Пит уловил в его тоне привкус горькой иронии.
– Я хотел бы попросить вас еще об одной услуге. Не могли бы вы начать процесс, который позволил бы нам возобновить Игры за нашим столом?
– Я подумаю, что можно сделать, – ответил адвокат. – Дайте мне немного времени. В прошлом году подобный случай произошел с чикагской группой. Полиция расформировала ее на несколько недель, и игроки, естественно, обратились в суд. Насколько я помню, они выиграли процесс. Однако не будем торопиться. Мне надо ознакомиться с документами.
Меняла отключил связь, и экран видеофона потемнел.
– Как хорошо, что мы наняли юриста, – сказала Джин Бирюза.
Она выглядела очень напуганной и старалась держаться поближе к мужу.
– А я продолжаю утверждать, что нам ужасно повезло, – заявил Сильванус. – Лакмен разорил бы нас до нитки и вышиб из Игры.
Он с усмешкой повернулся к двум полицейским.
– Возможно, его прикончил я. Вы же сами сказали, что в моих воспоминаниях имеется дыра. Так вот если Лакмен погиб от моей руки, то я, ребята, доволен.
На зависть Питу, он не выказывал перед полицией ни малейшего страха.
– Мистер Сад, я обнаружил в вашем уме очень интересную мысль, – сказал Колючка. – Этим утром кто-то предупредил вас о том, что вы способны совершить насильственное действие, связанное с Лакменом. Я прав? К сожалению, мне не удается разобрать, кто же именно беседовал с вами.
Он встал и подошел к Питу.
– Не могли бы припомнить этот разговор?
Его тон был непринужденным и добродушным.
– Вы посягаете на мои права! – запротестовал Пит.
Ему вдруг захотелось, чтобы адвокат по-прежнему оставался на экране видеофона. Как только Меняла отключился, манеры полицейских изменились и стали более жесткими. Они вели себя так, словно группа находилась в их полной власти.
– Вовсе нет, – возразил Колючка. – Мы четко следуем всем нашим многочисленным инструкциям. На защиту ваших прав направлено даже то, что мы поделены на двухрасовые пары. Хотя, честно говоря, это только мешает работе.
– И вы тоже придерживаетесь мнения, что нашу группу надо разогнать? – спросил Билл Нытик. – Или это только его идея? – Он кивнул головой в направлении Э. Б. Черного.
– Что бы вам ни говорили ваши врожденные расовые предубеждения, я целиком согласен с моим коллегой, – ответил полицейский. – Группа «Милой Голубой Лисы» должна быть расформирована.
– Вы напрасно теряете время, упрекая его за сотрудничество с вугами, – сказал Пит.
Ему было ясно, что Колючка давно привык к такому отношению. Возможно, он сталкивался с ним повсюду, куда бы ни посылали их пару.
Джо Шиллинг пригнулся к Питу и тихо прошептал:
– Мне не понравился этот Берт Меняла. Слишком уж легко он пошел на уступки. Хороший адвокат отстаивал бы нас с большим упорством.
– Вполне возможно, – согласился Пит.
Ему тоже так казалось.
– У меня в Нью-Мексико имеется собственный адвокат. Его зовут Леард Знаток. Я знаю его уже много лет как настоящего профессионала. Если оценивать Леарда по способу ведения дел, то он выглядит гораздо серьезнее Менялы. И раз уж полиция собирается арестовать вас шестерых, я хотел бы обратиться к нему, а не к адвокату Нытика. Уверен, что ему удастся вырвать тебя из рук этих копов.
– Проблема в том, что у нас по-прежнему действует военное положение, – сказал Пит.
Договор между Террой и Титаном был подписан после войны и имел капитулятивный характер.
– Если полиция захочет арестовать нас, – пессимистично добавил он, – то им никто не помешает.
Пит чувствовал ужасное смятение. Что-то необычное с огромной силой вмешалось в ход событий и уже подмяло под себя шестерых игроков их группы. А чем все это кончится? Если кому-то удалось лишить их воспоминаний о нынешнем дне…
– Я согласен с вами, мистер Сад, – телепатировал ему Э. Б. Черный. – Это уникальный и запутанный случай. До сих пор мы не сталкивались ни с чем подобным. Люди, пытавшиеся противостоять сканированию, подвергали себя электрошоку и уничтожали отдельные клетки мозга. Но в данном случае мы столкнулись с чем-то другим.
– Откуда у вас такая уверенность? – спросил Стюарт Маркс. – А что, если эти шестеро сговорились и приобрели аппаратуру для электрошока? В наше время ее можно заказать у любого психиатра и психиатрической клиники. Техники сейчас хватает на всех. – Он бросил на Пита враждебный взгляд. – Посмотри, что вы наделали! Из-за вас наказывают всю группу!
– Из-за меня?
– Из-за вас шестерых.
Маркс сердито осмотрел остальных подозреваемых.
– Кто-то из вас убил Лакмена. Но прежде чем расправляться с ним, вы должны были подумать о последствиях.
– Мы никого не убивали, – испуганно возразила миссис Паникер.
– Вы просто этого еще не знаете, – ответил Стюарт. – Сами же говорите, что ничего не помните. Вы сейчас крутитесь между двух огней – сначала прикрываетесь потерей памяти, а потом утверждаете, что не убивали Лакмена.
– Маркс, черт бы тебя побрал, – ледяным тоном заговорил Билл Нытик, – ты не имеешь морального права выдвигать подобные обвинения. Мы – твои товарищи по игровому столу. Чего ты добиваешься? Группа должна действовать сообща, и я не позволю тебе раскалывать ее на части. Если мы начнем топить друг друга и оскорблять невинных людей, то полиция получит возможность… – Он смущенно замолчал.
– Какую возможность? – мягко спросил Колючка. – Выявить убийцу? Но именно это мы и намерены сделать.
Билл обратился к группе:
– Я по-прежнему настаиваю, чтобы мы держались вместе независимо от того, испорчены ваши воспоминания или неиспорчены. Мы – игровая группа, а не кучка стукачей. Пусть полиция сама выдвигает обвинения. – Он повернулся к Стюарту и добавил: – Если ты еще раз вякнешь, я поставлю на голосование вопрос о твоем изгнании из группы.
– Это незаконно, – ответил Маркс. – Ты не заставишь меня молчать! Повторяю: кто-то из этих шестерых людей убил Лакмена. Я не понимаю, зачем мы должны вступаться за них и тем самым потворствовать расформированию группы. В наших интересах выявить убийцу и отдать его полиции. Тогда нам позволят возобновить Игру.
– Тот, кто убил Лакмена, действовал на благо каждого из нас, а не ради собственной корысти, – сказал Уолт Ремингтон. – Да, это был поступок одиночки, но такое решение сулило выгоду всей группе. Этот человек спас наши шкуры. Я благодарен ему, и мне этически противно, что один из членов «Милой Голубой Лисы» содействует полиции в его опознании.
Он, дрожа от гнева, посмотрел на Стюарта.
– Нам не нравился Лакмен, и мы ужасно боялись его, – сказала Джин Бирюза. – Однако это не давало кому-то право идти и убивать человека! Даже во имя группы. Я согласна со Стюартом. Мы должны помочь полиции в выявлении преступника.
– Давайте голосовать, – предложил Сильванус Паникер.
– Вот именно, – сказала Кэрол. – Нам необходимо определить политику группы. Либо мы вместе, либо каждый за себя. Лично я за первый вариант, потому что если мы начнем предавать друг друга, это кончится плохо для всех.
– У вас нет выбора, миссис Сад, – прервал ее Уод Колючка. – Вы обязаны содействовать расследованию. Таков закон, и вам следует подчиняться ему.
– Ваши слова вызывают у меня сомнение, – сказал Билл Нытик.
– Я хочу связаться с моим адвокатом из Нью-Мексико, – произнес Джо Шиллинг.
Он пересек комнату, включил видеофон и начал набирать номер.
– Мистер Колючка, скажите, а эти утерянные воспоминания можно как-нибудь восстановить? – спросила Фрейя.
– Если только не были разрушены клетки мозга, в которых они содержались, – ответил полицейский. – Боюсь, мы столкнулись именно с таким случаем. Трудно поверить, что шесть членов «Милой Голубой Лисы» одновременно потеряли память от нервного срыва.
Он сдержанно улыбнулся.
– Я отследил свой день по эффекту Рашмора моей машины, – сказал Пит. – Она не разу не останавливалась рядом с психиатрической клиникой, где меня могли бы подвергнуть электрошоку.
– Однако в Сан-Франциско вы посетили государственный колледж, – напомнил Колючка. – Факультет психологии этого учебного заведения обладает аппаратом электрошоковой терапии. Вы могли воспользоваться им.
– А как насчет остальных пятерых человек? – спросил Пит.
– В отличие от вас их поступки не были засвидетельствованы эффектом Рашмора, – ответил полицейский. – Да и с вами тоже не все ясно, поскольку отчет вашего автолета имеет большие пробелы.
– Я связался со своим адвокатом, – сказал Джо Шиллинг. – Пит, ты можешь обратиться к нему за помощью. Я уже вкратце обрисовал нашу ситуацию.
– Одну минуту, мистер Сад, – внезапно телепатировал вуг.
Посовещавшись со своим коллегой, он снова обратился к Питу:
– Мы с мистером Колючкой решили пока не арестовывать никого из вас. В данный момент у нас не имеется прямых доказательств того, что кто-либо из вашей группы вовлечен в это преступление. Тем не менее мы оставляем вас на свободе с одним условием: вы должны согласиться на применение электронных «жучков». Вам придется носить их с собой до тех пор, пока не закончится следствие. Если хотите, можете проконсультироваться у своего адвоката.
– Что это еще за «жучки»? – спросил Джо Шиллинг.
– Речь идет о миниатюрных радиомаяках, которые будут информировать нас о вашем местоположении, – ответил Колючка.
– А они обладают телепатическими свойствами? – спросил Пит.
– Нет, – ответил полицейский. – Хотя я иногда сожалею об этом.
В беседу вступил Леард Знаток, молодой и энергичный мужчина, чье лицо заполнило экран видеофона:
– Я слышал ваше предложение и больше не собираюсь молчать. На мой взгляд, вы цинично попираете права этих несчастных людей.
– Ну, как хотите, – сказал Колючка. – В таком случае мы будем вынуждены задержать шестерых подозреваемых на трое суток.
– И я тут же выпущу их на волю, – ответил Знаток. – Мистер Сад, не позволяйте им навешивать на вас никаких электронных устройств и, если обнаружите их у себя, немедленно выбрасывайте в утилизатор. Я вылетаю к вам. Мне уже ясно, что в отношении вас был допущен полицейский произвол.