Решение, таким образом, было принято. Он начал было обдумывать детали: свадьба будет скромная, но достойная; надо сообщить маме радостную новость и определиться с датой и местом; торт и горячее он выберет сам, а холодными закусками и алкоголем пусть, так и быть, распорядится будущая супруга. Засыпая, Юрик перекатывал в голове красивое слово «супруга»: в нём слышались одновременно «супер» и «упруго» – в сущности, идеальный портрет Татьяны, которая наверняка превосходно будет выглядеть в белой фате…
Юрик проснулся поздним утром с блаженной улыбкой на губах. Ещё не открывая глаз, он осознал, что жизнь необратимо изменилась – пахло кофе, по обыкновенно душной норе гулял непривычный прохладный сквознячок, из кухни доносился щебет его будущей жены и почему-то песня Натальи Ветлицкой «Посмотри в глаза». Интересно, подумал Гной, выплывая из дрёмы, с кем она там разговаривает… Наверное, звонит родителям – обрадовать, что она больше не старая дева и что скоро пойдут внуки…
– Кузяво, это! Ништяк! – донёсся из кухни знакомый булькающий голос, об обладателе которого Юрик успел начисто забыть.
Встревоженный Гной вскочил, как попало оделся и ворвался на кухню, где его глазам предстало необъяснимое зрелище: абсолютно голая Татьяна сидела на табуретке (предусмотрительно постелив под попу полотенце) и хохотала над шуткой, только что рассказанной полностью одетым и воняющим перегаром Игорьком. Слегка сплюснутый Супер Марио паскудно подмигивал Юрику с невестиной ягодицы.
– Тань, прикройся, – по-хозяйски буркнул он и решительно повернулся к хозяину квартиры. – Что здесь происходит?
Ответила ему, впрочем, будущая жена, прикрываться явно не собиравшаяся:
– Ой, Юрочка, доброе утро! Я уже соскучилась! Иди поцелую!
Всё ещё не разобравшийся в ситуации Гной хмуро подставил ей щёку, не сводя глаз с Игорька. В последнем начинало бурлить нехорошее веселье: зрачки задрожали в расширившихся глазах, усики зашевелились, словно готовые вытолкнуть изо рта главного редактора какое-нибудь огромное неприятное насекомое. «Я забуду про всё, я не буду рыдать», – спела Ветлицкая из стоящего на холодильнике древнего радиоприемника.
– Юрочка, а ты про обложку не забыл? – завела свою песню голая пиарщица.
С этим, подумал Гной, надо будет заканчивать. Понятно, конечно, что супруга серьёзно относится к своей работе – другого он от неё не ожидал и на меньшее бы просто не согласился. Но нужно же понимать или хотя бы как-то чувствовать, что мужчине сейчас не до обложек!
– А он, это, тебе так и не сказал, что ли? – хрюкнул Игорёк.
Следующая секунда растянулась в восприятии Гноя на несколько световых лет (в других обстоятельствах он отругал бы сам себя за фактику, но сейчас было не до того). Глаза голой невесты приняли вопросительное выражение; Игорёк медленно, словно бы в режиме bullet time из игры Max Payne, начал говорить необратимые слова, после которых были только тьма, конец света и слизистые щупальца плотоядных древних богов.
– Его, это, волки так задрочили, – отчеканил Игорёк, глядя Юрику в глаза, – что он, это, обоссался прямо у них в этом, в офисе.
То есть, манёвр фотонного уклонения не обманул Игоря Шварцнеггера. Слова продолжали вонзаться в череп Юрия Черепа раскалёнными гвоздями.
– И он, это, больше не пишет нихера. И по обложкам не решает.
– Так ты же сказал, он замредактора? – быстро спросила пиарщица.
– Замредактора, это… – он выдержал паузу и нанёс смертельный удар, – отдела читов!
– Ёб твою мать, Гарик, – без паузы ответила Татьяна чужим злым голосом, вытягивая из-под Марио полотенце и оборачивая им верхнюю часть туловища. – Как же ты меня заебал своими приколами.
Юрика в окружающем её пространстве словно бы не стало – кажется, у них с эльфийкой Галадриэль был один на двоих способ реагировать на неприятные внешние обстоятельства (и людей). Гной, шокированный этой метаморфозой, замер с отвисшей челюстью. Татьяна, казалось, на глазах меняется: из-под фарфоровой маски с веснушками и чуть обкусанными пухлыми губами прорастали ядовитые жвала, лишние глаза на стебельках и ступенчатые, как бамбуковые удочки, антенны. Пиарщица скривила рот, прошипела «блядь» и начала было подниматься с табуретки, как Гной услышал собственный страшный голос:
– Сидеть!!!
Силовое поле прорвалось: Татьяна испуганно на него посмотрела и с характерным хлопком плюхнулась обратно на табурет. Гной сделал два шага на прямых ногах, развернул к себе Игорька и занёс карающую десницу.
Главный редактор, однако, не стал сокращаться, рыдать и просить прощения, на что Юрик всерьёз рассчитывал. Вместо этого Игорь Шварцнеггер спокойно смотрел на мстителя в упор, поощрительно улыбаясь и почёсывая недра пуховика. Гной секунду помешкал, после чего развернулся на пятках и влепил предназначавшуюся Игорьку пощёчину бывшей будущей жене. О своем поступке он немедленно пожалел, но было поздно: Татьяна вскочила и, держась за щеку и изрыгая проклятия, скрылась в ванной, где начала, судя по звукам, лихорадочно чистить зубы и полоскать рот.
Вместо того чтобы наслаждаться своим чёрным триумфом, Игорёк скинул на пол пуховик, скривился и раздражённо сказал потрясенному Гною:
– Вот не можешь ты, блядь, это, не нахуевертить!
Гной сразу ощутил себя виноватым, не успев даже понять, в чём. Весь кураж куда-то делся, оставив после себя причудливо перемешанные ощущения опустошенности и гадливости.
– Это ж мне это, блядь, теперь реально обложку им надо давать, а я уже на этот месяц волкам обещнулся, – продолжал тараторить раздосадованный главный редактор. – Вот нахера ты ей втащил?! Не мог просто в каску, это, настучать, как все нормальные люди делают?
Юрик не сразу понял семантическую разницу между «втащить» и «настучать в каску», а когда догадался по характерной Игорьковой жестикуляции, то вдруг погрузился в новые, ранее невиданные пучины огорчения. Он без сил опустился на ещё хранившую тепло Татьяниной попы табуретку и уставился в пространство перед собой невидящими глазами. Если бы он прислушивался к монологу раздражённого Игорька, то узнал бы, что «Муссобит» крышевали прокурорские, в сравнении с которыми и опереточные бандиты из «Восьмого волка», и даже кошмарный Дядьвитя были сущими младенцами. Игровую прессу муссобиты предпочитали не прессовать и не запугивать, а наоборот – почаще угощать алкоголем, едой и, по всей видимости, пиарщицами; судя по всему, этот метод в долгосрочной перспективе работал гораздо эффективнее бандитского нахрапа – за право поставить высокую ценность для жанра игре «Муссобита» игровые журналисты едва ли не дрались. Этот деликатный баланс объективности Юрик, кажется, только что нарушил своей идиотской выходкой: а что, если Татьяна настучит начальству?! Или, что ещё хуже, придёт на работу с фингалом? Тут, это, бесплатными рекламными полосами не отделаешься! Тут реально можно было позавидовать мёртвым, как говорил Слепой Пью в мультфильме «Остров сокровищ»!
– Тебя, это, закатают, так хер с тобой, так ведь и меня нагрузят! – мельтешил по кухне Игорёк.
Ветлицкая по радио закончилась, вместо неё начался какой-то бубнёж про пенсии и мэра Лужкова, который хозяин квартиры выключил, в очередной раз проносясь мимо холодильника. Хлопнула дверь ванны. Татьяна быстро обулась в коридоре, лязгнула дверной ручкой и исчезла в подъезде, не проронив больше ни слова.
– Танечка, это, пока! Обложка будет! – крикнул Игорёк преувеличенно бодрым тоном.
– Куда ты, сука, денешься, – донеслось с лестничной клетки.
Главный редактор скривился и снова насел на онемевшего квартиранта.
– Придурок, это, блядь, вот как мы теперь разруливать будем!..
Тут Гной поднял на Игоря Шварцнеггера ввалившиеся глаза, холодно улыбнулся и сказал:
– Ты, Игорян, не ссы.
Человек-машина
Впервые в жизни у Гноя был план – самый настоящий стратегический план с началом, серединой и концом. Предусмотрено было всё, ошибки исключались, цель была поставлена предельно чётко: одним махом исправить ситуацию с «Муссобитом» и вернуть Татьяну. Все необходимые ресурсы, последовательность действий и потенциальные сложности только что сложились в его сознании в единое целое, как собранный в ускоренном воспроизведении кубик Рубика. (По правде говоря, Гной ни разу в жизни не смог собрать кубик Рубика: сатанинская головоломка словно бы издевалась над ним, постоянно подсовывая под руку ненужные грани. Он бесился, плакал, переклеивал разноцветные квадратики нужным образом и в конце концов злобно положил кубик между дверью и косяком и одним уверенным движением превратил его в гору цветных обломков. Мать дала ему затрещину и на месяц оставила без мультиков, но дело того стоило.)
Не обращая внимание на лопотание Игоря Шварцнеггера, Гной собрался и пошёл в редакцию, предварительно аккуратно достав из кармана Игорькового пуховика кладунец с рунными слотами (с ударением на «а»). В голове его по кругу играла популярная песня: «Зыс из Кар-мен! О, бэйби, кам он! Человек-машина! Что-то там такое, мощная пружина!» Человеком-машиной, разумеется, был он. На губах ещё горели поцелуи пиарщицы (вообще-то, в губы она его не целовала, но об этом Юрик забыл). Шестерни плана крутились в голове часовым механизмом. Насчёт Татьяны он особо не переживал: очевидно, что в сложившейся ситуации был виноват злонамеренный Игорёк, а не он. А что дал пощёчину, так ведь всем известно: бьёт – значит любит! В последнем он никогда не сомневался, потому что не могла же его собственная мама его не любить. Оставалось всего лишь разрулить ситуацию с волками и муссобитами, а там уж Татьяна сама поймет, что к чему: не чужие ведь люди, в самом деле. А не поймёт, так объясним, хищно улыбнулся Гной пробегающей мимо дворняге. Не можешь – заставим! Роль строгого, но справедливого мужа страшно ему нравилась. Нож в кармане успокаивал и придавал всему происходящему новые важные значения.
В редакции было пусто: игровые журналисты сидели по домам, добивая последние тексты накануне дедлайна. Гноя это вполне устраивало. Зайдя внутрь, он первым делом нагнулся над мусорным ведром: туда коллеги предпочитали скидывать входящую корреспонденцию. Первая фаза плана сработала: среди каких-то счетов и конвертов с рисунками обнаружилось несколько дисков, скреплённых тонкой резинкой. На самой верхней коробочке было фломастером написано: «МСН: Планета Копро». Виктор Степаныч сдержал своё слово – игра была готова к объективному обзору! Досадные ошибки, судя по всему, удалось исправить в рекордные сроки!