Все бесполезно, и она это знала.
Только-только начало темнеть, когда Эл и Пол вернулись к самолету. Они несли Нино, а сзади, спотыкаясь, брела Кристина. Даллас и Эван помогли им поднять Нино в самолет, а потом помогли забраться Кристине.
— Думал, уж и не доберемся, — признался Эл. Он улыбнулся Эвану. — Эй, парнишка, тебе получше?
— Что-нибудь нашли? — с беспокойством спросила Даллас.
— Только эту парочку. О ней надо позаботиться, бедная девочка все исцарапана и искусана. А этому совсем плохо. Змея укусила.
— Эван, подай мне антисептический раствор и бинты. Эл, мы нашли портативный радиоприемник. Если мы поймаем станцию, где передают новости…
— Где он?
Она показала ему, где лежит радиоприемник, а сама занялась Кристиной. Девушка была в плохом состоянии. Обезвоженная, сознание путаное, лихорадочное. Даллас отвела ее в спальню, положила на пол и осторожно раздела. Затем протерла ранки, царапины и укусы антисептическим раствором. С ужасом она разглядела, что насекомые, искусавшие Кристину, отложили в ранки яйца и там уже образовались личинки, которые выбирались наверх, — в некоторых местах эти жуткие черные червячки даже прорвали кожу.
Она смазала раны антисептическим раствором и от души понадеялась, что это их убьет. Затем дала ей пару печений и немного апельсинового сока.
С Нино дела обстояли еще хуже. Он был без сознания и тяжело дышал. Рана на лбу гноилась, тело содрогалось от приступов боли.
О змеях Даллас знала все. В зоопарке во Флориде их было полно. Без немедленного введения противоядия после такого укуса нет никаких шансов выжить. Она дала Нино воды и накрыла одеялом. Больше она ничем не могла ему помочь.
Эл уже нашел по радио программу новостей. Даллас и Пол стояли рядом, внимательно прислушиваясь. Сообщали о крупном землетрясении в Европе и группе террористов, захватившей заложников в Нью-Йорке. Наконец диктор сказал: „Тайна исчезновения самолета Эла Кинга становится все загадочней. О певце, его девяти пассажирах и пяти членах экипажа до сих пор ничего не известно. Реактивный самолет исчез в пятницу ночью во время полета из Рио в Сан-Паулу и, похоже, без следа. Полиция и власти в аэропорту в полном недоумении. Не было предъявлено никаких требований о выкупе, что исключает вариант с угоном. Посланные на поиски самолеты до сих пор возвращаются ни с чем. — В Индии правительство призывает…"
Эл выключил радио.
— Ясно, нас потеряли, — заметил он с горечью. — Нас потеряли, и всем это по хрену. Знаете что? Я вполне могу стать Гленном Миллером семидесятых. Как вам это нравится?
Ночь на воскресенье выдалась просто ужасной. Нино кричал и метался так, что никто не мог спать. Вдобавок ко всему перед рассветом начался дождь. Сильный ливень ледяными брызгами влетал в разбитые иллюминаторы.
— За те два дня, что мы здесь, над нами пролетел всего один самолет, — сказала Даллас. — Не думаю, что нас кто-нибудь ищет, во всяком случае, здесь. Нам надо попытаться выбраться самим.
Эл сдержанно рассмеялся.
— Ты это всерьез?
— Конечно. Мы все умрем, если останемся здесь.
— Почему ты так уверена?
— Я же уже рассказывала. Я не получила хорошего образования, но все, что я знаю, касается выживания. Нам надо найти воду — реку. Если нам это удастся, мы пойдем вниз по течению и рано или поздно выйдем к людям. Мы скоро начнем слабеть, значит, нам нужно отправляться как можно быстрее.
— Как насчет остальных?
— Мы найдем людей и пошлем их к ним сюда на помощь.
— Невозможно, Эта компания здесь в одиночестве не протянет и пяти минут.
Она вздохнула.
— Это с каких же пор ты стал думать о других?
— С той поры, как нашел тебя.
Утром дождь усилился.
— Блин, всегда ненавидел утро понедельника, — пожаловался Берни, когда Даллас перебинтовывала его рану. Она выглядела прилично, начинала затягиваться.
Нога Кэти была в ужасающем состоянии, не могло быть сомнений в необходимости ампутации. Кэти так обессилела, что едва могла открыть глаза.
— Что нам делать? — прошептала Даллас Элу.
— Мы ничего сделать не можем. Даже если мы отрежем ногу, она все равно умрет.
— Но мы хотя бы попытаемся…
— И заставим ее еще больше страдать… во имя чего?
— Я знаю, что ты прав, но так ужасно чувствовать себя бессильной.
Он обнял ее и прижал к себе.
— Я тебя ждал тридцать восемь лет, не надо чувствовать себя бессильной. Ты внесла смысл в мою жизнь.
— Надолго ли? Еще неделю? Потому что, если мы будем сидеть здесь, нам на большее не приходится рассчитывать. Может быть, две, если повезет.
— Не могла бы ты ради разнообразия подумать о чем-нибудь приятном? Я все же хочу попытаться найти другую половину самолета.
— В такой ливень?
— Предположим, просто предположим, что там есть передатчик, который еще работает. Да и я уже извелся, сидючи здесь.
Он поцеловал ее и ушел.
Вторую половину самолета Эл нашел через три часа. К тому времени дождь стих. К самолету его привели стервятники — огромные птицы, кружащиеся над обломками, время от времени бросаясь вниз, чтобы добраться до того, что еще недавно было людьми.
Сильно пахло бензином и паленым мясом. Так сильно, что Элу было трудно дышать.
Он заставил себя приблизиться к самолету в надежде, что там можно что-то спасти. Разумеется, никакое радио такого пожара бы не выдержало, это было ясно. Но посмотреть стоило.
Нос самолета зарылся глубоко в землю. Эл обошел его, заглядывая в разбитые окна кабины пилотов. Его глазам предстало кошмарное зрелище. То, что когда-то было человеческой плотью, превратилось в кишащую массу червей, из которой торчали кости. Он отвернулся. Его вырвало. Вдруг он увидел огромную змею, ползущую между трупами. Тошнота опять подступила к горлу.
Даллас права. Все это чертовски безнадежно. Если только они сами не попытаются спастись, никто их не найдет. О них уже все забыли.
„Помните Эла Кинга?"
„А кто это?"
Дождь беспощадно проникал сквозь толщу деревьев, погружая самолет в озеро грязи. В середине дня он прекратился и выглянуло солнце. Скоро снова стало жарко. Влажные, полные испарений джунгли могли любого измотать в несколько минут.
Нино было совсем плохо. Он непрерывно кричал или стонал.
Кристина сидела около него на полу, пытаясь напоить его. Но все понимали, что он умирает и ничто его не спасет.
После того как Даллас убедила Эвана сменить одежду, он стал оживленнее и старался по мере сил помочь. Однако он, похоже, не сознавал, где они, и, обращаясь к Даллас, называл ее Нелли или мама. Но делал то, что она ему велела, а еще пара рук была как нельзя кстати. Разумеется, Даллас понимала, что он все еще в шоке, да и, ко всему прочему, его поразила своего рода амнезия, но по крайней мере он больше не сидел, скрючившись, в кресле.
Пол без конца брюзжал. Проснувшись, он пожаловался на рези в желудке и головную боль. Даллас нашла в аптечке градусник и смерила ему температуру. Она оказалась очень высокой. Как будто у них и без этого мало проблем! Она помогла ему лечь, укрыла одеялами и заставила выпить три таблетки аспирина из их быстро тающего запаса лекарств.
С чего это она превратилась в сестру милосердия? Она предпочла бы забиться в какой-нибудь угол и отключиться, но Эл ушел, Пол заболел, а все остальные были вообще беспомощны. В утешение себе она вспоминала, как они с Элом летели в самолете. Лежа рядом. Разглядывая друг друга. Все было так прекрасно. Ей казалось, что она впервые дотрагивается до мужчины. Наконец-то она поняла, о чем толковала ей Линда. Узнала это предвкушение грядущего наслаждения, когда хочется навсегда остаться рядом с мужчиной. Ей хотелось делать с ним то, что она заставляла себя делать с другими. И все же они только смотрели и прикасались друг к другу.
— Эй, Даллас, крошка, — загремел голос Берни, — как насчет слегка поесть? Лично я здорово проголодался.
Эл прислонился к дереву и наблюдал. Теперь, когда дождь прекратился, насекомые, птицы и звери возникли как из-под земли.
Неожиданно появилась стая обезьян. Они прыгали с дерева на дерево с изумительной легкостью. Эл усмехнулся. Они легко выживают в джунглях. Если они могут… Он почувствовал себя лучше и встал. Что там такое говорила Даллас? Мы должны найти реку. Возможно, если он последует за обезьянами… Но нельзя заблудиться… Нельзя забывать, с какой стороны пришел…
Он вынул из кармана кусок сахара, съел его и сразу почувствовал прилив бодрости. Надо постараться забыть о желудке. О мерзком вкусе во рту. О гребаных мухах и комарах.
Эл подумал о тех, кого оставил в самолете. Он не должен их подвести. Он направился вслед за обезьянами, стараясь не наступить на змею. Не хотелось бы кончить так, как Нино. Даллас права, в джунглях ты должен всегда быть настороже.
Кэти умерла в четыре часа.
— Нам надо ее вынести, — печально сказала Даллас. — В такую жару тело начнет очень быстро разлагаться.
— Похорони ее рядом с Люком, — посоветовал Берни.
— Да, но я не смогу это сделать одна.
— Я помогу, — неожиданно вмешался Эван.
— Не знаю… Трудно будет. Может, подождать Эла?
— Честно, Нелли, я тебе помогу, — убеждал ее Эван.
— Да, я верю, ты можешь. Но все же я думаю, что пока нам нужно вынести тело из самолета, а уж завтра мы ее похороним. Скоро уже стемнеет.
Даллас завернула Кэти в простыню и вместе с Эваном спустила ее на землю. Скорее бы возвращался Эл. Уже темнеет, и вот-вот настанет кромешная тьма.
Температура у Пола еще поднялась, лихорадка усилилась.
Крики Нино становились слабее. „Он будет следующим", — подумала Даллас. Она подошла к разлому и выглянула. Эла не видно. Она зажмурила глаза и мысленно помолилась. Если что-нибудь случится, она жить не будет.
Подошел Эван и остановился рядом.
— Не волнуйся. — Он как будто прочитал ее мысли. — Он вернется, поверь мне.
Она обернулась к сыну человека, которого любила, и словно увидела его впервые. У него были глаза Эла, широко поставленные и темные, а когда пройдут прыщи и он немного наберет вес, будет вполне симпатичным парнем.