На фотографиях мелькали одни и те же лица, одно из которых вдруг показалось мне знакомым. Смутно, словно из прошлого, того прошлого, которое было до Кира и даже до Паши… еще раньше… до работы в ЗС, до….
Я вспомнила. Света Лапина! Моя сокурсница. Мы друзьями не были — однако и врагами нас назвать было сложно, хоть Светка и отличалась довольно склочным и жадным характером.
Нет, на роль переговорщика или тем более союзника она не годилась….
Я разочаровано захлопнула ноутбук и откинулась на подушки.
Университет… это было давно. Счастливые годы, когда все мы думали, что мир ляжет у наших ног. Когда считали, что все нам по плечу, что каждый сделает карьеру известного юриста…. Грустно улыбнулась — жизнь расставила нас совсем по другим местам.
Интересно, Светка сильно изменилась?
Открыла ноутбук и снова посмотрела на фотографию. Почти не изменилась — такая же тонка и стройная, с копной темных, непослушных волос. Хваткая, цепкая…. Интересно, у нее есть семья… дети?
Я вбила ее имя в поисковик, надеясь, что она есть в социальных сетях. Война войной, а никто не запрещает мне узнать у нее как дела.
Ее профиль нашла быстро, он не был закрыт. Фотографии, посты о котиках, о благотворительности…. Света и благотворительность? Это что-то новенькое.
Я усмехнулась, рассматривая ее личные фотографии — в отличие от меня Светка свою жизнь не сильно прятала.
Кем она интересно работает у губернатора?
Внезапно я дернулась. Вернулась на пару фотографий назад и замерла. Фото были сделаны чуть больше трех лет назад: Света сидела рядом со своей мамой и сестрой. И лицо матери было мне знакомо. Сильно знакомо.
Что-то в выражении добродушного лица…. В поднятых вопросительно бровях…. В наклоне головы.
Внутри похолодело.
Я судорожно перебирала в голове людей, пытаясь сообразить, найти ниточку…
— Блядь! — заорала чуть ли не на всю квартиру, вскакивая с кровати, роняя ноутбук и несясь в спальню Кирилла со всех ног в чем была — босая, в одной футболке.
Влетела без стука, громко хлопнув дверью.
— Кир! — бесцеремонно затрепала его за голое плечо, — проснись, Кир!
Он открыл глаза, не понимающе глядя на меня пытаясь сообразить, что я делаю в его комнате. Несколько раз тряхнул головой, отгоняя сон, сел на кровати, потирая глаза и, наконец, включил ночник.
— Агата? Что такое? — Свет ночника высветил его черты — слегка взлохмаченные волосы, прищуренные от сна глаза, которые только начинали осмысленно смотреть на меня, всё ещё пытаясь разобраться, что за вихрь ворвался к нему среди ночи. — Что случилось?
— Кир, увольняй всю свою службу безопасности! Я, похоже, нашла того, кто сливал тебя. И это полная задница!
— Так, Агата, — он поморщился, — давай еще раз — голова плохо варит. Ты… Ты что сделала? — он раскрыл глаза полностью.
— Смотри, Кирилл, никого тебе дамочка не напоминает? — я поставила перед ним увеличенную фотографию Светы и ее матери.
Он нащупал на тумбочке очки, надел и взял мой ноутбук.
— Анна, Анна Михайловна?
— Не она, но похожа, правда? А эта женщина рядом — работает в администрации губернатора! Моя сокурсница!
Кирилл выругался. Еще раз и еще.
— Смотри, Кир, ты на Милену подумал почему? Потому что она меня оскорбила так, словно знала правду обо мне, но если это только совпадение? Вырвалось у нее! И письма эти…. Они тоже с толку сбили — а у тетки просто корона на глаза упала. Когда ты Илоне о нас рассказал?
— Она меня к стене приперла сразу после приема. Мы в ЗС вернулись и там, в кабинете я все ей и сказал. А Милена в приемной сидела, услышать могла.
— Могла. И оскорбить тоже могла поэтому. Только вот откуда бы ей знать, где и когда это случилось. И камера в номере не просто так оказалась, не думаешь? Нас, Кир, вели с самого начала! С того момента, как ты в кабинете поставил мне свои условия! Анна тогда тебе кофе принесла, могла и двери неплотно прикрыть… А уж выяснить, где и во сколько ты назначил мне встречу для секретаря — как два пальца. И документы… ты сказал, что они важные, но не критичные, так?
— Те, которые критичные, Агат, секретарям не доверяют.
— А эти… прошли через ее руки. Еще и схема твоя на стене…. Кир, давай расчленим твоего начальника СБ? а если еще и прослушка была…
— Нет, не было. Кабинеты проверяют каждые два дня и в ЗС и на комбинате. Нашли бы… они умнее были, они уши поставили, — Кирилл закрыл лицо ладонью. — Информации меньше, но и следов почти никаких….
— Кир, — я задела его за плечо снова, — эта Светка…. Она у нее тоже слабости есть… потянем нитку, может и выясним что…
— Она у меня 7 лет работала… — поморщился он как от зубной боли. — 7 чертовых лет, Агата…. Ее проверяли не раз, но потом успокоились….
— Светка на губера работать, судя по всему, года два назад начала, Кир… — я видела, что ему больно, очень больно. Вряд ли он покажет эту боль там, на работе — будет холодным и отстраненным, расчётливым и уверенным, но сейчас, здесь, со мной он не таился. — Кир…. — обняла его за плечи.
— Агата, — он обнял в ответ, прижал.
Я чувствовала, как стучит его сердце, жар его тела и вдруг поняла, что разделяет нас всего лишь тонкая ткань моей футболки. Настолько тонкая, словно ее и нет вообще.
Он, похоже, почувствовал то же — его объятие стало крепче, руки осторожно, но решительно скользнули ниже по спине. Его сердце забилось сильнее, так, что казалось, я слышу его пульс, сливающийся с моим собственным. Ладони, прижавшие меня к себе, вызывали одновременно волнение и странное ощущение жара.
Он наклонился чуть ближе, его дыхание касалось моей шеи, и в этом было что-то почти откровенное, то, чего я сама не осмеливалась произнести вслух.
Когда губы коснулись шеи, не отпрянула, а наклонила голову, позволяя ласкать себя, позволяя касаться все откровеннее.
Дыхание Кирилла сбилось, когда оказалось, что мы настолько близко, насколько это вообще возможно. Я чувствовала, как его руки крепче охватывают меня, проводя по изгибам спины, не оставляя ни малейшего расстояния между нами. Когда его губы нашли мои, я не сдержалась, ответила, отдаваясь этому моменту полностью, без оглядки на прошлое, без страха перед будущим. Я хотела этого не меньше его самого, чувствуя как огонь заливает все тело.
Он не торопился, был нежен и осторожен. Его руки касались бережно, но уверенно, доводя меня до исступления. Он направлял, но передавал право инициативы мне и только мне, подчиняясь моим желаниям и моим движениям. И уже он ловил мой ритм, стараясь подстроиться под меня, отдавая власть в мои руки.
Я задыхалась, отпуская все то, что давно жило во мне, закрытое в самой глубине души. Я горела, пытаясь впитать каждое мгновение близости, каждое его движение, каждое прикосновение. Не было страха, не было сомнений.
Я была над ним, глядя в лицо, глаза в глаза, губы в губы. Он ловил каждый стон, каждый вздох удовольствия, стараясь дать все, что мог.
И только после того, как я закричала, перехватил инициативу, увеличил темп, давая мне все, что я хотела. А после упал на меня сам.
— Агата…
— Кир…
Его голова лежала на моей груди, я рукой зарывалась в густые волосы, чувствуя, как дрожим мы оба. Его тепло успокаивало, создавая ощущение защищенности и покоя, которого я так давно не ощущала. Мы молчали, словно слова были лишними, ведь каждый миг, каждый вздох и биение наших сердец говорили за нас. Я закрыла глаза, понимая вдруг, что все запуталось так, что распутать и понять нашу связь, наверное, уже не сможет никто. Чувствовала опустошение и усталость, но не ту, что заставляет падать, а ту, что приходит после сильных эмоций. Чувствовала, как закрываются мои глаза, как выравнивается дыхание, понимала, что стоит встать и пойти в душ, но сил не было даже на это.
Судя по дыханию, Кир был в таком же состоянии. Он лег рядом и прижал меня к себе, не позволяя встать, уйти. И впервые в жизни я вдруг поняла, что мне все равно. Положила голову ему на плечо и упала в черную пустоту сна.
30
За Анну Кирилл взялся с самого утра, велев ни мне, ни Илоне не встревать. Уехал рано, крепко поцеловав на прощание, и у меня возникло стойкое ощущение, что за ночь у него родился план или что-то вроде того. И ничего не оставалось делать, кроме как послушаться его, занимаясь привычной работой.
— Может оно и к лучшему, что он нас не посвящает, — пожала плечами Илона, — Кир чувствует, что ты нашла нечто такое, что может повернуть расклад сил, но нам с тобой знать его методы и его планы точно пока не стоит. Своих хватает.
Я понимала, что Илона права. Кирилл, похоже, тщательно взвесил каждый шаг. В этом молчании и сосредоточенности чувствовалась странная, почти успокаивающая, уверенность, Он словно специально вывел нас обеих из своей зоны действия, чтобы сконцентрироваться полностью на предстоящем разговоре с Анной, и на этом этапе мне ничего не оставалось, кроме как ждать его результатов.
— Агата, сосредоточься, — легонько стукнула меня по голове Илона, — у тебя три выхода к журналистам на этой неделе. Два на своем округе, один — на нашем. Кирилл, как основной спонсор конного спортивного клуба для детей с ОВЗ решил, что открывать соревнования будешь ты, как его представитель.
— А меня поставить в известность он не решил? — вздохнула, понимая, что протестую скорее из упрямства.
— Агата…. Чует моя задница, что вы натворили глупостей. Каких?
— Переспали, — подумав, ответила правду.
— И только? Ну слава богу, я думала, как минимум ограбили общество слепых.
— Да лучше бы ограбили…. Проще было бы.
— А сейчас в чем трудность? Ну переспали и переспали. Хоть разрядку получили — в вашем случае она была необходима. То-то смотрю он на крыльях летает. А с тобой что не так?
— Илона, ты сейчас серьезно? Да, как бы все не так!
— Так, — она попросила девочку-секретаря нашего штаба принести еще кофе и подвинулась ближе ко мне, — давай разбираться. Ты что, чувствуешь себя…. виноватой?