Череда поздравлений. Тосты за победу. Все будут веселиться, обнимать друг друга и смеяться. Или не все? Хотя какая разница? Почти вся группа. А ему и этого хватало.
Шагая по песку безжизненной невадской пустыни, Фрейя Выгода знала, что она не скоро доберется до Кармела. Ну и пусть, подумала она. Мне нечего ждать от будущего. Ей вспомнились мысли, одолевавшие ее в той дыре между мирами, куда она попала по воле мстительных игроков с Титана.
– Я и теперь не отрекусь от них, – с ядовитой злобой прошептала она. – Пит обзавелся беременной женой – его милой Кэрол. Он больше никогда не посмотрит на меня, не прикоснется ко мне рукой…
Фрейя нашла в кармане пластинку тестовой резинки. Сорвав обертку, она пожевала ее и при свете зажигалки проверила цвет. Ничего, подумала она, свирепо отбросив комочек резинки в сторону. Как всегда, ничего. Но это вина Пита! Если он осчастливил Кэрол, то мог бы проделать то же самое и со мной. Сколько раз мы пытались! Тысячи и тысячи проб. Нет, он просто не хотел от меня ребенка.
Над ней пронеслись две фары. Она настороженно остановилась и перевела дыхание. Интересно, кто бы это мог быть в такой глуши?
Машина аккуратно опустилась на песок. Ее сигнальные огни то вспыхивали, то гасли. Проехав немного вперед, автолет остановился. Дверь открылась.
– Миссис Выгода! – позвал ее дружелюбный голос.
Вглядываясь в темноту, Фрейя подошла к машине. За рулем сидел лысоватый пожилой мужчина приятной наружности.
– Я рад, что отыскал вас в этих мертвых песках, – произнес мужчина. – Садитесь, и давайте улетим из этого ужасного и пустынного места. Куда бы вам хотелось отправиться? – Он тихо засмеялся. – В Кармел?
– Нет, только не в Кармел, – ответила Фрейя.
Ноги моей там больше не будет, подумала она.
– Тогда куда же? Может быть, в Покателло, штат Айдахо?
– А зачем мне лететь в Покателло? – спросила Фрейя.
Тем не менее она села в машину. Уж лучше так, чем бесцельно блуждать по ночной пустыне, решила она. Все равно мне никто не поможет – особенно эти придурки из нашей группы. Будь что будет, и пусть все катится к чертям!
Пожилой мужчина поднял машину в воздух и тихим приятным голосом представился:
– Я доктор Э. Р. Филипсон.
Фрейя испуганно посмотрела на него. Она знала… Она положительно знала, кто он такой. Или, вернее, кем было это существо.
– Может быть, хотите выйти? – спросил ее доктор Филипсон. – Вы только скажите, и я мигом доставлю вас туда, где нашел минуту назад.
– Н-нет, – прошептала Фрейя.
Она откинулась на спинку кресла, искоса взглянула на вуга, и в ее голове замелькало множество идей.
– Миссис Выгода, – спросил доктор Филипсон, – как вы относитесь к тому, чтобы для разнообразия поработать на нас?
Он одарил ее ледяной улыбкой, в которой не было ни тепла, ни юмора.
– Это интересное предложение, – ответила Фрейя. – Но я должна обдумать его. Я не собираюсь принимать скоропалительных решений.
Заманчиво, очень заманчиво, подумала она.
– Я дам вам время, – сказал доктор Филипсон. – Мы терпеливы. У вас будет столько времени, сколько вы захотите.
В его глазах сверкнули холодные огоньки. Фрейя усмехнулась в ответ.
Что-то напевая себе под нос, доктор Филипсон сделал крутой вираж, и автолет, рассекая ночное небо Земли, понесся в сторону Айдахо.
Помутнение[139]
Глава 1
Жил на свете парень, который целыми днями вытряхивал из волос букашек. Терпя от них неслыханные мучения, он простоял как-то восемь часов под горячим душем – и все равно букашки оставались в волосах и вообще на всем теле. Через месяц букашки завелись в легких.
Не в силах ничего другого делать и ни о чем другом думать, он начал исследования жизненного цикла букашек и с помощью энциклопедии попытался определить, какой конкретно тип букашек его одолевает. К этому времени букашки заполонили весь дом. Он проработал массу литературы и наконец решил, что имеет дело с тлей. И с тех пор не сомневался в своем выводе, несмотря на утверждения знакомых: мол, тля не кусает людей…
Бесконечные укусы превратили его жизнь в пытку. В магазине «7–11», одной из точек бакалейно-гастрономической сети, раскинутой почти по всей Калифорнии, он купил аэрозоли «Рейд», «Черный флаг» и «Двор на замке». Сперва опрыскал дом, затем себя. «Двор на замке» подействовал лучше всего.
В процессе теоретических поисков тот парень выделил три стадии развития букашек. Во-первых, они были с целью заражения занесены к нему теми, кого он называл «людьми-носителями». Последние не осознавали своей роли в распространении букашек. На этой стадии букашки не обладали челюстями, или мандибулами (он познакомился с этим словом в результате многонедельных академических изысканий – весьма необычное занятие для парня, работавшего в мастерской «Тормоза и покрышки» на смене тормозных колодок). Люди-носители, таким образом, не испытывали неприятных ощущений.
У него появилась привычка сидеть в углу своей гостиной и с улыбкой наблюдать за входящими людьми-носителями, кишащими тлей в данной «некусательной» стадии.
– Ты чего скалишься, Джерри? – спрашивали они.
А он просто улыбался.
На следующей стадии букашки отращивали крылья или что-то типа того, в общем, какие-то специальные отростки, которые позволяли тлям роиться – таким способом они распространялись, попадая на других людей, особенно на Джерри. Теперь эти твари так и клубились в воздухе – в гостиной и во всем доме. Джерри старался не вдыхать их.
Больше всего ему было жаль собаку: он видел, как зловредные насекомые садятся на нее, покрывая сплошным ковром, – и тоже наверняка попадают в легкие. Джерри чувствовал, что бедный пес страдает не меньше его самого. Может, отдать его кому-нибудь, чтобы не мучился? Нет, решил он, нет смысла, собака все равно заражена, и букашки останутся при ней.
Иногда он брал собаку под душ, стараясь отмыть и ее. Но душ не приносил облегчения. У Джерри сердце разрывалось от мук животного, и он повторял попытки снова и снова. Пожалуй, это было самое тяжелое – страдания бессловесной твари.
– Какого черта ты торчишь под душем с чертовой собакой? – спросил однажды Чарлз Фрек, приятель Джерри, застав его за этим занятием.
– Я должен извести тлей, – ответил Джерри, вынося Макса из душа и доставая полотенце. Чарлз Фрек изумленно смотрел, как он втирает в шерсть пса детский крем и тальк.
По всему дому валялись баллончики аэрозолей, бутылки талька и банки крема. Большей частью пустые – каждый день их требовалось невероятное количество.
– Я не вижу никаких тлей, – заметил Чарлз. – Какая такая тля?
– В конце концов она тебя прикончит, – мрачно буркнул Джерри. – Вот что такое тля. Ее полно в моих волосах, и на коже, и в легких. Боль невыносимая – мне, наверное, придется лечь в больницу.
– Как же это я их не вижу?
Джерри отпустил собаку, закутанную в полотенце, и встал на колени перед ворсистым ковриком.
– Сейчас покажу, – пообещал он.
Коврик кишел букашками: они повсюду скакали и прыгали – вверх-вниз, вверх-вниз, одни повыше, другие пониже. Джерри искал самую крупную особь, так как его гости почему-то с трудом могли их рассмотреть.
– Принеси мне бутылку или банку. Там, под раковиной. Потом я отволоку их доктору для анализа.
Чарлз Фрек принес банку из-под майонеза. Джерри продолжал поиски, и наконец ему попалась тля длиной в дюйм, подпрыгивающая по крайней мере на четыре фута. Он поймал ее, бережно опустил в банку, завернул крышку и торжествующе спросил:
– Видишь?!
– У-у-у, – протянул Чарлз Фрек, широко раскрыв глаза. – Ну, здоровая…
– Помоги мне отловить еще, для доктора, – попросил Джерри.
– Само собой, – сказал Чарлз и тоже опустился на колени.
За полчаса они набрали три полные банки букашек. Фрек, хоть и новичок в таких делах, поймал, пожалуй, самых крупных.
Все это происходило в июне 1994 года в Калифорнии, в одном из дешевых, но пока не покосившихся домов из пластика, давным-давно брошенных добропорядочными. Джерри еще раньше покрыл окна металлической краской – чтобы не проникал солнечный свет. Комнату освещали горящие круглосуточно яркие лампы. Ему это нравилось: он не любил следить за ходом времени. Так можно было сосредоточиться на важных делах, не боясь, что тебе помешают. Например, ползать сколько угодно на коленях по ковру, наполняя букашками банку за банкой.
– А что мы получим? – спросил Чарлз Фрек. – В смысле, за них положена премия или как? Док отвалит монету?
– Мой долг – найти способ лечения, – сказал Джерри.
Боль, не ослабевавшая ни на минуту, становилась невыносимой – он так и не привык к ней и знал, что никогда не привыкнет. Его охватило непреодолимое желание снова принять душ.
– Слушай, друг, – выдохнул Джерри, разгибая спину. – Ты продолжай, а мне надо отлить. И вообще. – Он двинулся в ванную.
– Ладно. – Чарлз неловко повернулся, стоя на коленях, покачнулся, но не выпустил очередную тлю из рук и затолкал ее в банку – координация у него пока еще была неплохая. А потом добавил неожиданно: – Джерри, эти букашки… мне от них как-то не по себе. Я не хочу оставаться здесь один. – Он поднялся на ноги.
– Трусливый ублюдок, – задыхаясь от боли, выдавил Джерри, остановившись на секунду на пороге ванной.
– А ты не мог бы…
– Я должен отлить! – Он захлопнул дверь и крутанул кран.
– Мне страшно! – в панике завопил Чарлз Фрек. Его голос был едва слышен из-за шума воды.
– Тогда пошел на хрен! – заорал Джерри и ступил под душ. На кой черт нужны друзья, с горечью подумал он. Какой в них смысл?
– Эти сволочи кусаются? – закричал под дверью Чарлз.
– Да! – ответил Джерри, втирая в волосы шампунь.
– Я так и думал. – Он помолчал. – Можно я помою руки, выйду с банками на улицу и подожду тебя снаружи?