– Да? – удивился Филипп.
– Да, – кивнул Алекс, – сейчас объясню почему.
Допив виски, Алекс поставил пустой бокал на барную стойку и вернулся к дивану.
– Представь, начало марта, еще холодно. Ночью пока подмораживает, а днем никак не может стать теплее нуля. И вот наконец первый теплый день. Ну как, теплый. Теплый в сравнении с тем, что было до этого. И вот сразу же мешковатые зимние балахоны меняются на приталенные весенние курточки, сразу же появляются короткие, не по погоде юбочки, из-под которых видны стройные ножки. По большому счету ничего толком еще и не видно, но ты понимаешь, завтра будет теплее, завтра будет лучше. И от этого душа твоя поет. В этом и есть прелесть весны. Что, не согласен?
– Я не спорю, – усмехнулся Филипп.
– Нет, ты хочешь поспорить, я же вижу. Смотри, вслед за мартом приходит апрель, сходит последний снег, а с ним и остатки лишней одежды у наших красоток.
– Ну, летом-то ее еще меньше, – позволил себе возразить Филипп.
– Я сказал, лишней, – Алекс укоризненно покачал головой.
– По мне, так она вся лишняя.
– Ты слишком прямолинейно мыслишь. Порой лучше чего-то не видеть, но воображать, что оно идеально, чем видеть то, что есть на самом деле.
– Мне кажется, это касается не только женщин.
– Это касается всего. Начиная от размера гордости, болтающейся между ног у каждого самца, заканчивая обустройством мира. На этом построена любая религия, на том что мы домысливаем то, чего не знаем. Еще виски?
– Нет, спасибо, – Филипп знал, что, общаясь с Алексом, контроль терять над собой не стоит.
– Нет, так нет, – пожал плечами Алекс, – рано еще напиваться. Тебе особенно.
Филипп понял, что разговор, наконец, зайдет о деле.
– Скажи, друг мой, как там дела у этой твоей подопечной? – Алекс нахмурился. – Все время забываю ее имя! Ты мне прошлый раз рассказывал, у нее с мужем проблемы.
– Анна? – на всякий случай уточнил Филипп, – абсолютно уверенный, что Алекс не мог забыть имя, поскольку Алекс вообще никогда и ничего не забывал.
– Точно, Анна, – обрадовался Алекс, – хорошее имя, простое, а почему-то из головы вылетело. Так что там у нас с Анной?
– Ничего, – буркнул Филипп.
– Ничего? – недоуменно переспросил Алекс.
– Ничего хорошего. Я же рассказывал, что они постоянно грызутся с мужем.
– Что-то было, – Алекс кивнул, – из-за ребенка, если не ошибаюсь.
– Да, из-за ребенка. Точнее, из-за отсутствия ребенка.
– Так, а что, разве она не хочет?
– Хочет. Она хочет. Он хочет. Но, как говорится, бог не дал.
– Бога-то зачем везде вмешивать? Кто им чего не дал? К врачам ходили они?
– Ходили, – подтвердил Филипп.
Алекс недовольно взглянул на своего гостя.
– Мне что, из тебя каждое слово клещами вытягивать надо?
– Не надо, – заторопился Филипп, – клещами не надо. Анна обследовалась. Полностью. Никаких отклонений не выявлено. Она абсолютно здорова.
– Так, – удовлетворенно потер рукой лысину Алекс, – а супружник?
– Он делал спермограмму еще два года назад. Тогда все было по нижней границе, но в пределах нормы.
– Вряд ли с тех пор стало лучше.
– Вряд ли, – согласился Филипп, – работа у него сидячая, к тому же курит.
– А что, им на работе курить можно? – удивился Алекс.
– Ну прям на работе нельзя, но он же там не круглыми сутками впахивает.
– Ясно, сколько ему уже лет?
– Сорок два.
– В его возрасте за здоровьем надо следить, – Алекс демонстративно напряг мышцы, всем своим видом показывая, что к своему здоровью он относится крайне серьезно.
«Сколько ему лет на самом деле? – задумался Филипп, глядя на шефа, – на вид больше пятидесяти не дать».
– Ты о чем там думаешь? – Алекс нахмурился, – ты слышишь вообще, что я говорю?
– Ни о чем, – вздрогнул Филипп, – все я слышу.
– Ну ладно, – Алекс расслабленно откинулся на спинку дивана, – а то показалось, что ты не со мной. Ушел в другие миры.
– Да здесь я, – как можно увереннее ответил Филипп.
– Хорошо. А что с этим ее ухажером?
– Артемом, – не дожидаясь очередного вопроса подсказал Филип.
– Я помню, – голос Алекса прозвучал холодно, – я помню его имя. А вот где они познакомились, не припоминаю.
– Я не рассказывал. Он живет в этом же районе и ходит в ее магазин через день.
– За пивом?
– В основном молоко, геркулес, творог. Иногда яйца. У него дочке пять лет.
– Так он женат? – Алекс явно был разочарован.
– Нет, – Филипп отрицательно покачал головой и поспешил объяснить, – жена умерла еще пять лет назад, при родах. С тех пор он с дочкой один.
– Надо же, так бывает? – Алекс задумчиво почесал кончик носа, – и как же он один управляется?
– Как-то управляется, – Филипп с улыбкой развел руками, давая понять, что Артем справляется относительно неплохо, – поначалу с ними жила его мать, но она два года назад тоже умерла. Сердце. Но к тому времени дочка уже пошла в садик, так что он держится.
– Держится он, – хмыкнул Алекс, – а теперь, значит, за чужую жену решил подержаться?
Филипп промолчал, по тону Алекса он чувствовал, что шеф Артема не так уж и осуждает.
– Ладно, – голос Алекса звучал совсем миролюбиво, – кто мы такие, чтобы осуждать чужие поступки? Как по мне, если эти двое и вправду друг друга любят, так и нет ничего плохого, коли они будут счастливы, – Алекс пристально взглянул на Филиппа, словно сомневаясь, что тот его правильно понял.
– Счастливы вместе, – ухмыльнулся Филипп.
– Вот именно, – подтвердил Алекс, – только не как те идиоты из телевизора, а по –настоящему. Простым тихим человеческим счастьем.
Филипп всегда умел угадывать, когда беседа подошла к концу. Вот и сейчас, вскочив на ноги он заметил одобрительный кивок шефа и был немало удивлен, когда, уже подойдя к дверям лифта услышал за спиной вопрос.
– А скажи-ка мне, кто у этой Анны в соседях?
– В соседях? – не сразу понял вопрос Филипп.
– Ну да, у них же есть соседи по лестничной клетке.
– Есть конечно, сейчас правда лето, все разъехались. Кто за городом, кто на море укатил. Из всех соседей одна бабка осталась, Марья Сергеевна, – Филипп поморщился, – та еще стерва, если честно.
– А что ты хочешь, старость – это как отлив на море. Вода уходит и все дно человеческое сразу видно, а там такое порой валяется, смотреть страшно.
– Не знаю, – Филипп неуверенно пожал плечами, – мне кажется она и по молодости была не лучше.
– Да? – огорчился Алекс, – ну что поделать, такая значит она натура цельная, с годами не меняется. Она, кстати, как, помирать пока не собирается, здоровье не подводит?
– Мне кажется она еще долго скрипеть будет, если кто-нибудь не посодействует, – Филипп усмехнулся и облегченно увидел ответную улыбку шефа.
– Ну и пусть скрипит потихоньку.
…
Когда двери лифта закрылись, Филипп облегченно вздохнул. Встреча прошла хорошо, судя по всему, шеф всем доволен и можно спокойно работать дальше по заданной теме. Основная тема сейчас одна – Анна. Точнее, Анна и Артем.
– Любовь нечаянно нагрянет, – промурлыкал Филипп. – когда ее совсем не ждешь… Нашел же я себе работенку. Таким темпом скоро в сутенера превращусь.
Двери бесшумно распахнулись, и Филипп вышел в пустынный, если не считать одинокой, прислонившейся к стойке с радиоприемником фигуры лифтера, холл небоскреба.
– Ну, как пообщались? – старик дружески улыбнулся.
– Да вроде неплохо, – Филипп был в хорошем расположении духа и не скрывал этого.
– Что, как всегда новые идеи? – еще дружелюбнее улыбнулся лифтер.
– Как сказать, – Филипп ослабил галстук на шее и почувствовал, как дышать стало легче, – идеи всегда одни и те же. Люди разные, кому эти идеи в головы приходят.
– Тоже верно, – было очевидно, что лифтер ничего не понял, – ну, не буду вас забалтывать. Хорошего дня!
– И вам не скучать, – Филипп махнул рукой на прощанье и неторопливо направился к выходу из здания.
Глава 3, в которой Павел посещает Макса и получает очень странное задание
Проводив Филиппа долгим взглядом и убедившись, что в холле больше никого не осталось, лифтер включил радиоприемник и покрутил ручку настойки. В динамике что-то зашуршало, а затем радостный женский голос произнес:
– Сегодня президент посетил нижнедудинский трубопрокатный комбинат, где лично убедился в преимуществах нового метода проката.
– Да уж, прокатывать они научились, – хмыкнул лифтер, – кого хочешь прокатить могут.
– Президент заявил, что следует приложить все силы для освоения производства труб большего диаметра, – бодро тараторила диктор.
– Все силы у них в трубу, – старик осуждающе покачал головой, – всё в трубу.
Двери на входе в здание распахнулись, и лифтер, заметив появившуюся в проеме высокую худую фигуру, поспешно выключил радио.
– Павел, добрый день! – лифтер сделал несколько шагов навстречу вошедшему.
– Чем же он добрый? – Павел никогда не был особо приветлив, но сегодня он явно был чем-то недоволен, – такая жара, а приходится таскаться в этом чертовом пиджаке. Лифтер отступил на шаг в сторону и окинул Павла внимательным взглядом с головы до ног.
– Да шикарный у вас пиджак, просто божественный. Наверняка на заказ шили?
– Пиджак может и шикарный, – буркнул Павел, – вот только я в нем мокрый, как конь на скачках. А потом воняю как этот конь и его жокей вместе взятые.
– Ну знаете, жокеи разные бывают, – не согласился лифтер, – от некоторых очень даже неплохо пахнет. Вот был я как-то на скачках в Аскоте, это в Англии, и познакомился там с одним жокеем, как сейчас помню, Энтони Рашпид его звали.
– Может в другой раз? – Павел шагнул к лифту, – а то мне ведь к шефу. Он опозданий не любит.
– Ну да, – понимающе кивнул лифтер, – к нему еще никто не опаздывал.
Две руки одновременно коснулись сенсорных панелей, тут же приветливо засветившихся в ответ.
«Hello, you fool, I love you,» (привет, ты дурашка, люблю тебя) – послышалось из динамиков, вмонтированных в стену над дверями лифта. Павел вздрогнул и недовольно покосился на лифтера.