Келли ушла так же быстро, как появилась, а я отправилась в кабинет Чейза. Постучала и после позволения вошла. Он сидел на кресле и кивнул мне на соседнее. Я опустилась, и он начал говорить, а я офигевала с каждым сказанным им словом. Я даже напрочь позабыла о неловкости после сцены на первом этаже.
– Я благодарен, что вы доставили Женевру в целости. Эта женщина воспитывала меня, пока я не оказался в Ристалище. Она работала на моего отца, была няней его детей. Его родных детей. Таких, как я, воспитывали в другом месте, и все мы были рады, когда появилась Женевра.
– В каком Секторе ты жил? – спросила я, и поняла, что я о нем вообще ничего не знаю.
– Ни в каком. Я жил в Столице.
– Не понимаю.
– Столица, это место, где сосредоточены основные силы корпорации, там же проживает Семья Основателей. Тем, кто живет в Секторах мало что рассказывают об этом месте по простым причинам. Столица живет совершенно другой жизнью. У них нет купола…
– Что? – я почти взвизгнула. – Ты бредишь. Купола спасают нас от радиации, от того, что произошло в далеком прошлом. Это все знают.
Чейз отрицательно покачал головой.
– Это знают те, кто живет в Секторах. Большего им знать не положено.
Пару мгновений я раздумывала над информацией, которая сшибла мое осознание мира с ног.
– То есть, – начала я. – Радиации не было?
– Была. – Чейз сжал переносицу пальцами. – Но она была необычной. Планета на самом деле начала загибаться. Люди, в большинстве своем стали болеть, они заражались от воздуха, которым дышали. Половина планеты погибла. Еще двадцать пять процентов стали кочевниками.
– Погоди, кочевники – это люди?
Херня какая-то.
Я вообще подумала, что никакой Келли не было, мое тело до сих пор лежит на кровати, а все это сон. Я ущипнула себя за руку, почувствовала боль и откинула предыдущую мысль. Чейз действительно говорит все это. Может, его сильно ударили по голове?
– Были ими, да, – подтвердил он. – Но они не сразу приобрели такой вид, какой имеют сейчас. Эволюция.
Я подняла руку ладонью к Чейзу. Мысли путались, и я боялась упустить, что-то важное.
– Зачем тогда купола? – спросила я.
– Чтобы удерживать людей. Корпорация поставила купола и стала спасителем всего и всех.
– Но это не так?
– Может, и так. Мы не знаем, что случилось бы, если бы они этого не сделали. Может, люди не смогли бы снова стать единым организмом, и каждый бы бился сам за себя. Возможно, мы бы уничтожили друг друга, и сейчас бы никого не осталось. Только кочевники. Они своих не трогают.
– Может, – с сомнением проговорила я. – Мне сложно поверить, что радиации не было. Точнее была, но не в том понимании, которое я знаю. Это странно.
– Сразу же никто не верит. Это нормально.
Так, ладно. Порассуждать я смогу и потом. Если все, что говорит Чейз, правда, то у меня появилась возможность понять, что на самом деле происходит вокруг. Прямо сейчас он дает мне недостающие пазлы, и я не собираюсь отказываться он них.
– И что было дальше? – спросила я, внимательно рассматривая мужчину перед собой.
– Корпорация и Семья Основателей захватили себе огромную часть выжившего мира. Они придумали угрозу за куполом и поддерживают слух о ней по сей день. Они распределили по Секторам обязанности, которые позволяют столице существовать с привилегиями, о которых секторанты даже не подозревают. Жизнь в Столице почти не изменилась со времен обычного мира. Но время шло, и люди в Секторах начали поднимать бунты, были недовольства. Поэтому было придумано Ристалище.
– Тюрьма должна была остановить бунты? Это максимально тупо.
– Нет. Надежда.
– На что?
– На удачу, – моментально ответил Чейз. – Надежда на победу и возможность переехать в другое место. Для того, чтобы люди стали надеяться по-настоящему, на Ристалище разместили камеры и стали транслировать жизнь в тюрьме на экранах по всем Секторам. Когда секторанты начинали маломальские волнения, то случайным образом кто-то из местной тюрьмы получал победу и уезжал в лучшую жизнь. Пару раз им даже позволили забрать семьи.
– Не все испытывают надежду, смотря на бойни на Ристалище, – с привкусом презрения бросила я.
– Да. Но что во все времена помогало удерживать власть сильным мира? Рядом с надеждой всегда должен быть страх. Страх попасть в это место и умереть страшной смертью. Ристалище стало не только местом, куда скидывали шлак и возмущающихся, неугодных и протестующих, но и отличным заработком.
– Да. Это я знаю. У нас на Синте многие ставили последнее, чтобы испытать… удачу.
А в словах Чейза есть доля истины.
– Эти крохи не интересуют корпорацию. А вот ставки, которые делают в Столице, это уже другой разговор. Все, что вы ставили в Секторах, не уходило дальше мэра.
Я схватилась за виски.
– У меня голова пухнет.
– Но ты должна дослушать все до конца, а потом у тебя будет время понять, чему верить и встать ли на нашу сторону.
Хорошо. А кто стоит на другой стороне?
Я не успела задать этот вопрос вслух, Чейз продолжил:
– В целом, порядок вещей не менялся уже… примерно двести лет. Семья Основателей разрастается, корпорация укрепляется. Сектора загибаются. Мир вернулся к обычному течению. Все стало так, как было до краха. За небольшим исключением. Столица не единственное место, пригодное для жизни. За морем есть страна, там люди живут в совершенно других условиях.
Боже… Мы не единственные? Есть еще другие люди, которые живут под открытым небом и вольны передвигаться куда захотят?
– Откуда ты это знаешь? – с придыханием спросила я.
– Я ведь сказал, что жил в Столице.
– Это я помню, но море, другая страна…
– У меня были возможности слышать и видеть. Я сын первого наследника Семьи Основателей.
Чейз замолчал, давая мне возможность переварить то, кто он есть на самом деле. А я просто смотрела на него и моргала. Мыслей не было. Ноль. Мне вообще казалось, что он все это придумывает. Потом решила, что это правда. А потом опять передумала. А что, если он все врет? Зачем? Хрен знает. Но все, что Чейз сказал, больше похоже на сказку, а я их не люблю и никогда не любила.
– Это ведь неправда? Тебя, как одного из Семьи Основателей никогда бы не отправили на Ристалище.
– Если бы я был одним из законных детей, разумеется, нет. Но моя мать никогда не была женой наследника. Как и мать Джека.
– У вас один отец?
– Да. Матери разные. У наследников вообще очень много бастардов. Они не привыкли отказывать себе в плотских утехах.
– И за что тебя отправили сюда?
– Это Женевра постаралась. Меня должны были убить, я нарушил правило, которое стоило бы мне жизни.
– Что за правило?
– Я открыл капсулу. И сделал кое-что еще, но это не столь важно.
Снова какие-то капсулы.
– Что это? Капсулы?
– Об этом мы поговорим потом. Давай по порядку. Меня отправили сюда, потому что даже Семье Основателей нельзя вмешиваться в ход Игр и жизни на Ристалище, это чисто детище корпорации. Женевра спасла меня. Когда я попал в этот Сектор, то долгое время жил с Изгоями, одного из них ты видела перед нападением кочевников. Они обучили меня всему, но самое главное, они жили в шахте, и там я прятался несколько лет. Они объяснили, как выжить в этом месте, и я выжил. Попал в Клан Феникс и нашел себе команду, которая, как и я, хочет выбраться отсюда. Но дальше наши пути разойдутся.
Неожиданная концовка. Хотя, о чем это я, у меня уже глаза на лбу от каждого слова Чейза.
– Почему ваши пути должны разойтись?
Он впервые за весь разговор отвел от меня взгляд, но быстро вернул.
– У меня свои планы, из-за которых не стоит рисковать другим.
– Хорошо. Кто знает о том, что ты хочешь сбежать отсюда?
– Келли, Вивиан, Рик и Джек, – на последнем имени Чейз немного сощурил глаза.
– А Хант?
– Нет. И не должен знать.
– Почему?
– Он не может покинуть Феникс и не позволит, чтобы купол пал. Ведь тогда люди, которые живут здесь, просто уйдут. Он останется один. А это его самый большой страх.
– Почему он не может уйти из Феникса?
– Скажем так, он заключил сделку, не понимая ее последствий. Цифра его номера на запястье – три. И всегда будет такой. Взамен, он вечный пленник Феникса.
Так вот причина его нахождения в Фениксе, вот почему Хант не посещает Игры, а просто раздает приказы.
– А если он выйдет за пределы Клана? – спросила я.
– Умрет.
Я удивлена, что Хант не свернул мне голову у себя в кабинете, когда я ткнула его носом в то, что он не выходит за периметр.
– И ты бросишь его тут? Вот так просто?
– Я не говорил, что это просто. Но будь у Ханта шанс выходить за пределы Феникса, он бы оставил меня здесь. Не задумываясь.
Я отчего-то возмутилась.
– Так нельзя.
– Рэйвен, несмотря на то, что жизнь в Фениксе довольно сносная, не думай, что вокруг тебя одни одуванчики. Хант бы отправил тебя за ворота, если бы не мое противоречие его убеждению, что ты обуза и только тащишь команду на дно. Он бы оставил тебя у Клеопатры, продал кому-то. Ханту плевать на всех, кроме Ханта.
Я больше не могла сидеть. Встала и начала расхаживать по кабинету. Чейз так складно все рассказывал, что я начинала верить ему. Но как все это возможно? Как удалось скрывать то, что творится в мире, от Секторов?
– Погоди. – Я остановилась. – Ты сказал, что люди превращались в кочевников, что воздух был ядовит, но были те, кто остался прежним. Почему? Сейчас воздух опасен?
– Сейчас он не опасен, точнее опасен, но не для тех, кто живет в Секторах и Столице. В твоем Секторе производят важный компонент вакцины, которая была изобретена еще до краха одним безумным стариком. Вакцину вводят всем при рождении. Это первый препарат, для многих он единственный за всю жизнь.
– Я думала, синтетик – это наркотик.
– Так и есть. В чистом виде, да. Остальные компоненты делают в других Секторах, чтобы не было возможности украсть рецепт вакцины. Синтетик вообще необходим Столице для капсул.