– А у нас сегодня ужин, видимо, праздничный.
Чейз выглядел уставшим и совершенно не готовым к разговорам. Я отступила от входа, но он не прошел в дом, а встал напротив меня и устало провел ладонью по лицу.
– Знаю. Ненавижу эти мероприятия.
– Почему? Не любишь вкусную еду?
– Нет. На подобных встречах всегда приходится быть начеку и притворяться тем, кем на самом деле не являешься.
Я кивнула с умным видом, но поморщившись призналась:
– Если честно, я ничего не поняла.
Чейз оперся о перила и сложил руки на груди. Его взгляд стал рассеянным, словно он впал в воспоминания, как я пару минут назад.
– Я все детство ходит по приемам, говорил то, что хотел мой отец, улыбался, когда была дана команда, танцевал, когда не хотел, ел, что не любил. Притворялся тем, кем не хотел никогда быть.
Мне было трудно представить, что посещение приемов, еда и танцы могли быть настолько ненавистными. В этот момент я осознала, что несмотря на нашу общую банку, под которой мы находились, мы были совершенно разными. Я могла понять ненависть к заводу и синтетику, который убивал больше, чем Чейз мог представить. Я могла признать, что ненавидела Синт, нищету и голод.
– Бедняжка, – как более мягче сказала я и улыбнулась. – Тяжело тебе пришлось.
Губы Чейза преобразились в легкую улыбку.
– Да, у меня было суровое детство.
– Я и не спорю. У каждого свои страдания.
На мгновение наши взгляды пересеклись и замерли, мы мило улыбались друг другу. Мне стало немного неловко, а много неловко мне стало, когда Чейз сказал:
– Давно не виделись. Я скучал.
Он загнал меня в ступор всего двумя словами, я не нашлась с ответом, хотя тоже скучала, но почему-то не могла сказать об этом. Это было куда больше, чем обнажиться перед ним, скинуть одежду и стоять нагишом.
– Что это значит?
Не была уверена, что задала этот вопрос, но голос точно принадлежал мне.
– Пока готовился к одному важному мероприятию, много думал о твоих словах.
– О каких именно? Я иногда говорю полнейшие глупости.
– В тот раз ты сказала не глупость. Я в этом уверен.
– И что же я сказала?
– Суть в том, что мы не знаем, когда умрем. И не стоит терять время впустую.
– Поэтично, но достаточно грустно.
Мне казалось, что нам с Чейзом никогда не дадут договорить до конца, поцеловаться или признаться в чем-то глубоком. В этот раз диалог был более насыщенным, чем раньше, но и его прервали. Хант в компании Джека шли в нашу сторону, я моментально взяла себя в руки и вытерла розовые слюни, которые снова начала пускать по Чейзу.
– Старайся с ним не разговаривать и, ради бога, не груби Ханту, – говорил мне Чейз, не спуская взгляда с гостя.
– Постараюсь, – пообещала я.
– Заходи в дом.
Я не спорила и улизнула, когда Чейз еще не договорил предложение.
Через десять минут я уже сидела в кабинете Чейза, который преобразился, туда принести стол и красивые резные стулья. На столе была куча блюд, и я намеревалась попробовать каждое из них. Во главе стола сидел Хант, напротив него Чейз, по правую руку от него уселась Вивиан, я вообще не понимала, для чего она там, но и спрашивать об этом не стала. Слева от Шелби сидел Джек, я рядом с ним и, к сожалению, рядом с главой Клана Феникс.
Изначально разговор был непринужденным. Мы с Вивиан в нем вообще не участвовали. Я ела, меня даже не смущали частые взгляды Ханта, возможно, он удивлялся, как в меня влезало столько еды, или же был удивлен тому, что я жива. Аппетит мне ничто бы не испортило.
Одуванчик мило улыбалась и кивала на каждое слово Чейза, словно ему было нужно ее одобрение.
– Хозяйка твоего дома снова постаралась на славу, – сказал Хант и поднял бокал в сторону Вивиан, которая снова что-то резала в тарелке Чейза, глядишь и вовсе с ложки его кормить начнет. Идиотка. После слов Ханта ее щеки покраснели, и она сказала первую фразу за вечер:
– Я рада, что вам понравилось. Старалась, чтобы все было на высшем уровне.
– И тебе это удалось.
Хозяйка дома. Тоже мне, индейка она, а не хозяйка. Пф.
– К чему этот ужин, Хант? – спросил Чейз, и воздуха в кабинете стало меньше.
Хант отпил глоток и отставил бокал, промокнул губы салфеткой и устремил взгляд через стол.
– Эта игра важнее предыдущих, – начал он, и я превратилась в слух.
– Все игры важны, – сказал Чейз. – Для Клана, но не для участников игр.
– Твоя правда, Чейз, но сейчас на нашей стороне численное преимущество, а это значит, что каждый сможет принести что-нибудь ценное. Оружие, еда, семена, одежда…
– Я знаю, что дают на играх за победы. Так к чему наша встреча?
До этого момента я никогда не слышала, чтобы Чейз разговаривал так с Хантом. Я поежилась и даже прекратила есть, встретилась взглядом с Джеком, он лишь поднял бровь, типа, а я что могу сделать? Продолжаем сидеть, слушать и не вмешиваться. Последнее крайне важно.
Хоть убейте меня, но я не понимала, почему находилась в кабинете вместе с остальными. Хант, Чейз и Джек, это понятно, – разговоры об играх, одуванчик – хозяйка дома. А я? Что-то тут было не так. Почему не позвали Келли и Рика?
– Ты слишком затянул с тренировками и не оставил достаточно времени на теорию. У тебя есть новенькие, которые про игры знают куда меньше необходимого.
Они не сводили друг с друга взгляда. В кабинете стало неприятно находиться, словно стоило Ханту или Чейзу сказать одно лишнее слово, и все взлетело бы наверх.
– Они видели их на экранах в своих Секторах, – ответил Чейз.
– Мы оба знаем, что на экранах показывают не все.
– Об этом я и расскажу им завтра.
– Будь добр, мне нужна эта победа, благодаря ей, именно ей, мы оторвемся от остальных.
Чейз продолжал буравить взглядом собеседника, мне вообще казалось, что он не моргнул ни единого раза с начала их диалога.
– Можешь сам завтра прийти в ангар и показать свои знания об играх будущим участникам.
– Зачем? – легко бросил Хант и закинул виноградину в рот. – Для этих дел у меня есть ты.
Хант только что указал Чейзу на его место и одним предложением показал, кто тут главный. Вот только Хант не подозревал, что уверенность в этом ему даровал Чейз и продлится это недолго.
Тишина была давящей и максимально неприятной. Что Чейз творит? Зачем выводит из себя Ханта? Я чего-то не понимаю? Я точно чего-то не понимаю.
Неожиданно разговор снова приобрел былые краски, отгоняя серость, сгустившуюся над нашими головами. В основном говорил Хант, он напомнил присутствующим о том, сколько в Клане осталось медикаментов и продуктов, потом он перешел на людей и сообщил, что одна медсестра и два плотника умерли от какой-то болезни, возможно, заразной. Вот и приехали. Проказы нам только не хватало.
Спустя тридцать минут или около того, Хант сообщил, что пора бы уже ему свалить домой, но перед тем, как подняться, он сказал Чейзу:
– Чуть не забыл, у нас небольшая замена, одного из игроков не будет.
– Как это? – спросил Джек.
Хант пожал плечами, бросил на меня короткий взгляд и снова отвернулся к Чейзу:
– Скотт умер.
Я подавилась куском хлеба, который медленно отрывала и закидывала в рот по крошке. Все устремили на меня взгляды, а Хант постучал мне по спине. От каждого его касания хотелось моментально отмыться.
– Когда? – спросил Чейз.
– За час до того, как я должен был выйти из дома и отправиться к вам на этот замечательный ужин, мне доложили, что Скотта сбила машина.
В этот момент я поистине напугалась Ханта. Сбила машина? Серьезно? Да тут на машинах-то разъезжают всего человек десять от силы и только по важнейшим делам.
– Чья машина? – спросил Чейз.
– Моя, – ответил Хант, поднимаясь со стула. – За рулем был не я, разумеется. – Хант перевел взгляд на меня, я замерла. – Уже ни к чему это обсуждать. Умер и умер, тем более он бы тянул команду вниз, а нам это не нужно, так ведь, Рэйвен?
Он убил своего человека только из-за того, что тот стал слабым. Все-таки выходит, что я выстрелила Скотту в голову, просто пуля летела дольше обычного. Ханту плевать через кого перешагивать. Уверена, если бы я не жила в доме Чейза, то и меня бы уже сбила машина.
– Конечно, – ответила я и продолжила жевать остатки смятого в руках хлеба, но вкуса больше не чувствовала.
– Как твои тренировки? – спросил Хант.
Я была уверена, он знал про тренировки и вообще про каждый мой шаг.
– Замечательно, – солгала я.
– Ну и хорошо. Надеюсь, ты нас не подведешь.
Хант пошел на выход, Чейз поднялся и отправился за ним следом. Когда они вышли, я начала жадно хватать ртом воздух. Сердце билось так, словно я не за столом сидела, а бежала сквозь жуткий темный лес.
– Что с тобой? – спросил Джек.
– Ничего, просто, я…
– Да говори уже.
Покосившись на дверь, я прошептала:
– Ты ведь понимаешь, что Скотта убили не случайно?
Джек перевел взгляд на Вивиан, про существование которой я позабыла.
– Оставь нас одних, – попросил Джек.
У одуванчика было абсолютно недовольное лицо. Предполагаю, что она ощущала себя ребенком, которого взрослые выставляли за дверь, чтобы обсудить важные дела.
– Но…
– Оставь.
Она ушла, Джек выждал минуту, допил налитое в бокале и посмотрел на меня.
– Конечно.
– И… конечно?
– Да. Если ты думаешь, что Скотт был первой жертвой перед играми, то ошибаешься.
Я только что сидела за одном столом не с главой Клана, а с врагом, который отлично маскируется под заботливого отца огромного семейства.
– И ты знаешь, что это сделал Хант? – Мой шепот был почти не слышен.
– Это все знают.
– А как же правила? Нельзя трогать сотню. Хант сам это придумал…
– И он может нарушать это правило, как и любое другое. Это его Клан.
– Он, типа, исключение.
– Нет. В Фениксе он король, а кто будет спорить с королем? Только тот, кто решил уйти из жизни раньше положенного.