На экране видфона появилось лицо Кэрол Холт Гарден.
— Фрея, вы случайно не знаете, где Пит? — Голос Кэрол был исполнен тревоги. — Он ушел поздно вечером и до сих пор не вернулся домой. Я очень волнуюсь.
— Откуда ж я могу это знать, милочка? — ответила Фрея. — Я, признаться, считала, что он не дома, а в полиции.
— Они отпустили его под залог… Вы простите меня за назойливость, Фрея, но, может, вы знаете, где он бывает обычно? Бары в это время уже закрыты, они работают только до двух. До двух тридцати я еще его ждала, ну а потом не выдержала и решила позвонить вам…
— Попытайтесь поискать его в «Забулдыге», так называется бар в Беркли. — Фрея потянулась к переключателю. «Кто знает, — подумала она, — может, этот псих на тот свет решил отправиться. Спрыгнул с какого-нибудь моста или угрохал себя вместе со своей машиной — он об этом частенько говорил…»
— Он отправился куда-то отметить это событие, — пролепетала еле слышно Кэрол.
— Какое такое событие?
— Разве вы не слышали? Я же в положении!
Фрея Гейне вмиг очнулась от сна.
— Вот как! А я и не знала! Как это у вас все быстро получается! Но как же вы об этом узнали? Наверное, пользовались этой новой крольчаткой?
— Да, — ответила Кэрол, — я на ней проверилась, и она тут же позеленела. После этого Пит и улетел. Вы себе и представить не можете, как я за него волнуюсь! Он такой чувствительный, такой ранимый…
— Меня ваши проблемы не волнуют! — отрезала Фрея. — У меня и своих предостаточно! Все же я поздравляю, скорее всего, вы действительно забеременели! — Она выключила свой видфон.
«Ну и сволочь же он! — подумала Фрея, откинувшись на спину и едва сдерживая слезы. — Так бы его и убила! Как было бы славно, если бы он к ней уже никогда не вернулся, если бы он действительно куда-нибудь сгинул».
А вдруг — вдруг он сюда заявится? Эта мысль заставила ее сесть. От этого идиота можно было ждать чего угодно. Она посмотрела на мирно сопевшего рядом с нею Клема Гейнса. Если он сюда пожалует, я выставлю его за дверь! — подумала Фрея. — Сто лет он мне нужен!
И тут вдруг она поняла, что сюда Пит не придет ни за что. «Он обо мне уже и не вспоминает… Кто я ему теперь…»
Она взяла с тумбочки сигареты и, не вставая с постели, закурила.
— Господин Гарден, — беззвучно обратилась к Питу дырка, — когда вы впервые почувствовали, что этот мир не вполне реален?
— Я чувствовал это всегда, — ответил Пит.
— И какова же была ваша реакция?
— Это чувство вызывало у меня депрессию. Я принял за это время тысячи таблеток амитриптилина, но они не помогли.
— Вы знаете, кто я? — спросила дырка.
— Одну минуточку! — ответил Пит, пытаясь собраться с мыслями. В сознании его всплыло имя— доктор Фелпс. — Доктор Юджин Фелпс! — сказал он с надеждой в голосе.
— Вы почти не ошиблись, господин Гарден, правильно будет так: доктор Ю. Р. Филлипсон. Вы поняли меня? Ю. Р. Филлипсон. А теперь ответьте на следующий вопрос: вы помните, что именно привело вас сюда? Почему вы оказались моим гостем?
— Почему я оказался вашим гостем? — На этот вопрос Пит мог ответить без особого труда. — Потому что я к вам пришел.
— Покажите мне ваш язык.
— Это еще зачем?
— В знак презрения.
Пит высунул язык и проблеял:
— А-а-а-а-а!
— Достаточно, достаточно! Мне уже и так все понятно! Сколько раз вы пытались покончить с собой?
— Четыре, — ответил Пит, — первый раз — в двадцать лет, второй раз — в сорок, в третий раз…
— Можете не продолжать! И насколько успешными были ваши попытки?
— О! Каждый раз я был очень близок к успеху, особенно это относится к последнему случаю.
— Но что же тогда вас остановило?
— Сила, с которой мне было не совладать! — ответил Пит.
— Как забавно! — хихикнула дырка.
— Я говорю о своей жене Бетти, Бетти Джо. Я встретился с ней в лавке Джо Шиллинга. Там продаются старинные пластинки, вы, наверное, об этом слышали… Так вот. Груди у Бетти Джо, доложу я вам, что арбузы! Нет-нет, минуточку… Конечно! Ее не Бетти Джо, ее Мэри-Энн звали!
— Ее не могли так звать, — мягко возразил доктор Ю. Р. Филлипсон, — вы путаете свою супругу с восемнадцатилетней дочерью Пэт и Аллена Макклейнов. Мэри-Энн не была и не могла быть вашей супругой. Что касается ее груди или груди ее мамаши, то я, увы, в этом вопросе не компетентен. Мне кажется, вы практически не знаете ее. Единственное, что вам о ней известно, так это то, что она любит музыку Нэтса Кэтца. Вам же эта музыка, разумеется, не нравится. У вас с ней нет ничего общего, господин Гарден.
— Ты лжешь мне, сукин сын!
— Нет, я не лгу, господин Гарден. Я в отличие от вас привык смотреть фактам в лицо. Вы же всегда были склонны к самообману, именно эта склонность и привела вас сюда. Мало того, вы оказались вовлеченными в иллюзорную хитроумную систему, поражающую своими масштабами. Вы и половина ваших партнеров по Игре! Теперь скажите честно: вы хотите избавиться от этой иллюзии?
— Нет, — ответил Пит, но тут же поправил себя, — вернее, да. Вернее, так — и да, и нет. — Он почувствовал слабость в животе. — Я, пожалуй, пойду, иначе вы выкачаете из меня все деньги.
— У вас осталось еще двадцать пять долларов, — заметил Ю. Р. Филлипсон.
— Вот и прекрасно. Пусть они при мне и останутся.
— Вопрос оплаты — вещь чрезвычайно деликатная… Вы вправе определять размер вознаграждения.
— Тогда верните мне все то, что я вам уже заплатил.
Дырка вздохнула:
— Бросьте вы эти шутки. Положение действительно серьезное. Помощь, которую я хочу вам предложить, стоит заведомо больше двадцати пяти долларов. Конечно, все будет так, как вы захотите. Но, послушайте, с каждой минутой ситуация осложняется все больше и больше. Неровен час, вы погибнете так же, как погиб Лакман, и причиной этого будет не что-нибудь, а именно названная сложность и серьезность ситуации. К тому же теперь вам следует думать не только о себе, но и о вашей беременной супруге. А она, как вам уже известно, человек весьма мнительный…
— Да, да, доктор, в этом вы совершенно правы.
— И не только в этом, — продолжил доктор Ю. Р. Филлипсон, — самое разумное в вашей ситуации, Гарден, отслеживать происходящее и не пытаться идти против течения. Подумайте сами, вы ведь никто, верно? Самое большее, на что вы способны, так это на то, чтобы оценить ситуацию должным образом. Физически же вы совершенно бессильны. К кому вы можете обратиться за помощью? К Готорну? К Е. Б. Блэку? Конечно, вы можете искать поддержки и у них. В чем-то они помогут вам, в чем-то — нет… Вспомните хотя бы о пропавшем сегменте вашей памяти.
— Хорошо, что вы о нем вспомнили, — оживился Пит. — Что вы можете о нем сказать?
— Вы достаточно полно восстановили события, допросив Устройство Рашмора. Так что беспокоиться вам особенно не о чем.
— Тогда скажите — убивал я Лакмана или нет?
— Ха-ха! — отозвалась дырка, — Так я вам и сказал! Вы, наверное, сошли с ума!
— Может, сошел! — ответил Пит. — А может, я до такой степени наивен, что верю в вашу порядочность! — Он вдруг почувствовал резь в животе. — Где здесь мужской туалет? Или… или человеческий туалет? — Он попытался встать и тут же осознал, что тело его стало практически невесомым. Странными в этой комнате были и цвета… Нет, он определенно не на Земле — сила тяжести здесь была в несколько раз меньше.
«Я на Титане» — мелькнуло в его сознании.
— Вторая дверь налево, — сказала дырка доктор Ю. Р. Фил- липсон.
— Благодарю вас! — Пит осторожно двинулся к двери, боясь взлететь к потолку. — Послушайте! — вспомнил он вдруг. — У меня же действительно есть Кэрол! С Патрицией покончено раз и навсегда! Для меня ничто становится чем-то лишь в том случае, если оно превращается в мать моего ребенка!
— Ну у вас и шуточки, господин Гарден! — возмутился доктор Ю. Р. Филлипсон. — Слова ваши позволяют судить о состоянии вашего сознания. Я отчего-то вспомнил замечательную фразу вашего терранского юмориста Уильяма Швейка Гилберта: «Не верь обличью — ведь и молоко норовит прикинуться сливками». Я желаю вам удачи и рекомендую в случае необходимости обращаться непосредственно к Е. Б. Блэку — уж он-то парень надежный. Такой не подведет. Что до Готорна, то его я знаю куда хуже. — Пит открыл дверь. — Да, вы дверь душевой не забудьте за собой прикрыть, иначе, боюсь, мне эта ваша терранская физиология поперек горла встанет!
Пит вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. Как же ему отсюда выбраться? Не торчать же здесь до скончания века в самом деле! И как это его угораздило угодить на Титан?
Сколько времени прошло с той поры, как он оставил Землю? Дни? Недели?
Он должен вернуться домой, к Кэрол. О Боже! Они ведь и с нею могли расправиться так же, как и с Лакманом.
Они? Кто «они»?
Он этого не знал. Ему объяснили лишь то… или ему это только кажется? Не мог же он свои сто пятьдесят долларов отдать за здорово живешь… Впрочем, Бог его знает. В конце концов, не у них, а у него голова об этом должна болеть…
Окно. Окно у самого потолка душевой. Он поставил на попа металлический барабан для бумажных полотенец и, встав на него, попытался оторвать раму. Рама не поддавалась. Он изо всех сил ударил по ней руками, едва не ободрав в кровь ладони. Рама скрипнула и отошла вверх.
Больше и не надо — он и так пролезть сможет. Пит подтянулся на руках и, протиснувшись в эту не слишком-то широкую щель, вывалился наружу, в кромешную титанийскую ночь… Он летел вниз все быстрее и быстрее, посвистывая, словно крылья несущейся к земле птицы, он был маленькой невесомой пушинкой… Нет, нет — не пушинкой! Он был маленьким жучком с необычайно большим для своего мизерного веса объемом. Эге- гей! — кричал он во все горло, но крик его тонул в свисте ветра, в безумном вое и реве воздушных струй…
Он рухнул наземь, он пал, он низвергся… «Я сломал себе лодыжку, о горе мне!» Он с трудом поднялся на ноги. Ночь, улица, мусорные бачки, истертый булыжник мостовой… Справа заполыхал алый свет. Хромая, он пошел на него. «У Дейва». Стало быть, это бар. Он покинул его достаточно странным образом — выбрался через окошко мужского туалет