— А я говорю, давайте сразу же примем их. Это необходимо для нашего собственного благополучия. Мы же не играем друг против друга, мы играем против этих буги-вугов. А они, с их способностью читать мысли, автоматически у нас выигрывают, если только нам не удастся противопоставить им какую-нибудь новинку. И эта новинка должна исходить от этих двух ЭКСов, верно? Откуда еще взяться чему-то новенькому? Из воздуха, что ли?
— Мы не сможем играть против вугов. Они просто посмеются над нами. Подумайте только, ведь они овладели памятью шести из нас прямо здесь, в этой комнате, чтобы сообща убить Джерома Лакмена. Если они в состоянии проделать такое…
— Только не со мной. Меня не было среди этих шестерых.
— Но вполне могли оказаться среди них. Просто так случилось, что они обошли вас своим вниманием.
— Все равно, если вы читали эту статью в гомеогазете, то должны были понять, что вуги знают свое дело. Они убили Лакмена и этого детектива Готорна, похитили Пита Гардена, а затем…
— Газеты все преувеличивают.
— О, с вами бесполезно разговаривать. — Джек Блау отделился от остальных и стал рядом с Питом. — Когда прибывают сюда эти двое? Эти два ЭКСа.
— Когда угодно, да хоть сейчас, — ответил Пит.
Подошла Кэрол, обвила своей бархатистой обнаженной рукой руку Пита и спросила:
— Что это ты там, дорогой, пьешь?
— Канадское виски.
— Все меня поздравляют с ребенком. Кроме, разумеется, Фрэйи. Да и она, как мне кажется, поздравила бы, если бы…
— Если бы могла примириться с этим, — сказал Пит.
— Ты тоже так считаешь, что это вуги — или по крайней мере часть их — умышленно поддерживают среди нас низкую рождаемость?
— Да, — ответил Пит.
— Так что, если мы победим, у нас станет рождаться больше детей?
Он кивнул.
— И в наших городах будет еще кто-нибудь, кроме миллиардов рашморовских устройств, бубнящих вечно одно и то же: «Да, сэр; нет, сэр?» — Кэрол сжала его руку.
— А если мы не выиграем, — сказал Пит, — то очень скоро на нашей планете совсем прекратится рождаемость. И человечество вымрет.
— О, — уныло протянула Кэрол.
— Это налагает на нас такую большую ответственность, — иронически произнесла Фрэйя Гарден Гейне, неожиданно возникнув с ним рядом. — Послушать тебя, так и жить не захочется.
Пит пожал плечами.
— И Джо был тоже на Титане? Вы оба там были?
— Джо, я и Лэйрд Шарп, — ответил Пит.
— И перенесены были туда мгновенно?
— Да.
— Как это необычно.
— Уходи, — сказал Пит.
— Я намерена голосовать против приема в группу этих двух ЭКСов, — сказала Фрэйя. — Я могу сказать тебе об этом, Пит, уже сейчас.
— Вы просто идиотка, миссис Гейне, — заметил Лэйрд Шарп. Он тоже стоял поблизости, прислушиваясь к разговору. — И это самое меньшее, что я мог бы вам сказать. Все равно, я в этом не сомневаюсь, вы останетесь в меньшинстве.
— Вы боретесь с традицией, — отпарировала Фрэйя. — Людям не свойственно легко отказываться от того, к чему они привыкли за сто лет.
— Даже в том случае, если речь Идет о собственном спасении? — спросил у нее Лэйрд Шарп.
— Никто не видел этих Игроков с Титана, кроме Джо Шиллинга и вас.
— сказала Фрэйя. — Даже Пит не осмеливается утверждать, что видел их.
— Они существуют, — тихо промолвил Шарп. — И будет лучше, если вы поверите этому. Потому что пройдет совсем немного времени, и вы увидите их тоже.
Забрав с собой бокал. Пит прошел через всю квартиру и вышел на свежий воздух. Стоял прохладный калифорнийский вечер. С бокалом в руке Пит стал дожидаться в темноте, сам не зная чего и кого. Может быть, прибытия Шиллинга и Мэри-Энн?
А может быть, чего-то еще, чего-то, имеющего для него еще большее значение? «Я жду начала Игры, — сказал он самому себе. — Той последней Игры, в которой мы, земляне, вообще будем принимать участие».
Он ждал прибытия Игроков с Титана.
«Патриция Мак-Клейн, — думал он, — мертва, но, в определенном смысле, она никогда и не существовала на самом деле. То, что я видел, было видимостью, подделкой. Той, в кого я был влюблен, если это подходящее для данного случая слово… той все равно не было, так что как я могу утверждать, что потерял ее? Чтобы говорить о том, что что-то потерял, нужно сначала обладать этим чем-то.
В любом случае, не стоит об этом слишком уж задумываться, — решил он. — У нас есть о чем беспокоиться и без этого. Доктор Филипсон сказал, что Игроки принадлежат к фракции умеренных. Какая ирония заключается в том, что нам в конце концов необходимо побеждать не отщепенцев-экстремистов, а само ядро Великих Игроков! Может быть, вот это-то и лучше всего. Мы открываем огонь по самой сердцевине их цивилизации, не по вугам вроде Ю. Р. Филипсона, а скорее по таким, как Е. Б. Блэк. Достойным уважения противникам. Которые играют, строго придерживаясь правил.
Это все, на что только мы можем рассчитывать, — понял Пит. — на тот факт, что эти Игроки законопослушны. Если же это не так, если они такие, как Филипсон или Мак-Клейны…
Мы бы тогда не встретились с ними за игровым Столом. Они просто убили бы нас, как они убили Лакмена или Готорна, вот и все».
С неба стала спускаться еще одна, машина с ослепительно горящими фарами, остановилась у бордюра рядом с другими. Фары потухли. Открылась дверца, и показалась фигура мужчины. Мужчина вприпрыжку направился к Питу.
Кто это»? Как он ни напрягался, узнать мужчину никак не удавалось.
— Привет, — произнес мужчина. — Вот и я. Решил сюда заглянуть после того, как прочитал статью в гомеогазете. Весьма интересно. Я бы сказал, дружище, даже очень интересно. Верно?
— Кто вы?
— Неужели вы меня не узнаете? — невозмутимо продолжал мужчина все в той же игровой манере. — А я-то был уверен в том, что абсолютно все знают, кто я. Можно посидеть сегодня вечером в вашей группе? Не сомневаюсь в том, что получу от этого немалое удовольствие. — Он подошел к крыльцу и стал рядом с Питом. Движения его были уверенны и проворны, руки протянуты для приветствия. — Я — Нат Кэтс.
— Разумеется, вы можете понаблюдать за нашей Игрой, мистер Кэтс, — сказал Билл Кэлюмайн. — Для нас большая честь ваше присутствие в нашем обществе. — Взмахом руки он потребовал мгновенного наступления тишины в группе «Красавица-Чернобурка». — Это всемирно известный диск-жокей и звезда эстрады Нат Кэтс, которого мы все так привыкли видеть по телевизору. Он просит разрешения присутствовать сегодня на нашей встрече. Никто не возражает?
Группа молчала, не зная, как поступить.
«Что это там говорила Мэри-Энн о Кэтсе», — стал припоминать Пит. Он спросил у нее тогда, а не является ли этот Нат Кэтс центральной фигурой среди враждебных землянам вугов. И Мэри-Энн ответила утвердительно. Тогда, во всяком случае, это ее заявление не вызывало у него сомнений.
— Подождите, — сказал Пит.
— Неужели у вас имеются веские основания отказать в присутствии этому человеку? — повернувшись к Питу, произнес Билл Кэлюмайн. — Не могу поверить, что вы серьезно…
— Подождите, пока не прибудет Мэри-Энн, — сказал Пит. — Пусть она решит, как нам поступить с Кэтсом.
— Но ведь она даже не является членом нашей группы, — возразила Фрейя Гейне.
Воцарилась гнетущая тишина.
— Если он пройдет сюда, — предупредил Пит, — я ухожу.
— И куда же? — удивился Кэлюмайн.
Пит промолчал.
— Девушка, которая даже не является членом нашей группы… — начал было Кэлюмайн.
— На каком основании вы возражаете против него? — спросил у Пита Стюарт Маркс. — Насколько рациональны ваши возражения? Вы в состоянии четко их сформулировать? — теперь все глядели только на Пита, пытаясь выяснить, что же это у него на уме.
— Положение наше гораздо хуже, чем представляется любому из вас, — пояснил Пит. — Наши шансы обыграть своих противников ничтожно малы.
— И что из этого? — не унимался Стюарт Маркс. — Какое отношение это имеет к…
— Мне кажется, — сказал-наконец Пит, — что Кэтс на их стороне.
В ответ на эти слова Нат Кэтс громко расхохотался. Это был смуглый красивый мужчина с чувственными губами и умным проницательным взглядом.
— Вот это новость, — сказал он. — Уж в чем только меня не обвиняли, но это уж слишком. Я родился в Чикаго, мистер Гарден. Заверяю вас, я коренной землянин. Хо-хо-хо! — Его круглое живое лицо излучало всепокоряющее добродушие. Вид у Кэтса был совсем не обиженный, он был просто изумлен выходкой Пита. — Вы хотите познакомиться с моим свидетельством о рождении? Пожалуйста, дорогой дружище Гарден. Меня весь мир знает как облупленного, без дураков. Будь я вугом, это бы уже давно вылезло на свет божий. Разве не так? Верно?
Пит продолжал медленно тянуть виски. Руки его, он только сейчас это заметил, сильно дрожали. «Неужели я совсем утратил связь с реальностью? — задал он себе вопрос. — Может быть. Может быть, я так и не оправился полностью после своего загула, после этого кратковременного приступа паранойи. И мне ли судить о личности Кэтса?
И вообще, а должен ли я сам быть здесь? — мелькнуло в его голове.
Может быть, — признался он в душе, — это мне приходит конец. А вовсе не им. Только мне лично. В конце концов.»
— Я ухожу, — произнес он вслух. — Вернусь сюда попозже. — Развернувшись, он аккуратно поставил бокал с недопитым виски и вышел из комнаты. Спустился по ступенькам крыльца и направился к своей машине. Забравшись внутрь, хлопнул дверью и очень долго сидел, погруженный в раздумья.
«Может быть, вред, который я теперь наношу группе, больше, чем та польза, которую я мог бы принести, — подумал он. Закурил сигарету и тут же ее выбросил. — Из всего, что мне известно о Нате, может быть, как раз он и станет тем генератором идей, которых нашей группе так недостает. Он — малый, не лишенный воображения».
На крыльце появился кто-то, окликнул Пита.
— Эй, Пит, что вы там делаете? Пожалуйста, возвращайтесь!
Пит запустил двигатель.