Девушки провели в постели всю ночь, слившись к утру в одно существо с нерусским именем Аляир.
Игрек обратился душой к Ирине, но его безмолвные призывы к ней оставались безответными. Связи, называемые им паутинками, были грубо оборваны. Повиснув в пространстве, они не дотягивались до предмета сумасшедшей страсти кукольника.
Утратив над Ириной власть, которой он так тяготился, Долговязый ощутил себя куклой, выброшенной на помойку. Кем еще может чувствовать себя человек, от которого отвернулся Творец?
Магическая власть Игрека над капитаном Мухортых кончилась, едва тот оторвался от подоконника. Инстинкт самосохранения, внезапно пробудившись в контрразведчике, направил его дрыгающееся в воздухе тело на раскидистую липу, произраставшую под окном. Изловчившись, Мухортых с обезьяньим проворством ухватился за толстую сухую ветку. Сушняк с треском обломился, уменьшив однако убийственную силу, с которой земля притягивала беспомощного чекиста.
Сверзившись с шестого этажа, капитан Мухортых всего лишь сломал ногу, из‑за чего навек обрел репутацию счастливчика. Чтоб непосвященные не считали его придурком, обстоятельства травмы капитана Мухортых были строго засекречены. Соответствующая страховка была ему выплачена как контрразведчику, получившему травму при исполнении служебных обязанностей, что соответствовало действительности.
Напрасно пограничник Мухин ждал встречи с душой Мухортых. Надежно упрятанная в крепенькое тело, она была доставлена на «Скорой помощи» в госпиталь.
Сразу после наложения гипса контрразведчик составил строго секретную докладную записку, из которой явствовало, что майор Коробочкин — гомосексуалист, а Игрек совершил попытку убийства офицера Службы безопасности, проговорив слово «кыш».
Если б этот документ не был засекречен, капитана направили бы на принудительное лечение в психиатрическую больницу.
Несравненное мужество потребовалось майору Коробочкину для того, чтобы прикинуться любителем однополой любви. Большего унижения он в своей жизни не испытывал.
Покинув Воробьевку, сыщик немедленно отправился к женщине, чтоб смыть со своего мундира позорное пятно. Чувствуя себя педерастом, он не мог даже совершить убийства. Хотя, объективно говоря, избавить человечество от дьявола в обличье ангела было важней, чем отодрать проститутку в обезьяннике.
Глава тринадцатая
Получив на рассвете донесение о новой жертве Игрека, полковник Судаков навестил капитана Мухортых в госпитале.
Выяснив подробности геройского поведения своего адъютанта, Сергей Павлович пообещал ему медаль. Чекист, как выяснилось, рассчитывал на орден.
Раздосадованный полковник Судаков заметил страдальцу, что санитар Колюня в таком случае может рассчитывать на посмертного Героя.
— За медаль я бы с шестого этажа прыгать не стал! — нахально заявил Мухортых, пользуясь своим жалким положением с подвешенной к потолку ногой.
Пришлось приструнить горлохвата.
— Я думал, ты за Родину с шестого этажа ебнулся!
— Так точно! — задрыгался капитан Мухортых на койке, чтоб вытянуться по стойке «смирно».
Из госпиталя Сергей Павлович двинулся в Воробьевку, чтоб не оставлять мальчугана без присмотра.
Игрек бился головой о стену, стараясь выколотить дар, приносивший ему сплошные несчастья. У глюка не оставалось сомнений в том, что он во второй раз изнасиловал Ирину, принудив ее явиться в Воробьевку. Покалеченного Мухортых тоже было жаль.
Американский самолет упал в океан… Африканская тетка родила пятерню негритят… Китайская чемпионка по бегу оказалась мужчиной…
— Это все я виноват! — в истерике голосил Игрек. — Простите меня, люди! Я выбью из себя эту дурь!
Долговязый не заметил, как на его плечо легла ладонь чекиста.
— Что случилось? — строго спросил Судаков.
— Африканка родила пятерых!
— Ты ее драл?
— Китаянка оказалась мужиком!
— А ты собирался ее отодрать?
Невозмутимость лощеного Брокгауза отрезвила Игрека.
— Я не знаю, в чем я виноват!
— Ты не виноват ни в чем! Господь Бог создал тебя по своему замыслу! — еще недавно за такой аргумент чекист вылетел бы из партии. Этого он не мог не отметить.
Так же, как и того, в недавние времена он запросто обошелся бы без столь сомнительного довода. Имелись более веские.
— Бог или Дьявол? Вы верите в них?
— Я верю в то, что могу пощупать. Говорят, у тебя появилась новая девушка? — Сергей Павлович одобрительно улыбнулся, ожидая ответной улыбки на его двусмысленность.
— Кто говорит? — спросил Игрек после угрюмого молчания.
— Сумасшедшие.
— Что они еще говорят?
— Что твоя девчушка совсем крохотулька! И очень хорошенькая!
Игрек удрученно кивнул.
— Такие ему как раз нравятся… — продолжал Сергей Павлович.
— Кому? — насторожился глюк.
Президенту. Если б твоя девчушка попалась ему на глаза, его люди живо затащили бы ее в машину…
Игрек зарычал по-звериному.
Ободренный рыком всемогущего мальчугана, полковник с воодушевлением продолжал:
— У него член не меньше моей руки… Твою малышку он разнес бы в лоскуты…
Полковник Судаков почувствовал, что его неудержимо тянет к окну. Будто сотня невидимок толкает в спину. Судьба счастливчика Мухортых многому научила контрразведчика. Даже Героя он не желал получать посмертно. Поэтому Сергей Павлович бросился ничком на пол.
— Что с вами, Иоанн Васильевич? — опомнившись, встревожился Игрек. Он бросился к другу.
— Сердце.
Сейчас я кликну сестричку! — глюк ринулся в коридор. — Люся!
Избавившись от нахальных невидимок, полковник Судаков поднялся на ноги, отряхнулся.
Из‑за проклятого демократа чуть не поплатился жизнью. Это тоже зачтется президенту. Как чуть не изнасилованная им девочка Игрека. И сломанная нога Мухортых.
Когда Долговязый вернулся в палату с Люсей, Брокгауза и след простыл.
— Где же твой дедулька?
— Может, умер? — Игрек вспомнил, что в детстве воспринимал смерть как исчезновение.
Люся прыснула. Черный юмор в Воробьевке был в ходу.
Когда родится, кликнешь?
На всякий случай Игрек выглянул в окно: не выпал ли часом Брокгауз.
Если и выпал, тот улетел, как птичка.
Долговязый припомнил, как учился летать, прыгая со стула. Махал руками, подражая вороне, даже каркал для полного сходства.
Молодая большеротая женщина заливисто смеялась над птенцом, выпавшим из гнезда.
Кто она? Когда это было?
Впервые Игрека взволновало его прошлое. Новой жизни он предпочел старую.
Чтоб воскресить в дырявой памяти картинку из прежней жизни, Долговязый влез на стул. И с громким карканьем подпрыгнул к потолку, махая бессильными крыльями.
Тяжело брякнувшись на пол, Игрек увидел в дверях Ирину. Она взирала на него с веселым изумлением.
— Кар — кар? — спросила она.
— Кар — кар! — обалдело подтвердил Игрек, не вставая с пола.
Ирина сама увлекла Игрека на чердак — в этом у него не было ни малейших сомнений.
«Она меня хочет! — пело и плясало внутри Игрека. — Я больше не насильник!»
— Я маленькая балерина… — дурным голосом запела Ирина, сделав неловкое фуэте.
Игрек с недоумением воззрился на нее.
— А чего, я большая балерина, что ли? — почему-то стала оправдываться Ирина. — Что не по тебе?
Этого дылда и сам не ведал.
От дурного сна Иринина бабушка пробудилась в отвратительном расположении духа. Старушке привиделось, что она опоросилась. Любовь с кабанами до добра не доводит!
«Осквернили мою утробушку, свиньи! — ворчала бабулька. Она и себе спуску не давала: — Кабаниха!»
Муторно стало пенсионерке даже от своих рассуждений во сне: имеет она право съесть свой приплод или нет? Поросятки были симпатичными, с разбойничьими рожицами.
Жаль, поделиться секретными снами ветерану труда было решительно не с кем.
Обнаружив в комнате внучки бездыханную девушку, бабушка перепугалась до потери сознания.
— Ирка! Ирка! — заголосила старушка, хотя успела обследовать квартиру и убедиться, что противной девчонки нигде нет. — Со мной родимчик случится!
Бабушка отметила, что незнакомка была совершенно голой, а простыня на постели скручена в жгут, как водится после скотской любви.
Где Ирка? Пустила в дом эту потаскуху с мужиком, а сама ушла? Мужик затрахал бедняжку до смерти и смылся? Из вещей вроде бы ничего не пропало…
Старушка окатила бесчувственную потаскуху холодной водой.
Никакого впечатления. Ни оха, ни вздоха.
Что сказать милиции? Что деваху какой-то кабан снасиловал?
«А ты его видала, этого кабанчика?» — спросит милиция.
«Видала, да не того…»
— Ирка! Ирка! — вновь затараторила перепутанная бабушка. — Ты чего из меня профурсетку делаешь!
Попричитав, бабулька успокоилась. Вызвала «скорую» и милицию, а входную дверь из хитрости оставила приоткрытой: я, дескать, дверь забыла запереть, спать улеглась, а как проснулась — гляжу, мне чужой труп подбросили.
Своей версии старушка крепко держалась, хоть и опасалась, что ее упекут в каталажку.
После того, как врач «скорой помощи» констатировал смерть, к месту преступления прибыл самый главный майор по невинно убиенным — Коробочкин. Ходил по квартире, все вынюхивал да высматривал и не верил ни единому слову хитрой старушки.
— Зачем же ты девушку кончила, бабуся? — ласково спросил ее майор Коробочкин.
— Захотела — и кончила! — горделиво выпятив грудь, заявила свинолюбка с безоглядностью старого человека.
«С сумасшедшими одни проблемы! — заметил Станислав Сергеевич, имея в виду покойницу Алевтину, а не выжившую из ума старушенцию. — Разогнать бы Воробьевку к чертям собачьим!»