Арон был в полном недоумении. Он уже подготовил речь, но в такой ситуации она не годилась. Наконец он признался:
— Я просто не знаю, что мне делать.
— Почему? — спросила она, наливая себе еще шампанского.
Арон печально покачал головой.
— Я знаю Лу Марголиса много лет. Мы не слишком близки, но знакомы хорошо. Я хочу тебя предупредить, он говорит о тебе очень серьезные вещи.
Даллас удивленно раскрыла глаза:
— Обо мне?
— Конечно, лично я не верю тому, что он рассказывает, — поторопился продолжить Арон, — но все равно, это неприятно, и я считаю, нам надо все обсудить. Понимаешь, как центральная фигура в нашей рекламе, ты как бы символ нашей продукции. И если есть хоть доля правды в том, что говорит Лу… — Он помолчал и откашлялся. — Буду с тобой откровенен, Даллас. Фирма принадлежит мне, но я старею. Я должен принять кое-какие меры, связанные с налогами, чтобы защитить свою семью.
— И что? — нетерпеливо спросила Даллас. Ей не хотелось выслушивать историю его жизни, пусть скорее добирается до сути.
— Я принимаю окончательное решение, но есть еще и правление директоров, состоящее из членов семьи. Они довольны, что ты будешь делать нашу рекламу, но малейший скандал…
Даллас засмеялась.
— Я думала, у нас контракт? — насмешливо спросила она.
— Разумеется, — согласился Арон, — но, разумеется, с правом замены.
— Разумеется.
— Если в том, что говорит Лу Марголис о тебе, есть доля правды… тогда тебе заплатят только за первый период.
— Но снимать не будут, — закончила она за него.
— Именно.
Она отпила еще шампанского. В ее зеленых глазах блеснули молнии.
— А теперь, Арон, скажи мне, что конкретно говорит обо мне Лу Марголис?
Он явно чувствовал себя неловко.
— Я ему не верю. Это не может быть правдой.
— Но ты все равно считаешь нужным спросить, на всякий случай. — Внезапно ее охватила ненависть к нему, сидящему в полной безопасности в своем роскошном поместье.
— Да. — Он почувствовал облегчение, что она так все хорошо поняла.
— Валяй, выкладывай, Арон. Мне не терпится услышать.
— Он говорит, что ты была проституткой. Что ты и одна черная работали вместе. И еще, что ты лесбиянка и вы с этой негритянкой устраивали показательные выступления.
Даллас закинула назад голову и расхохоталась.
— Он сказал это про меня? Поверить невозможно. Кстати, если в этом есть хоть какая-то правда, ему-то откуда знать? Все это просто смехотворно, абсолютно смехотворно.
— Я знаю, что это никак не может быть правдой, — быстро вмешался Арон. — Я только хотел, чтобы ты сама это опровергла.
— Опровергла? Да что тут опровергать, просто чушь несусветная. Кто может в такое поверить? Говорю тебе, он выживает из ума.
— Если хочешь, я могу заставить юриста составить письмо от твоего имени, чтобы удержать его от распространения этой лживой истории. Лучше всего остановить его немедленно.
— Да. Я думаю, стоит это сделать.
Арон перегнулся через стол и ласково похлопал ее по руке.
— Я знал, что это все клевета. Я же помню, что в Нью-Йорке ты даже не позволила мне к тебе прикоснуться.
Она опустила глаза.
— Да, я такая, Арон. Мужчина должен меня добиваться.
Он довольно вздохнул.
— Да, да. Я понимаю. Несмотря на твою внешность, ты по сути совсем старомодная девушка.
Она еле сдержала улыбку, которая грозила вот-вот перейти в неудержимый хохот.
— Да, Арон, ты прав. В душе я и в самом деле весьма старомодна.
По просьбе Арона она согласилась переночевать в его доме. Чего ей торопиться в Лос-Анджелес? Зачем? Так или иначе, ей хотелось выждать, пока Лу получит фотографии. Пусть слегка перекипит в ее отсутствие. Пусть звонит Коди и умоляет его уговорить Даллас вернуться в сериал. Пусть страдает, глядя на фотографии его возлюбленной жены.
Арон предложил пойти куда-нибудь поужинать, но она, сославшись на головную боль, отправилась в апартаменты для гостей, где, лежа в постели, выкурила еще косячок и посмотрела телевизор. Показывали интервью с Элом Кингом, прибывшим в Лас-Вегас. На следующий день он давал там большой благотворительный концерт. Даллас смотрела на его лицо на экране, потягивая косячок и снова начиная испытывать то чувство, которое, судя по всему, способен был вызывать у нее один лишь он. Какая все-таки дрянь. Променял ее на мешок с костями. Пошел он к чертям собачьим.
А почему бы и нет? Она может иметь его, когда захочет. Почему не попробовать, чтобы избавиться от него раз и навсегда?
Она усмехнулась. Вот ведь удивится, когда она заявится в Лас-Вегас.
Глава 55
Кристина позвонила Луису Баптисте. Он очень обрадовался ее звонку, несмотря на то что она уже несколько месяцев довольно резко и обидно отшивала его.
— Мы можем с тобой встретиться, Луис? — спросила она приветливо.
Он заколебался, уже готовый ее простить.
— А что конкретно ты имеешь в виду? — спросил он.
— Не знаю. Я последнее время много о тебе думала. Может быть, нам поехать в лес, как мы раньше делали? Если, конечно, ты хочешь.
— Ты же знаешь, что я хочу. — Голос был довольно сердитым.
— Завтра?
— Я заеду за тобой в полдень.
— Прекрасно. — Она швырнула трубку и показала язык стоящему рядом Нино.
— Доволен?
— Отлично. Готов поспорить, он пришел в восторг.
— Разумеется.
— Он все еще без ума от тебя?
— Наверное.
— Говорил же тебе, все будет проще простого.
— Я знала, что будет просто. Но не хотела этого делать, вот и все. — Она обняла Нино за шею. — Мне обязательно с ним встречаться?
— Только в течение нескольких недель. Потерпишь. А когда все закончится, мы, если ты к тому времени не передумаешь, можем пойти к твоим родителям и сказать им, что мы собираемся пожениться. А если они станут возражать, мы все равно поженимся.
Она сильнее прижалась к нему.
— Жаль, что мы не можем сделать это сейчас.
Он отодвинулся.
— Ты же знаешь, что это невозможно!
Для Кристины неделя тянулась невыносимо долго. Луис, счастливый от того, что она снова возникла в его жизни, готов был с ней встречаться каждый день.
Кристина снова начала тусоваться со своими старыми друзьями. Какими же детьми они ей теперь казались! Никто и понятия не имел, что происходит в мире. Ни о чем, кроме вечеринок, машин и собственного удовольствия, они и думать не хотели.
Однажды ее зажала в угол Марелла Богатос, которая обязательно хотела посвятить ее во все ужасные детали ограбления их дома.
— Было так страшно, Кристина, ты просто представить себе не можешь. Они отрезали бедной собачке голову, совсем отрезали. И написали жуткие вещи на стенах ее кровью!
Кристина вздрогнула. Разумеется, Марелла преувеличивает. Нино и его товарищи по преступлению не способны на такую жестокость.
Однажды в тот день, когда Кристина должна была встретиться с Нино, Луис повел ее на концерт. Он сказал, что после концерта ее ждет сюрприз. В своей красной спортивной машине он отвез ее в горы, где у его родителей был маленький загородный домин. Он явно побывал там раньше, потому что стол был накрыт на две персоны, на нем стояли свечи, а в холодильнике был заготовлен холодный ужин.
— Сюрприз! — объявил он. — Я хотел, чтобы сегодняшний вечер был особенным. Решил, что хорошо бы нам побыть наедине. А то вокруг нас всегда полно людей.
Внезапно он обнял ее.
— Я люблю тебя, Кристина. Ты это знаешь. Я какое-то время думал, что между нами все кончено, ты была так холодна. Но вот мы снова вместе. Я хочу, чтобы мы были помолвлены. Я попрошу у твоего отца разрешения жениться на тебе в следующем году. — Он полез в карман куртки и вытащил маленькую коробочку. — Смотри, я купил тебе кольцо. Я люблю тебя, Кристина, всегда любил. Нам суждено быть вместе. — Он прижался к ней губами в страстном поцелуе.
Нино не научил ее, как вести себя в такой ситуации. Чутье подсказывало ей, что она должна подыграть Луису. И хотя ей этого не хотелось, она ответила на его поцелуй и позволила ему на мгновение прикоснуться к своей груди. Потом резко оттолкнула его.
— Не надо, Луис.
— Прости. Я не собирался вести себя нахально. Просто я тебя ужасно хочу. И всегда хотел.
Она нехотя посмотрела на подаренное кольцо, достала его из коробочки и надела на палец. Великолепное, ничего не скажешь. Подошло идеально. Она его поносит… а потом отдаст и скажет, что не может выйти за него замуж.
— Нравится? — спросил Луис.
— Очень красивое.
— Это ты очень красивая. — Его руки с плеч спустились ей на грудь. Неожиданно для себя она ощутила возбуждение. Он так сильно хотел ее, и она почувствовала свою власть над ним. Как бы он удивился, если бы узнал, насколько она уже опытна. Она заметила выпуклость в его джинсах, и это тоже усиливало ее власть над ним.
— Ты когда-нибудь был с женщиной? — спросила она, отталкивая его еще раз и наблюдая за его реакцией.
— Нет, — покраснел он.
— Не может такого быть, — настаивала она. — Все мальчишки твоего возраста уже имеют какой-то опыт.
Он отвернулся от нее.
— Наверное, мне не стоит тебе рассказывать.
— Нет, стоит. Если мы помолвлены, я должна знать о тебе все. У нас не должно быть секретов друг от друга.
— Когда мне было семнадцать, отец повел меня в бордель.
— Как интересно!
— Кристина! Совсем неинтересно. Это было отвратительно. Старые женщины с отвисшей грудью. Я сделал то, что нужно, но больше никогда туда не ходил. А мой отец считает, что сделал из меня мужчину.
— А разве не так?
— Мне было противно. И я поклялся себе, что я подожду, пока не встречу девушку, которую полюблю.
— И вот я, тут как тут, — пошутила Кристина.
Но Луис был серьезен.
— Да. Именно так. И я рад, что ждал, что мы можем начать вместе. Так и должно быть.
Ей хотелось рассмеяться. Какие наивные и романтические мысли. Бедный Луис. Какой же он еще ребенок!