— Ты один такой, — сердито заявила девочка.
— Ты такая же, — в голосе мальчика звучало обвинение.
— Отдай мне это, — послышались звуки ребячьей возни.
Он закурил сигарету, затем нашел одежду и стал одеваться.
В углу комнаты стояла прислоненная к стене винтовка образца МВ-3, он присмотрелся к ней, спешно пытаясь припомнить все, что было связано с этим древним грозным оружием. Когда-то он приготовил ее, чтобы встретить красных китайцев. Но воспользоваться ею не довелось, поскольку красные китайцы так никогда и не показались, по крайней мере, лично. Их посланцы в виде тяжелых частиц излучения Хинкеля, однако, появились, но никакое количество винтовок МВ-3, розданных жителям Калифорнии, не могло устоять перед ними. Излучение, источник которого находился на борту спутника Оса-Ц, проделало то, что, собственно, от него и ожидалось, и Соединенные Штаты потерпели поражение. Но Народный Китай не победил. Победителей вообще не оказалось. Волны излучения Хинкеля, использовались во всемирном масштабе, благослови их за это бог, обеспечили именно такой исход войны.
Пит подошел к стене и поднял винтовку, как делал это давным-давно, в дни своей юности. «Этому оружию, — представил себе он, — почти сто тридцать лет. Настоящий антиквариат. В состоянии ли оно еще стрелять? А не все ли равно — ведь сейчас некого убивать из него. Только псих мог бы отыскать мотивы для этого в почти пустых городах Земли. Но даже и псих мог хорошенько задуматься и изменить свои намерения. Ведь во всей Калифорнии людей-то осталось меньше десятка тысяч…» Он осторожно положил винтовку на место.
В любом случае, из этого оружия с самого начала не предполагалось стрелять по людям. Его крохотные пули были предназначены для того, чтобы пробивать лобовую броню танков и выводить их из строя. Припоминая учебные фильмы, которые демонстрировало начальство Шестой Армии, Пит подумал, что теперь ему очень бы хотелось насладиться зрелищем того «людского моря», которым их тогда так пугали. Будь то китайцы, будь то… Нам бы от них была теперь немалая польза.
«Приветствую тебя, Бернгардт Хинкель, — язвительно подумал он. — Человека, который изобрел это абсолютное, совершенно безболезненное оружие… Да, оно не причиняло боли, здесь вы правы, Бернгардт Хинкель. Мы вообще ничего не ощущали и даже ни о чем не догадывались. А затем…
Было произведено удаление желез Хайнеса у максимально возможного количества людей, и это оказалось не напрасным трудом. Ибо только благодаря этому на Земле еще оставались люди, которые живы и сегодня. К тому же выяснилось, что не всякая комбинация генов мужчин и женщин приводит к бесплодию. Состояние это было скорее относительным, чем абсолютным. Теоретически у нас могут быть дети. Фактически же только у очень немногих».
Как вот эти дети за окном, например…
По улице с характерным жужжанием проехал гомеостатический дворник, подбирая мусор и проверяя рост травы на газонах сначала на одной стороне улицы, затем — на другой. Монотонный шум машины заглушил детские голоса.
«В пустом горрде поддерживается чистота и порядок», — отметил про себя Пит, глядя на то, как машина приостановилась и, выпустив искусственную конечность, придирчиво стала ощупывать куст камелий. Или, вернее, в почти пустом городе — так как в нем еще жило около полутора десятков людей, не принадлежавших к Поручителям. Так, по крайней мере, значилось в последней показанной ему переписи.
Вслед за автоматическим дворником показалось другое сооружение, еще более замысловатое: словно огромный двадцатиногий жук, оно само отталкивалось от мостовой, ревностно выискивая малейшие следы разрушения. Ремонтный аппарат был способен починить все, что могло развалиться. Пит в этом нисколько не сомневался. Он залечит все городские раны, остановит процесс разрушения еще до его начала. Только вот зачем? И для кого? Наивные вопросы. Наверное, вугам нравится, когда они глядят вниз со своих спутников-наблюдателей, видеть сохраненную цивилизацию, а не просто руины.
Отложив в сторону сигарету, Пит прошел в кухню, надеясь найти что-нибудь на завтрак. Он не жил в этой квартире в течение нескольких лет, но тем не менее, открыв холодильник, нашел бекон, молоко, яйца, хлеб, джем. Все продукты, необходимые для приготовления завтрака, прекрасно сохранились. Поручителем этого удела до Пита был Антонио Нарди. Несомненно, это он оставил все эти продукты, не ведая о том, что ему суждено потерять в игре свои права собственности и никогда уже больше сюда не возвращаться.
Но у Пита были дела более важные, чем завтрак. Ими он и должен был заняться прежде всего.
Включив видеофон, он сказал:
— Мне нужен Уолт Ремингтон из округа Контра-Коста.
— Да, мистер Гарден, — ответил видеофон. Экран его спустя несколько секунд засветился.
— Привет, — на экране появились строгие, несколько удлиненные черты лица Уолта Ремингтона. Взгляд его был откровенно унылым, в это утро он еще не брился, щеки его были покрыты щетиной, маленькие красные глаза опухли от недосыпания. — Почему так рано? — пробормотал он. На нем все еще была пижама.
— Ты помнишь, что произошло прошлой ночью? — спросил Пит.
— О да, разумеется, — кивнул Уолт, приглаживая пальцами всклокоченные волосы.
— Я проиграл тебе Беркли. Не знаю сам, почему это я поставил его на кон. Ведь это был мой любимый удел, моя резиденция, как тебе известно.
— Знаю, — произнес Уолт.
Глубоко вздохнув, Пит предложил:
— Я отдам тебе за Беркли три города в Приморском округе: Росс, Сан-Рафаэль и Сан-Ансельмо. Я хочу вернуть себе Беркли. И хочу жить там.
— Ну и живи себе на здоровье в Беркли, — ответил Уолт. — Как простой Обыватель, разумеется. Не как Поручитель.
— Так я не смогу там жить, — пожаловался Пит. — Хочу снова стать владельцем, а не поселенцем по милости Поручителя. Давай, Уолт, не жадничай. Ты ж ведь не собираешься жить в Беркли. Я в этом уверен. Там слишком холодно для тебя, часто бывают туманы. Тебе больше по душе климат жарких долин, как например, в Сакраменто. Или там, где ты сейчас, в Уолнат-Крике.
— Что верно, то верно, — заметил Уолт. — Только вот… Я не могу вернуть тебе Беркли. — Что ж, наконец-то удалось вытянуть из него признание. — Он мне больше не принадлежит. Когда я вернулся домой вчера поздно вечером, меня уже поджидал какой-то маклер. Не спрашивай у меня, откуда он дознался, что я перехватил у тебя Беркли. Факт тот, что дознался. Крупный воротила с Востока из Ассоциации Мэтта Пендлтона. — Лицо Уолта стало грустным.
— И ты продал им Беркли? — Пит едва мог поверить этому. Это означало, что впервые кому-то, кто не был членом их группы, удалось произвести покупку в Калифорнии. — Зачем ты это сделал?
— В обмен на Беркли я получил Солт-Лейк-Сити, — угрюмо, но с гордостью произнес Уолт. — Как я мог отвергнуть такое предложение? Теперь я могу присоединиться к группе полковника Китченера. Она играет в Прово, штат Юта. Мне очень жаль, Пит. — Вид у него был очень виноватый. — Я и сам до сих пор не могу отойти, все еще несколько расстроен, как мне кажется. Но тогда, в тот момент, это предложение показалось мне слишком заманчивым, чтобы от него отказаться.
— Для кого приобрела Беркли Ассоциация Пендлтона?
— Мне этого не сказали.
— А спросить ты не догадался?
— Нет, — угрюмо признался Уолт. — Не догадался. А наверное, не помешало бы.
— Я хочу вернуть себе Беркли, — не унимался Пит. — Я намерен проследить сделку и вернуть себе Беркли, даже если взамен придется отдать весь Приморский округ. И одновременно с этим постараюсь не упустить случая нанести тебе поражение в Игре. Остерегайся, как бы не пришлось тебе расстаться со всем, чем ты сейчас располагаешь — вне зависимости от того, кто будет твоей партнершей.
Он с яростью отключил видеофон. Экран погас.
Как это Уолт смог допустить такое? Передать права владения кому-то не из их группы, кому-то с Востока?
«Мне нужно выяснить, кого представляет Ассоциация Пендлтона в такой сделке, как эта», — решил про себя Пит.
У него было предчувствие, горькое и зловещее, что ему известно, кою.
3
Джером Лакмен из Нью-Йорка проснулся в прекрасном расположении духа, потому что — мысль эта мелькнула у него в голове в момент пробуждения — сегодня наконец-то ему впервые за всю его жизнь принадлежит Беркли в Калифорнии. При посредничестве Ассоциации Мэтта Пендлтона ему все-таки удалось заполучить лакомый кусок недвижимости в Калифорнии, и это означало, что теперь он имеет полное право принять участие в Игре группы «Красавицв-Чернобурка», которая каждый вечер велась в Кармеле. А Кармел — почти такой же прелестный город, как и Беркли.
— Сид, — позвал он. — Зайди ко мне в кабинет.
Лакмен откинулся на спинку кресла, попыхивая после завтрака изысканной мексиканской сигаретой.
Его секретарь, простой Обыватель Сид Моск, приоткрыл дверь кабинета и просунул внутрь голову.
— Слушаю, мистер Лакмен.
— Ну-ка, приведи ко мне этого прекога, — сказал Лакмен. — Я, в конце концов, нашел для него дело.
И не без пользы для себя, подумал Лакмен, что оправдывает риск отлучения от Игры. Как это его там зовут? Дэйв Матро, что-то вроде этого. У Лакмена были весьма смутные воспоминания о содержании беседы с прекогом, но человеку его положения приходится встречаться ежедневно с множеством самых разных людей. Ведь город Нью-Йорк был весьма многолюдным местом, в нем было почти пятнадцать тысяч душ. И многие из них были детьми, то есть родились совсем недавно.
— Устрой так, чтобы он вошел сюда через черный ход, — распорядился Лакмен. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел его.
Ему необходимо было тщательно следить за своей репутацией. А ситуация складывалась весьма щекотливая.
Было, разумеется, противозаконным приводить на Игру лиц с экстрасенсорными способностями, так называемых ЭКСов. Привлечение их по духу и букве правил Игры, представляло из себя одну из форм жульничества, мошенничества простого и ничем не прикрытого.