– Обязательно. Мы все обсудим. – Джо кивнул и надавил на акселератор.
На следующее утро господин Нобусукэ Тагоми встал с постели в семь часов по времени ТША и направился было в ванную, но передумал и раскрыл «И-цзин». Скрестив ноги на полу, Тагоми стал перебрасывать из ладони в ладонь сорок девять стеблей тысячелистника. Он торопился – ему казалось, будто от ответа оракула зависит очень многое.
Наконец перед ним выстроились все шесть черт. Гексаграмма 51! «Молния»!
«Возбуждение. Свершение. Молния приходит, и воскликнешь: ого! А пройдет, и засмеешься: ха-ха! Молния пугает за сотни верст. Но она не опрокинет и ложки жертвенного вина».
Что это значит? Он нервно оглядел гостиную. Что-то произойдет? Что? Он вскочил и, тяжело дыша, застыл, выжидая. Ничего. Автоматическая реакция на шок дыхательного и всех соматических процессов, в том числе контролируемых подкоркой: усиленное сердцебиение, выброс адреналина и других гормонов, расширение зрачков, паралич горла, расслабление кишечника и так далее… Тяжесть в желудке, угнетение полового инстинкта…
Но при этом глазам нечего видеть, телу нечего делать.
Бежать? Да, все готово для панического бегства.
«Но куда бежать и по какой причине?» – спросил у себя господин Тагоми.
Дилемма современного человека: тело мобилизовано, но опасность неясна.
Он прошел в ванную и взялся за бритвенный прибор.
Зазвонил телефон.
– Молния! – произнес Тагоми и положил бритву на умывальник. – Будь готов.
Быстро вернувшись в гостиную, он взял трубку:
– Тагоми.
Получилось пискляво. Он откашлялся.
Молчание. Затем раздался слабый, сухой, шелестящий голос – словно опадающая листва:
– Сэр, к вам обращается Синхиро Ятабэ. Я прибыл в Сан-Франциско.
– Приветствую вас от имени Торговой миссии, – сказал Тагоми. – Не передать словами, как я рад. Надеюсь, вы в добром здравии? Не устали?
– Да, Тагоми-сан. Когда мы сможем встретиться?
– Я буду готов через полчаса. – Тагоми напряг глаза, пытаясь определить, сколько времени, – часы висели далеко, на стене спальни. – Есть и третья сторона: мистер Бэйнс. Я должен связаться с ним. Возможно, он задержится, но…
– Вы не против, если мы встретимся через два часа? – спросил Ятабэ.
– К вашим услугам. – Тагоми, сам того не замечая, поклонился.
– В здании «Ниппон таймс», у вас в офисе.
Тагоми поклонился вновь.
Щелчок. Ятабэ положил трубку.
«Как обрадуется Бэйнс, – подумал Тагоми. – Будет на седьмом небе, точно кот, получивший жирный хвост лосося».
Он нажал на рычаг и быстро набрал номер отеля «Абхирати».
– Конец вашим мучениям, – произнес Тагоми, услышав в трубке сонный голос Бэйнса.
Сон с того как рукой сняло.
– Он здесь?!
– У меня в офисе, – сказал Тагоми. – В десять двадцать. До свидания.
Он положил трубку и бросился в ванную – добриваться. Завтракать некогда, надо распорядиться, чтобы Рэмси раздобыл чего-нибудь поесть к тому времени, как закончится совещание. Наверное, все трое успеют проголодаться. Бреясь, он мысленно составлял меню вкусного завтрака.
Бэйнс в пижаме стоял у телефона, тер лоб и думал: «Зря я не вытерпел и связался с тем агентом. Еще бы денек подождать… Может, это и пустяки, а ну как нет? Если не приду в универмаг, это может вызвать цепную реакцию. Решат, что я убит или похищен. Попытаются меня найти. Впрочем, это не столь важно. Главное – Ятабэ здесь. Конец ожиданиям».
Бэйнс быстро прошел в ванную и достал бритвенный прибор.
«В том, что Тагоми его сразу узнает, можно не сомневаться. Пожалуй, псевдоним “господин Ятабэ” будет ни к чему. В сущности, нам обоим не нужны сейчас ни вымышленные имена, ни легенды».
Побрившись, Бэйнс встал под душ и под шум воды запел во все горло:
СД уже ничего не сумеет предпринять. Даже если что-нибудь пронюхает. Не надо больше шарахаться от каждой тени, трястись за свою шкуру.
Что касается остального… Все только начинается.
Глава 11
Для рейхсконсула в Сан-Франциско барона Гуго Рейса этот день начался с нежеланной и неприятной встречи. Войдя в приемную консульства, он увидел посетителя – рябого здоровяка с тяжелой челюстью и черными кустистыми бровями, хмуро сдвинутыми к переносице. При появлении Рейса он встал и, задрав руку в партийном салюте, буркнул:
– Хайль!
– Хайль! – Рейс внутренне застонал, но сумел растянуть губы в официально-вежливую улыбку. – Герр Кройц фон Меерс. Я удивлен. Зайдете? – Он отпер дверь кабинета, раздраженно подумав, где же шляется вице-консул и какой мерзавец впустил в приемную шефа СД. Впрочем, раз он здесь, ничего не поделаешь.
Не вынимая рук из карманов темного суконного пальто, Кройц фон Меерс прошел вслед за ним в кабинет.
– Вот что, барон, мы засекли того парня из абвера, Рудольфа Вегенера, на старой абверовской явке. – Кройц фон Меерс хохотнул, блеснув огромными золотыми зубами. – Ну и понятное дело, проводили до гостиницы.
– Прекрасно, – сказал Рейс, заметив, что почта лежит на столе. Значит, Пфердхоф где-то поблизости. Видимо, он запер кабинет, чтобы удержать шефа СД от искушения провести маленький неофициальный шмон.
– Все это очень серьезно, – сказал Кройц фон Меерс. – Я уже доложил Кальтенбруннеру. Дело государственной важности. В любую минуту может поступить приказ из Берлина. Если только наши доморощенные Unratfressers[99] не спутают все карты. – Он уселся за стол консула, вытащил из кармана пальто пачку сложенных листков и, сосредоточенно шевеля губами, развернул один из них. – Липовая фамилия – Бэйнс. По легенде – швед, не то промышленник, не то коммерсант. В общем, что-то связанное с производством. Сегодня утром, в восемь десять, ему позвонили и назначили встречу на десять двадцать в конторе у одного япошки. Мы пытаемся выяснить, откуда был звонок. Надеюсь, через полчаса выясним. Я велел звонить сюда, если что.
– Понятно.
– Так что теперь мы можем этого молодца взять, – продолжал Кройц фон Меерс. – Если возьмем, то, естественно, первым же рейсом «Люфтганзы» отправим в рейх. Однако японцам и Сакраменто это не понравится, они будут протестовать. И даже могут надавить, причем очень сильно. И пригнать в аэропорт целый грузовик мордоворотов из токкоки.
– А нельзя ли сделать так, чтобы они ни о чем не узнали?
– Слишком поздно, Бэйнс уже едет на встречу. Придется брать его там. Заскочим, скрутим, выскочим.
– Не нравится это мне, – проворчал Рейс. – А ну как он встречается с очень высокими японскими чинами? По слухам, прямо сейчас в Сан-Франциско может находиться личный представитель императора…
– Плевать, – перебил его Кройц фон Меерс. – Бэйнс – германский подданный. На него распространяются законы рейха.
«И мы отлично знаем, что эти законы собой представляют», – подумал Гуго Рейс.
– У меня наготове группа спецов, – продолжал Кройц фон Меерс. – Пятерка надежных ребят. – Он хихикнул. – На скрипачей похожи. Красивые аскетичные лица, одухотворенные такие. Как у семинаристов. Тихонечко войдут. Япошки их примут за струнный квартет…
– Квинтет, – поправил Рейс.
– Ну да. Одеты они прилично. – Кройц фон Меерс окинул взглядом консула. – Примерно как ты.
– Спасибо, – сухо произнес Рейс.
– Никого их внешность не встревожит. У всех на виду поднимутся к этому Вегенеру, окружат, как будто поговорить с ним хотят, что-то важное передать, – разглагольствовал фон Меерс, не смущаясь от того, что консул уже начал разбирать почту. – Никакого насилия. «Герр Вегенер, соблаговолите пройти с нами. Ну, вы же понимаете». И укольчик в спину, между позвонками. Чпок. И парализованы верхние ганглии.
Рейс кивнул.
– Ты слушаешь?
– Ganz bestimmt.[100]
– И после этого сразу наружу. В машину. Ко мне в контору. Желтопузые могут хоть на стенку кидаться от злости, но с нами будут вежливы до конца. – Кройц фон Меерс привстал и спародировал японский поклон. – «Обманывать нас – вульгарный тон, герр Кройц фон Меерс. Но тем не менее счастливого пути, герр Вегенер…»
– Бэйнс, – сказал Рейс. – Разве у него не липовая фамилия?
– Бэйнс. «Как жаль, что вы уже улетаете. Может, в следующий раз нам удастся побеседовать без помех».
На столе зазвонил телефон, и фон Меерс перестал кривляться.
– Это меня.
Он протянул руку, но хозяин кабинета опередил его, проворно шагнув вперед.
– Рейс.
В трубке прозвучал незнакомый голос:
– Консул, это Новая Шотландия, Ausland Fernsprechamt.[101] Межконтинентальный звонок, из Берлина, срочно.
– Слушаю.
– Секунду, консул.
Шорох, потрескивание, затем другой голос, женский:
– Говорит Канцелярия.
– Это Ausland Fernsprechamt, Новая Шотландия. На линии рейхсконсул Гуго Рейс, Сан-Франциско. Соединяйте.
– Ждите.
Долгую паузу Рейс скоротал за чтением почты, под скучающим взглядом фон Меерса. Наконец трубка заговорила:
– Герр консул, прошу извинить, что отнимаю ваше время.
У Рейса прекратился ток крови по венам. Такой ровный мужской голос, с вежливыми, но твердыми интонациями. Барон знал, кому принадлежит этот баритон. Доктору Геббельсу.
– Слушаю вас, мой канцлер.
Сидевший напротив Кройц фон Меерс медленно растянул губы в улыбке. Тяжелая челюсть, праздно висевшая до этого момента, вернулась на место.
– Обращаюсь к вам по срочной просьбе генерала Гейдриха. В Сан-Франциско сейчас находится агент абвера Рудольф Вегенер. Необходимо ваше сотрудничество с полицией во всем, что касается этого лица. Излагать подробности нет времени. Предоставьте ваш аппарат в распоряжение СД, это все, что от вас требуется. Ich danke Ihnen sehr dabei.