– Две-три клетки в мозгу, возможно, еще функционируют. Но не больше. Остальные закоротились.
Das ist natürlich, es ist ja tief.[152]
– Вы говорите «две-три»? Из какого количества? – поинтересовался Фред.
– Не знаю. Насколько мне известно, в мозгу несметная уйма клеток. Миллиарды.
– А возможных соединений между ними, – заметил Фред, – больше, чем звезд во Вселенной.
– Если так, то вы показываете не лучший результат. Две-три клетки из… шестидесяти пяти триллионов?
– Скорее из шестидесяти пяти триллионов триллионов.
– Результат даже хуже, чем показала «Филадельфия Атлетикс» в прошлом сезоне.
– А если я скажу, что пострадал при исполнении?
– Что ж, по крайней мере сможете сколько хотите бесплатно читать «Сатердей ивнинг пост» и «Космополитен», сидя в приемных у врача.
– Где?
– А где бы вы хотели?
– Я подумаю, – нахмурился Фред.
– На вашем месте, – сказал Хэнк, – я бы наплевал на все федеральные клиники, взял ящик хорошего коньяка, отправился в горы Сан-Бернардино и жил бы там один-одинешенек, пока все не кончится, возле какого-нибудь озера.
– Но это может никогда не кончиться.
– Тогда не возвращайтесь вовсе. Вы знаете кого-нибудь, у кого есть домик в горах?
– Нет.
– Вы в состоянии вести машину?
– Моя… – Фред неуверенно замолчал. На него внезапно навалилась вялость, расслабляющая сонливость. Происходящее словно совершалось за колышущейся пеленой; исказилось даже чувство времени. – Машина… – Он зевнул.
– Вы не помните.
– Я помню, что она неисправна.
– Вас кто-нибудь должен отвезти. Так будет безопаснее.
Отвезти меня куда? – удивился Фред. В горы? По дорогам, просекам, тропинам? Как кота на поводке, который мечтает попасть либо домой, либо на свободу? Ein Engel, der Gattin, so gleich, der führt mich zur Freiheit ins himmlische Reich.[153]
– Конечно, – сказал он, испытывая облегчение. Рваться с поводка, стремясь к свободе… – Что вы теперь думаете обо мне… теперь, когда я выгорел, по крайней мере на время, возможно навсегда?
– Что вы – очень хороший человек.
– Спасибо, – пробормотал Фред.
– Возьмите с собой пистолет.
– Что?
– Когда поедете в горы Сан-Бернардино с ящиком коньяка, возьмите с собой пистолет.
– На случай, если ничего не получится?
– На любой случай, – сказал Хэнк. – При том количестве наркотиков, что, по их словам, вы принимаете… Возьмите пистолет и держите при себе.
– Хорошо.
– Когда вернетесь, позвоните. Дайте мне знать.
– Черт побери, у меня не будет костюма-болтуньи.
– Все равно позвоните.
– Хорошо, – повторил Фред.
Очевидно, это уже не имеет значения. Очевидно, все кончено.
– Когда будете получать деньги, увидите, что сумма другая, причем отличие весьма существенно.
– Я получу вознаграждение за то, что со мной случилось? – спросил Фред.
– Наоборот. Сотрудник полиции, добровольно ставший принимать наркотики и не сообщивший об этом, подвергается штрафу в три тысячи долларов и/или шестимесячному тюремному заключению. Думаю, в вашем случае дело ограничится штрафом.
– Добровольно? – изумленно переспросил Фред.
– Вам не приставляли к голове револьвер, не подсыпали ничего в суп. Вы принимали разрушающие психику наркотики в здравом уме и твердой памяти.
– У меня не было выхода!
– Вы могли только делать вид, – отрезал Хэнк. – Большинству агентов это удается. А судя по количеству, которое вы принимаете…
– Вы говорите со мной как с преступником. Я не преступник.
Достав блокнот и ручку, Хэнк принялся подсчитывать.
– По какой ставке вам платят? Я могу рассчитать…
– А нельзя заплатить штраф потом? Скажем, в рассрочку, помесячно, в течение двух лет?
– Бросьте, Фред.
– Ладно.
– Так сколько вам платят в час?
Он не помнил.
– Ну хорошо, сколько у вас официальных рабочих часов?
Тем более.
Хэнк бросил блокнот на стол.
– Хотите сигарету? – Он предложил свою пачку.
– Я с курением завязываю, – пробормотал Фред. – С курением, с наркотиками… Со всем… Включая арахис и…
Мысли путались. Оба сидели молча, одинаковые в костюмах-болтуньях.
– Я не раз говорил своим детям… – начал Хэнк.
– У меня двое детей, – перебил Фред. – Две девочки.
– Не верю. У вас не должно быть детей.
– Пожалуй… – Он попытался прикинуть, когда начнется ломка и сколько еще таблеток препарата «С», припрятанных в разных местах, у него осталось. И сколько денег за них можно выручить.
– Хотите я все-таки подсчитаю, сколько вы получите при расчете? – спросил Хэнк.
– Да! – горячо воскликнул Фред. – Пожалуйста!
Он подался вперед и напряженно застыл, барабаня пальцами по столу, как Баррис.
– Сколько вы получаете в час? – снова спросил Хэнк и, не дождавшись ответа, потянулся к телефону. – Я позвоню в бухгалтерию.
Фред молчал, опустив голову и прикрыв глаза. Может быть, Донна мне поможет? Донна, пожалуйста, помоги мне!
– По-моему, до гор вы не дотянете, – сказал Хэнк. – Даже если кто-нибудь вас отвезет.
– Пожалуй.
– Куда вы хотите?
– Посижу подумаю…
– В федеральную клинику?
– Нет!
Наступило молчание.
Интересно, что значит: «не должно быть» детей?
– Может, к Донне Хоторн? – предложил Хэнк. – Насколько я смог понять из ваших донесений и вообще, вы близки.
– Да. Близки… – Фред кивнул и тут же резко поднял голову. – Как вы узнали?
– Методом исключения. Известно, кем вы не являетесь, а круг подозреваемых в группе весьма ограничен. Прямо скажем, группа совсем маленькая. Планировалось выйти через них на кого-нибудь уровнем выше; тут ключевая фигура Баррис. Мы с вами немало часов провели за разговорами, и я давным-давно сообразил: вы Арктор.
– Я… кто? – недоверчиво спросил Фред, вытаращив глаза на костюм по имени Хэнк. – Боб Арктор?!
Нет, это невероятно. Сущая бессмыслица. Не лезет ни в какие ворота. Просто чудовищно!
– Впрочем, не важно, – продолжал Хэнк. – Какой телефон у Донны?
– Она, наверное, на работе. – Его голос срывался. – Парфюмерный магазин. Номер телефона… – Он никак не мог справиться со своим голосом. Какой же у нее номер? Черта с два, я не Боб Арктор. Но тогда кто? Может быть, я…
– Дайте мне рабочий телефон Донны Хоторн, – велел Хэнк в трубку. – Я соединю вас с ней. Нет, пожалуй, позвоню ей сам и попрошу заехать за вами… куда? Мы вас отвезем: сюда ей нельзя. Где вы обычно встречаетесь?
– Отвезите меня к ней домой, – попросил Фред. – Я знаю, как попасть в квартиру.
– Я скажу ей, что вы там и решили завязать. Просто скажу, что я знакомый и вы попросили позвонить.
– Да-да… я понимаю, – сказал Фред. – Спасибо, друг.
Хэнк кивнул и начал набирать номер. Цифры набирались чудовищно медленно, целую вечность. Фред закрыл глаза, прислушиваясь к своему дыханию.
Все, конец! Спекся, выгорел, накрылся. Накрылся медным тазом.
Ему хотелось рассмеяться.
– Отвезем вас… – начал Хэнк, потом отвернулся и заговорил в трубку: – Эй, Донна, это дружок Боба, сечешь? Он совсем расклеился. Полный облом. Нет, точно, без балды. Слушай, у него…
Донна, поторопись! И захвати с собой что-нибудь – мне плохо, совсем плохо… Он подался вперед, хотел коснуться Хэнка, но не сумел – рука бессильно упала.
– Я в долгу не останусь. Если что, положись на меня, – пообещал он Хэнку, когда тот закончил разговор.
– Посидите, пока я вызову машину… Гараж? Мне нужна машина и водитель в штатском… Что там у вас сейчас есть?
Они прикрыли глаза и стали ждать. Два расплывчатых пятна…
– Лучше бы вам в больницу, – обеспокоенно произнес Хэнк. – Я вижу, дела совсем плохи. Может, вас отравил Баррис? На самом деле мы интересовались Джимом Баррисом, а не вами. И аппаратуру установили ради него. Мы надеялись заманить его сюда… и добились этого. – Хэнк помолчал. – Вот почему я практически уверен, что все его записи и прочие доказательства – фальшивка. Но сам Баррис замешан в чем-то по-крупному. Завяз по уши, причем это связано с оружием.
– А зачем тогда я? – неожиданно громко спросил Фред.
– Нам надо было спровоцировать Барриса…
– Вот ублюдки…
– Мы сделали так, что Баррис стал подозревать в вас тайного агента полиции, готового арестовать его или выйти выше. Поэтому он…
Зазвонил телефон.
– Машина сейчас придет, – сказал Хэнк. – Подождите пока, Боб. Боб, Фред – как угодно. Не расстраивайтесь, мы все-таки взяли этого… ну, как вы выразились в наш адрес. Вы же понимаете, что игра стоила свеч, правда? Заманить его в ловушку… правда?
– Правда.
Это был уже не голос, а механический скрежет.
Два человека молча сидели в комнате.
По дороге в «Новый путь» Донна съехала с шоссе на обочину. Отсюда, с высоты, были хорошо видны городские огни. У Арктора уже начались боли, и времени оставалось совсем немного. Ей хотелось побыть с ним еще. Нельзя было так долго откладывать… По его щекам струились слезы, приступы тошноты становились все чаще.
– Посидим немного, – сказала она, ведя его за руку через заросшую песчаную пустошь, среди мусора и пустых банок. – Я…
– Твоя трубочка… ты ее взяла? – с трудом выговорил он.
– Да, – ответила Донна.
Надо отойти от шоссе достаточно далеко, чтобы не заметила полиция. Или чтобы можно было успеть выкинуть трубку, если к ним подберутся. Коп, как всегда, остановит машину поодаль, на шоссе, с выключенными фарами, и пойдет дальше пешком. Так что времени хватит.
На это хватит, подумала она. На то, чтобы уйти от лап закона. А вот у Боба Арктора времени больше нет. Его время – по крайней мере, выраженное человеческими мерками – вышло. Теперь он вступил в иной род времени. Таким временем располагает крыса: чтобы бессмысленно бегать взад-вперед. Ни о чем не думая: взад-вперед, взад-вперед… Он, по крайней мере, видит огни вокруг. Хотя ему, наверное, уже все равно.