рдствовал, что у него едва хватало сил почистить зубы. А ступеньки казались непреодолимым препятствием для переутомленных на беговой дорожке ног.
Продолжая в таком темпе, он непременно должен был закончить ходунками и вставной челюстью. Преждевременно.
Завидев его, Джой слегка помахала ему рукой. Пока она шла к его столику, другие мужчины откровенно разглядывали ее и с завистью смотрели на Грея. Ни то ни другое ему не нравилось. Он не нуждался в напоминании о том, насколько привлекательной ее находили другие мужчины.
— Ты не поверишь… — сказала она, пока он пододвигал ей стул.
Господи, до чего же она хороша. Волосы подняты наверх, щеки горят от холодного ветра, носившегося по городу.
Грею захотелось поцеловать ее в знак приветствия, но он не стал. Он очень старался не дотрагиваться до нее, хотя держать дистанцию было почти невыносимо. Сосредоточившись на линии шеи, он хотел…
— Грей?
— Извини?
Джой улыбнулась ему:
— Я спросила, видел ли ты это?
Грей посмотрел на то, что она держала перед ним. Колонка «Нью-Йорк таймс», посвященная стилю. Там была фотография Кассандры в сногсшибательном красном платье, а под ней стояло имя Джой как дизайнера.
— Платье Кассандры стало хитом! И еще четыре ее приятельницы хотят, чтобы я сделала платья для них. Ну разве не здорово?
Грей улыбнулся, радуясь ее счастью. Ее гордости.
— Меня это нисколько не удивляет.
— Завтра утром я встречаюсь с этими женщинами, а потом поеду домой работать над платьями.
— Домой? В Саранак-Лейк? — Когда она кивнула, он помрачнел. — Тебе обязательно уезжать?
— Я не могу больше оставаться у Касс. Она и так была слишком великодушна, отдавая мне гостевую комнату. — Когда к ним подошел бармен, Джой посмотрела вверх. — Мне шардоне, пожалуйста.
Тот кивнул.
— Вам еще бурбон, мистер Беннет?
— Нет, мне хватит. — Когда они остались одни, Грей сказал: — У меня есть свободная спальня. Может, поживешь у меня?
Он почти хотел, чтобы Джой ответила «нет». Одной мысли о том, что она спит в его номере, было достаточно, чтобы вызвать у него кожный зуд.
— Спасибо, но нет. Мне надо съездить домой. Большой Эм стало получше на новых лекарствах, но им всем нужна передышка в уходе за ней. К тому же через три недели у Фрэнки и Нейта свадьба. Я хочу быть там, чтобы помочь им. — Джой откинулась на спинку стула и поставила бокал с вином. — Спасибо.
Грей поглаживал пальцем свой стакан, стараясь мысленно скорректировать планы.
— Завтра мне надо ехать в Вашингтон, иначе я бы отвез тебя домой.
— Ничего страшного. Мне нравится ездить поездом.
— Когда ты вернешься?
Над столом нависла большая тень.
— Привет, Беннет, что поделываешь?
Грей поднял глаза на Шона О'Бэниона. На лице у того была написана самая живая заинтересованность.
— О'Бэнион, — сказал Грей, бросив на приятеля предупреждающий взгляд. — Я думал, ты на этой неделе в Японии.
— Я вернулся рано утром. И кто бы это мог быть? — замурлыкал он, глядя на Джой.
— Джой Мурхаус, — ответила она, с улыбкой протягивая ему руку.
— Джой? Хорошее имя.
— Спасибо, — сказала она, пока он жал ей руку.
— Я вам не помешаю?
«На данный момент это плохая идея», — подумал Грей.
— Честно говоря, помешаешь…
— Конечно нет. — Джой взглянула на Грея, явно удивленная его грубостью.
Пока Шон усаживался, Грей старательно напоминал себе, что этот смуглый красавец — хороший парень. А не тренировочная мишень.
— Ну и как, Джой, Беннет показал вам город?
— Так заметно, что я не здешняя?
Шон улыбнулся, определенно решив тряхнуть стариной и пустить в ход все свое очарование. Мерзавец!
— Нет, я просто вспомнил, как этот тип упоминал, что вы живете на севере.
Глаза Джой метнулись на противоположную сторону стола, как будто ее удивило, что Грей говорил о ней.
Грей сердито взглянул на Шона:
— Разве ты не должен сейчас где-нибудь присутствовать. На каком-нибудь конгрессе вдов или сирот?
Шон рассмеялся и заказал виски.
— У меня масса свободного времени. В отличие от тебя. Я слышал, благодаря твоему волшебству акции Райта на выборах сильно пошли вверх. — Он с улыбкой повернулся к Джой. — Беннет рассказывал вам, чем на самом деле зарабатывает на жизнь?
Грей обхватил руками стакан.
— Ей это неинтересно.
— Очень даже интересно, — возразила Джой.
— Нет, неинтересно.
— Ах, Беннет просто скромничает, — продолжил Шон. — Он виртуоз по части переделки. Переделывает людей так, как нужно, чтобы победить на выборах. Я не устаю ему повторять: если его выгонят из Вашингтона, он может разжиться щипчиками для бровей и тюбиком губной помады и идти работать за прилавком в какой-нибудь салон Шанель.
— Я уверена, что все гораздо сложнее, — сказала Джой, глядя на Грея, как будто ждала, что он станет объяснять.
Боже. Мысль о том, чтобы рассказывать ей, чем он занимается, заставила его почувствовать себя в прямом смысле слова грязным до кончиков ногтей.
Когда он не ответил, Джой предположила:
— Это должно быть так увлекательно.
— Ничуть, — бросил он.
— Да ладно, — снова вмешался Шон, — ты живешь в эпицентре американской политики, и мне очень нравятся твои рассказы. Помнишь, в тот раз…
Слова Грея буквально врезались в речь приятеля:
— О'Бэнион, я слышал, ты предлагаешь IPO одной из компаний Ника Фаррела.
Последовала длинная пауза.
Глаза Шона сощурились, и Джой привстала на своем стуле.
Но потом, когда Шон углубился в тему IPO, разговор благополучно поменял направление. Джой задавала множество очень специальных вопросов, и к тому моменту, как Шон допил свой виски, он уже не смотрел на нее как на пустое место.
Это, конечно, раздражало, но Грей должен был отдать должное своему приятелю. Несмотря на всю привлекательность Джой, О'Бэнион смотрел исключительно ей в глаза. И ни разу не позволил своему острому языку коснуться таких тем, как мужчина, женщина, любовные связи, а также работа Грея.
Когда Шон собрался уходить, он пожал Джой руку, потрепал Грея по плечу и не спеша отошел.
— Приятно было познакомиться с одним из твоих друзей, — пробормотала Джой, глядя, как Шон двигается сквозь толпу. — Давно ты с ним знаком?
— С колледжа.
— Он женат?
— О'Бэнион? Этот человек может предстать перед алтарем только под дулом пистолета. Его голова заточена на бизнес.
— А-а. Заметно, что он очень много работает.
— Он один из лучших банковских инвесторов в городе.
— Неужели ему никогда не бывает одиноко?
Грей засмеялся:
— Поверь мне, если Шон ложится спать один, это значит, что он так хочет. Женщин у него гораздо больше, чем нужно.
Джой опустила глаза на свой бокал с таким видом, будто сдерживала себя.
— Когда ты вернешься в город? — спросил Грей.
— Почему ты не хочешь рассказать мне о своей работе?
Грей нахмурился:
— Не слушай О'Бэниона. Это вовсе не так интересно. Так когда ты вернешься?
Она молчала.
— Джой?
— Это потому, что ты считаешь меня наивной?
— Наив… нет, совсем не поэтому. — Он просто не торопился рассказывать ей о том, что делал. Об угрозах, к которым прибегал. Об угрозах, которые выполнял.
— Тогда почему?
— Да это не важно. — Ему захотелось взять ее за руку. — А теперь скажи, когда ты вернешься?
Джой помедлила.
— После свадьбы.
Кажется, она сказала, что ее сестра выходит замуж через три недели. Это так долго. Слишком долго.
— Тогда я приеду в Саранак-Лейк раньше, — сказал Грей. — Ты разрешишь мне увидеться с тобой?
Джой двигала бокал из стороны в сторону, гоняя его по блестящей поверхности стола, как на санках, на маленькой фирменной салфетке «Конгресс-клуба».
— Так ты разрешишь? — повторил Грей, чувствуя, как напряглось все тело. По какой-то непонятной причине его безумно пугала мысль о том, что она уедет на север и исчезнет там. — Джой?
Она медленно наклонила голову:
— Да, я увижусь с тобой.
— Хорошо, — облегченно прошептал Грей.
— Но скажу тебе честно, мне бы хотелось сказать «нет». Мне бы хотелось не думать о том, увижу ли я тебя когда-нибудь. На самом деле мне бы хотелось, чтобы у меня больше никогда не возникало желания тебя видеть. — Джой нахмурила брови. — Звучит как будто я хочу тебя обидеть, но это не так.
— Не важно. До тех пор, пока ты хочешь меня. То есть хочешь меня видеть.
— Да, я хочу тебя, верно, — устало произнесла она. Ее вспыхнувшие щеки свидетельствовали о том, что она сказала это не подумав и хотела бы взять свои слова назад.
Глаза Грея прилипли к ее губам. Он вспомнил, какие они мягкие. Вспомнил их ощущение у себя на губах. Он представил себе, как раздвигает их языком и проникает внутрь.
— Грей? — прошептала она. Ее глаза расширились, как будто она угадала ход его мыслей, и это ее удивило.
Грей опрокинул в рот содержимое своего стакана, выпив последние капли жидкости.
— Пойдем обедать.
Пока они ели, Джой выглядела притихшей, хотя, может быть, это он мало говорил. И в то время как его язык отдыхал, глаза, напротив, трудились сверхурочно. Грей не мог наглядеться на нее, словно хотел накопить достаточно воспоминаний на те три недели, в течение которых не сможет ее видеть.
Пока они ехали в лимузине к дому Кассандры, его беспокойство только усиливалось.
Господи. От мысли, что Джой уезжает, ему стало совсем плохо.
— Ты позвонишь мне, когда будешь дома? Только сразу, как приедешь, чтобы я знал, что ты добралась благополучно.
— Конечно.
Машина остановилась на светофоре.
— Я буду скучать по тебе, Джой.
Джой изумленно посмотрела на него. А потом привела его в полнейшее замешательство.
Она наклонилась, положив руки ему на грудь, и нежно поцеловала в губы.
Прикосновение ее губ подействовало на Грея, как удар хлыста. Приподнявшись, он схватил ее за руки, борясь между желанием втащить ее на себя и воспоминанием о том, какую боль причинил ей.