А ещё в доме, на веранде второго этажа с панорамными стёклами, имелся роскошный камин, и Никита почти переехал в эту комнату, сделав там себе кабинет.
По утрам, практически забив на конспирацию, тренировал источник и отрабатывал боевые узоры, согласно комплекса эфирно-рукопашного боя, купленного у жадного ассистента за пятьдесят единиц, днём учился в «Лесной школе», а ночью его уже ждал вертолёт, чтобы доставить в подмосковную больницу, куда свозили всех неизлечимо больных малышей.
Уходил и приходил всегда в здание, полностью взятое под контроль офицерами КГБ, а все медики, заперты в опечатанной комнате.
После его ухода, через полчаса печать снимали, и медики в который раз оказывались в водовороте детских восторгов, по поводу выздоровления. И даже всё повидавшие врачи, плакали от радости, поминая добрым словом неведомого целителя, лицо которого запомнило лишь пара малышей, кого уже не брал ни сонный газ, ни другие препараты.
Талантливая девочка, увидела Никиту, когда он вошёл быстрым шагом в палату, и халат накинутый на плечи, подняло потоком воздуха. Так она и нарисовала, его прямо на стене, причём довольно похоже, с крыльями за спиной, лицом окутанным сиянием, и светящимися руками.
Понятно, что у детей, очень мифологическое сознание, и картина на стене на втором этаже больницы, быстро стала своеобразной иконой, куда дети приходили просто попросить «Небесного доктора» об освобождении от мук. Хоть каком-то, лишь бы поскорее. Но и родители, убеждённые атеисты, привозя безнадёжно больных малышей, а увозя через пару дней, здорового ребёнка, делали себе на память фото с рисунка не стене, ставя на стол, или вешая на стену.
Так и пошла городская легенда, о могучем и вечно юном колдуне, из Сибири, охраняемом КГБ.
Никиту вся эта оккультно-мистическая возня не трогала совершенно, особенно учитывая, что даже в насквозь атеистическом и безбожном обществе, люди верили во всякие чудеса и тайны, не доверяя науке. Но порой, на разных мероприятиях, заходили разговоры о таинственном докторе, вылечившим уже сотни больных детей, и Никите оставалось лишь делать скептическое лицо, и выражать сомнение в волшебной природе излечения, напоминая про новые, прорывные медицинские методики, и то что бога нет.
С последним никто не спорил, так как например весь остров Япония, за всё сделанное его жителями стоило бы утопить в океане расплавленной серы, но господь, если бы он был, напрочь игнорировал этот факт, равно как и существование Британии.
А представители Саксен-Кобургской королевской династии, и крупные финансисты не на шутку оживились, видя череду излеченных и резко помолодевших богачей. Денег у них, несмотря на обветшалость всего королевского Дома, всё ещё было как фантиков у дурака, но руководители советского государства очень хорошо помнили, кто заставил американцев присоединится к плану «Немыслимое», и как английские лётчики расстреливали беззащитные транспорты с русскими людьми, возвращающимися из немецкого плена. Так что британцев поставили в очередь на две тысячи двадцать пятый год, с возможностью отмены, на чём собственно содержательная часть переговоров закончилась, несмотря на яростное желание британцев, продолжить торговлю.
Но не добившись прогресса в дипломатии, англичане включили на полную механизм агентурной разведки, и СССР заполнили журналисты, учёные, музыканты и художники, словно все вдруг полюбили Большой Театр, и Лебединое озеро.
Лето 1981 года, получило название Британского сезона, потому что, не справляясь с наплывом всякой шушеры, КГБ пригласил из республиканских управлений в Москву, дополнительно несколько сотен сотрудников с транспортом, и специальной техникой, что фактически свело на нет все усилия британской стороны.
Но в ответ на арест агентов в Москве, вдруг последовали аресты представителей торгпредства и Аэрофлота по надуманным обвинениям, и в течение трёх суток, советская авиакомпания прекратила деятельность, вывезя сотрудников, и других советских граждан, эвакуируемых по плану «Вспышка».
Представительства на территории враждебного государства имели минимальный штат и фактически жили «на чемоданах», поэтому весь персонал ушёл быстро, и разными маршрутами.
Мгновенно опустели все посольские учреждения, и представительства экспортных компаний. Последними улетал посол СССР в Британии Виктор Попов, причём на личном самолёте техасского промышленника Майкла Делла, владельца компании Делл.
Всё произошло так быстро, что в понедельник, в пустующих помещениях бывших российских представительств, находилась лишь наёмная британская охрана, а спустя сутки, британский посол был вызван в МИД СССР, где товарищ Громыко, объявил послу о разрыве дипломатических отношений, высылке всех британских граждан, вне зависимости от причины пребывания, в случае если правительство и королева Британии решат эскалировать ситуацию, и о разрыве всех международных договоров, включая разрешение на пролёт британских авиалайнеров над территорией СССР.
И всё мгновенно сдулось, фактически не начавшись. Да, у британцев имелись агенты с паспортами других стран, но «светить» их таким образом, совсем глупо. Схваченных в России агентов обменяли на советских граждан, а все попытки возобновить контакты через другие страны, советской стороной игнорировались.
Из крутого пике, корону вывела Елизвета, собрав все украшения, украденные у России в разные годы, добавив к ним картины русских художников, попавшие на остров мутными путями, и прочие ценности. Всего антиквариата набралось по самым смелым оценкам на восемьсот миллионов, но британцы добавили акции нескольких очень важных производств, чтобы сумма дошла до восьми миллиардов долларов и несколько излишне пафосно Елизавета передала их в дар СССР, в качестве «жеста доброй воли». Злые языки говорили, что королева хотела также подарить голову начальника Ми-6, Артура Фрэнкса, и главы военной разведки вице-адмирала сэра Роя Холлидея, но советская сторона благородно отказалась от такого довеска.
Так и случилось, что Никита поправил здоровье человеку, которого стоило бы повесить на рее, и не снимать до тех пор, пока птицы не склюют тело.
Но несмотря на выплаченную виру, отношения с британцами так и не восстановились, хотя и находились в стадии «хуже некуда», пребывая в фазе вынужденных контактов, что конечно огорчало многих сторонников Короны в СССР. Но все сидели и молчали в тряпочку, потому как никому не хотелось стать пассажиром спецпоезда, затем – жителем спецпоселения, и следом обитателем спецмогилы, со спецномером.
Всего Никита вылечил и омолодил одиннадцать человек по «внешним» спискам, и ещё около ста стояли в очереди, но Совет обороны в ведении которого находилась эта операция, не спешил. Инвесторы уже занимались делом, и ни к чему толкаться плечами. Кто-то строил дороги, кто-то заводы, а был и фактически создавший международный концерн, по строительству жилья, и вот это страшно не понравилось Минстрою, доминировавшему на этом поле десятилетиями. Строители работали «на отстань», возводя как можно больше и как можно дешевле, не заботясь о дальнейшей эксплуатации домов, и сетей. Но привычная схема решения вопросов дала сбой, когда строители попытались надавить на руководство страны, им предложили пересмотреть жизненные установки, и собственные планы на существование, для начала приняв Комиссию партийного контроля, и прокуратуры. И вновь всё стихло, сменившись чинностью и благолепием. Новое руководство строительным комплексом всё отлично поняло, и никто не возникал, чётко исполняя свой план по строительству.
Полученную передышку страна использовала не только на улучшение инфраструктуры, но и на пересмотр государственных затрат, что выразилось в сокращение армии, и увеличение штата правоохранительных органов, так как в СССР одновременно могли пребывать до пяти миллионов рабочих из разных стран. Дополнительно к этому произведена перетасовка кадров в разных министерствах, всё время откладываемая по принципу «на переправе лошадей не меняют» а поскольку в СССР переправа постоянно, то и нормальная ротация кадров оставалась невозможной.
Никита никак не участвовал в процессе, внезапно получив отпуск на все три месяца лета, и вначале улетел в Ялту, и просто пожил две недели под шум волн, и крики чаек.
Сестра успешно родила чудесную золотоволосую девочку, и разрывалась между уходом за малышкой, и работой в архиве министерства путей сообщения, её муж тоже получил неплохое место в отделе инспекции подвижного состава Метростроя, так что можно считать судьба Варвары устроена наилучшим образом, особенно учитывая, что Никита купил молодым большую трёхкомнатную квартиру, а старую выкупил у государства и отдал деду Вариного мужа - Евгению Александровичу, ютившемуся с супругой на двадцати метрах коммуналки.
Никита вовсе не старался облагодетельствовать весь мир, но уж своих ближних не забывал, помогая по мере сил.
Из-за того, что времени стало больше, Никита стал чаще тренироваться и рисовать, сделав галерею портретов космонавтов, и руководителей Звёздного Городка. Портреты он рисовал по памяти, как-то посетив мероприятие, посвящённое Дню Космонавтики, в Кремле, и запомнив с фотографической точностью всех присутствующих.
Не придумав ничего лучше, он согласовал визит по линии КГБ, и в один из дней отправился в Звёздный городок, с багажом в виде двух десятков портретов.
Береговой принял его в своём кабинете, и хотел сразу усадить пить чай, но не удержался и решил посмотреть, что за упаковку притащили за гостем парни из «девятки».
Портрет самого Георгия Тимофеевича лежал сверху. И его он увидел сразу как откинул холст, закрывавший плотные листы картона.
Он долго всматривался в своё лицо, выглядевшее чуть устало, но с улыбкой смотревшего прямо на зрителя, и особенно придирчиво пройдясь взглядом по скафандру.
- Я в другом летал. – Он усмехнулся, но явно выглядел довольным, и отставив свой портрет, полез смотреть другие.
- Да… Он слегка очумело покачал головой, смотря на разложенные повсюду портреты, взъерошил волосы ладонью, и подошёл к селектору. Через полчаса в кабинете уже было не протолкнуться от людей в форме, но с картинами все обращались осторожно, хотя каждую работу при упаковке завернули в пластиковую плёнку.