— Не знаю. Но вдруг?
— Вот когда твое «вдруг» наступит, тогда и будем пугаться. А пока мне не до этого. Зато самое главное я сделала: теперь ни один эар, если не начнет меня трогать, не почувствует, кто я такая. Правда, здорово?
Мейр пристально на меня посмотрел.
— Представить не могу, как ты этого добилась, но думаю, что это только на пользу. Только можно тебя кое о чем попросить?
— О чем именно?
— Ты не могла бы… если, конечно, это вообще возможно… но не могла бы оставить слабый запах… или знак какой… для меня? Чтобы я мог тебя отыскать, если вдруг понадобится?
Я откровенно задумалась. Но потом решила, что попытка — не пытка, а я свои новые возможности еще не исчерпала, и снова обратилась к загадочно похолодевшему зубу. Уже с новой просьбой и еще более подхалимажным мыслеобразом, в котором клятвенно пообещала его холить и лелеять, делясь всеми доступными силами и вообще заботиться как о родном. Ну, раз уж оставила его своим взбрыком без хозяина. Зуб на это — бред какой, да? — обрадованно екнул, вызвав у меня болезненную гримасу, что-то такое сделал непонятное, от чего лицо у Мейра тут же разгладилось и посветлело, а потом вдруг взял… да и исчез без следа! И оставил мою пятку сиротливо нагреваться, потому что никакого чужеродного элемента в ней больше не было. А было… совершенно не представляю что, но, думаю, расстраиваться по этому поводу не надо — в конце концов, зуб, по сути, никуда не делся, а то, что растворился во мне, так это даже к лучшему: начну теперь впитывать энергию сразу всем телом, а не одной левой пяткой. Так, мне кажется, гораздо удобнее.
Повеселев на пару с довольным оборотнем, я повернулась, чтобы рассказать Лину о своей сокрушительной победе, однако шейри почему-то на мой вопль не отреагировал — стоял как неживой и таращил горящие недобрым светом глаза куда-то в пустоту. Сам напряженный, вытянувшийся всем телом, буквально окаменевший. Правая передняя лапа приподнята, как у взявшего след спаниеля. Нос беспрестанно шевелится, улавливая малейшие изменения запаха вокруг. А в немаленькой пасти снова промелькнули, угрожающе сверкнув ослепительной белизной, совсем не кошачьи клыки.
— Ли-ин? — с подозрением протянула я.
Шейри, не оборачиваясь, сузил глаза.
«У нас гости, хозяйка», — бесстрастно сообщил мгновение спустя, а потом поднял голову кверху и громко, протяжно завыл.
Глава 18
Эары появились из Леса как привидения — неслышные, невесомые, молчаливые и смертельно бледные. Одинаково длинноволосые, с огромными, на пол-лица, блестящими глазами, напрочь лишенными белков, с бесстрастными, источающими холод лицами и паучьими пальцами, выразительно поглаживающими тугие луки. Оба были до подбородков закутаны в длинные, радужно переливающиеся плащи, которые на фоне разноцветной листвы и сумасшедшего буйства красок делали хозяев Леса совершенно незаметными. Молчаливые. Какие-то потусторонние. Одни только взгляды у них были настоящими, живыми — колючие, недобрые, откровенно прицельные. Но одновременно полные такого непередаваемого высокомерия и унизительного презрения, что у меня аж скулы свело от ярости. А потом внутри все захолодело от так же внезапно вспыхнувшей ненависти.
Вот же сволочи!
Меня еще никогда в жизни не окатывали этаким пренебрежительно-равнодушным взором. Как козявку, как вошь! Как мерзкого таракана, который неожиданно обнаружился на надкушенном бутерброде. Как гнусное насекомое, вздумавшее прилепиться к платью высокородного господина. Или стухшую рыбину, невесть как оказавшуюся на богато украшенном праздничном столе. И они умудрялись изобразить свое отношение всего лишь позами — небрежно-вальяжными, взглядами — лениво-сонными и едва заметно сморщившимися аристократичными носами… чтоб им их кто-нибудь поскорее свернул!
При виде гостей Мейр, словно не заметив чужого презрения, тут же склонился в почтительном поклоне.
— Приветствую вас, пресветлые эарассы! Просим прощения за вторжение, но дело безотлагательной важности привело нас к вашим границам.
— Hiere, lo-khward, — поразительно высоким, невероятно мелодичным голосом отозвался ближайший эар, одарив его высокомерным взором. — Da vogiey Ri no tara.
Мейр непонимающе посмотрел, позабыв в тот момент, что не один тут стоит и ни фига не въезжает. Но именно тогда вдруг что-то произошло с моими мозгами, и я, никак не ожидав ничего подобного, на какое-то время буквально выпала из реального мира. На миг показалось: меня словно обухом по голове ударило. Все вокруг расплылось, силуэты эаров размазались, как плохо переданная по телику картинка, в ушах отчаянно зазвенело, мир странно дрогнул… а потом все вернулось на круги своя. Внезапно. Только не на ту поляну, где Мейр все еще раздумывал над незнакомыми словами, а совсем на другую. Там, где я впервые появилась на Во-Алларе. Где впервые узнала о существовании эаров. И где впервые совершила самое нелепое свое убийство — я внезапно увидела прямо перед собой белое, как снег, нечеловечески красивое лицо, забрызганное фосфоресцирующими голубыми каплями, глянцевые глаза — такие же черные и пугающие, как у всех эаров, искривленный в нехорошей усмешке рот. Но, что самое главное, вдруг стала различать отдельные слова, произнесенные на незнакомом языке. И начала разбирать тихий шепот, наконец-то понимая то, что он хотел мне сказать.
— …Ты пойдешь в Эйирэ, призванная мною Тень. Напрямик. Никуда не сворачивая. Там, дерзкая шейри, ты встретишь пограничный Экоор и скажешь, что эал Ли-Кхкеол послал тебя. Ты потребуешь от Экоора немедленной встречи с Эа. И ты предстанешь перед Эа, ответив на все его вопросы. Только тогда я позволю браслету Теней не лишать тебя собственной Тени. И только после разговора с Эа ты сможешь получить свободу от Заклятия Долга. Времени у тебя не больше дюжины дней. Если не успеешь, умрешь. Если посмеешь тронуть браслет, умрешь. Если вздумаешь обмануть Эа, умрешь так, что проклянешь день и час своего возвращения на эту землю. Ты подвела меня, низшая. Ты не исполнила моего приказа. Но ты заплатишь за это позже. А пока — иди. Иди и скажи Эа, что у него больше нет первого эала…
Очнулась я почти сразу — на том же месте, ошеломленная и растерянная. Судя по эарам, которые все еще ждали реакции Мейра, времени прошло от силы пару секунд… в смысле, не секунд (все время забываю!), а местных синов… да неважно! Короче, мимолетное воспоминание вырвало меня из реальности буквально на мгновение, но когда вернуло обратно, то оказалось, что теперь мне стала понятна речь, обращенная к низко склонившемуся оборотню:
— Уходи, ло-хвард. Мы больше не пропускаем чужаков через свои границы…
«Ри» — значит «чужак». Повелительный тон подразумевает прямой приказ, обязательный к исполнению. И если мы не выполним приказ, нас убьют. Если вздумаем спорить, убьют тоже: эары не признавали возражений. Иными словами, нам велено выметаться, пока целы, — вот что сказал сейчас бледнокожий повелитель леса.
Но Мейр, видимо, не знал их языка, потому что наклонил голову еще ниже и попытался продолжить:
— Пресветлые…
И этого оказалось достаточно для исполнения приговора: эары сделали смазанное движение руками, чуть отдернули полы своих длинных плащей, что-то выхватили, качнулись в сторону наглеца, посмевшего на чем-то настаивать… но тут я быстро выступила вперед, толкая доверчивого оборотня в бок и спасая его шею от уже занесенного кинжала. А потом вскинула голову и, глядя им прямо в глаза, каким-то чужим голосом сказала:
— Kha tachi na Аеа. Me toro aeale Li-Khkeolae. Ta goro oeno sano?
Дословно это звучало примерно так: «Проводите нас к Эа. Меня прислал эал Ли-Кхкеол. Или вы посмеете нарушить его приказ?»
Неожиданное знание языка эаров стало для меня приятным открытием, хотя и слегка омраченным пониманием того, зачем и почему мертвец это сделал. Способность безо всякого стеснения говорить с древней расой вызвала у ошарашенно обернувшегося Мейра состояние, близкое к ступору. Правильная речь, причудливой мелодией вырывающаяся из моего горла, вынудила Лина очнуться от недолгого оцепенения, вызванного близостью эаров, и тихо охнуть. А использованный мною повелительный тон, который в устах смертной, представительницы чужой расы, прозвучал для чистокровных эаров как попытка убогого нищего приказывать королю, повлиял на самих нелюдей так, что они оторопели и даже передумали убивать моего неосторожного спутника. А потом и отшатнулись, потому что я, не желая затягивать беседу, небрежно задрала левый рукав и наглядно продемонстрировала им свое право не просто просить, но требовать.
В свете опалесцирующей листвы благородное серебро причудливо заиграло миллионами различных оттенков. Браслет разом ожил, засветился потусторонним светом, тихонько запел, словно отзываясь на только ему слышный призыв. И это было так завораживающе красиво, что даже я невольно залюбовалась. Тогда как эары лишь потрясенно выдохнули и, убедившись, что браслет настоящий, неверяще уставились на мою белую кожу.
— Эал Ли-Кхкеол?! Что с ним?! — воскликнули они в голос, сделав совершенно правильный вывод.
— Я буду говорить только с Эа, — бестрепетно ответила я, а потом кивнула на своих спутников. — Они со мной. Оба.
— Ло-хвард и шейри?!
— Да.
Эары дружно вздрогнули.
— Шейри не может войти в Эйирэ. Это запрещено, — заметно нахмурился один из них.
Я демонстративно пожала плечами.
— Прекрасно. В таком случае зовите своего Эа сюда, и я буду разговаривать с ним здесь.
— Ни один Ри не смеет требовать встречи с Эа! — неожиданно завелся второй. А может, просто запаниковал? Но мне было все равно — пусть хоть пляшут передо мной свои шаманские танцы, а я без Лина с места не сдвинусь. И если их «великий и ужасный» Эа… король, наверное?.. согласится явить нам свой бледный лик, то я, так и быть, не стану натравливать Теней на этих двух растерявшихся гавриков. А вот в противном случае…
— Как хотите, — так же демонстративно зевнула я, усаживаясь на траву. — Но учтите: через сутки мое время закончится, и Заклятие Долга активирует браслет эала. Что после этого останется от вашего Леса, не могу даже представить. Насчет себя не говорю — думаю, вам это совершенно неинтересно, однако мне все-таки кажется, что Эа будет полезно узнать, какие гости явились сюда по его душу. Более того, уйти я уже не смогу — браслет не позволит. Вытолкать меня вы тоже не сумеете, потому что мой маленький шейри быстро порежет вас на ленточки для украшений. Что же касается Эа… в общем, ребятки, вы сами понимаете: у вас только два выхода — или немедленно вести нас дальше, надеясь на то, что он не разозлится на ваше самоуправство, или сесть на соседний пенечек и оплакать свой лес крокодильими слезами. Что выбираете?