бодрее пёр её чемодан; ругалась на общую Гноеву вялость и малоинициативность; раздражённо цокала языком на любое его слово. Гной зачем-то вспоминал слова мимолетного западносибирского знакомого Сисяры про «как себя поставишь», но ставить себя было боязно – Диана была женщиной крупной, напористой и явно не боявшейся давать волю кулакам.
Через несколько часов Гной неожиданно для себя оказался в Дианиной квартире – находилась она в очередной хаотичной промзоне, чему Юрик даже обрадовался. Непонятная, тупая и враждебная Калифорния страшно его утомила; хотелось чего-то родного и привычного. С этим всё было в порядке: гнездо его новой знакомой поразительно напоминало жилище Игорька, только было немного почище и обладало лёгкой гендерной спецификой. В туалете стояла батарея каких-то баночек, а в гостиной вместо постеров без дырочек висели два портрета Вани Дристохва… а, ну да. На обоих портретах хозяйка была изображена на двадцать килограммов худее, чем в реальности; отличались они только воинственными позами и нарядами: на первом Диана была в древнегреческой тоге, на втором – в боевом железном бикини. Гной отпихнул ногой валявшийся на полу номер вражеского журнала и вздохнул. Он где-то читал, что стоит опасаться исполнения собственных желаний, но не думал, что опасаться нужно настолько сильно.
– Чё ты жало раззявил? – хмуро сказала Наталья, выходя из ванны. – Иди чайник поставь, бутербродов нарежь. За что мне это все, не понимаю…
Юрик тоже не понимал, за что ему всё это, но ослушаться не посмел. Пиля туповатым ножом сырокопчёную колбасу на тесной кухне, он думал, что действительно настало время остепениться. В конце концов, сколько можно тратить молодость на лживых развратных пиарщиц! Погулял и будет! («Будя», – рявкнул внутренний голос по-Фельдмаршальски.) А что дальнейшую судьбу, кажется, предстояло связать с чуть более мужественной версией Ивана Дристохватова, так это ничего. Стерпится-слюбится! Оно ведь, рассуждал сам с собой Гной, в жизни так и бывает! Эвона! Ить! Эхма! На этом рассудительные крестьянские слова закончились.
В следующие пару дней выяснилось, что бытовыми повадками и отношением к Гною Наташа ака Диана поразительно напоминает гражданку Неловко – Юрик даже пару раз случайно назвал её мамой в самый неподходящий момент. Такой расклад ему даже нравился: большинство бытовых решений теперь принималось за него, в туалете почти никогда не было наблевано, а в холодильнике не переводилась дешёвая и невкусная, но обильная еда. Немного смущала работа подруги в конкурирующем издании; этот нюанс, по-хорошему, следовало бы обсудить, но Гною было страшно. Для себя он решил держать новый поворот судьбы в тайне от коллег по «Мании страны навигаторов».
– Че, это, Натаху прёшь теперь? Кузяво! – вместо приветствия сказал Игорёк, открывая дверь своей норы.
Гной, пришедший забрать вещи, ошалело остановился на пороге.
– А ты… Откуда… Нет! – решительно ответил он.
– Пидора, это, ответ, – гыгыкнул Игорёк. – Нормально, все свои. Баба хорошая, пьющая! Она ж у нас работала раньше. Пока, это, не пошла по кривой дорожке. Псевдоним был, это, Тигрица ака Леопард.
Сплетни, судя по всему, распространялись по объективной журналистике со скоростью света.
Юрик зашёл в квартиру, наморщил нос от запаха и решил, что не так уж плохо он устроился на новом месте.
– Че, это, интервью взял? – блеснул глазами Игорёк.
Необходимо было сохранять бдительность – одно неосторожное слово могло привести к непредсказуемым последствиям.
– Конечно, взял! Эксклюзивное!
– А, это, покажь.
К такому повороту событий Гной был не готов, поэтому сделал сложное лицо, помотал головой и дал понять, что у него сегодня ещё много срочных дел.
– В журнале прочитаешь! – наконец дерзко сказал он. – Мне некогда!
– Ну-ну, – издевательски ответил Игорёк. – Говно твоё, это, вон там у шкафа. В редакции увидимся.
На этот счёт у Гноя был план. Он не без оснований опасался, что до коллег дошли и другие слухи о его командировке в Blizzard, поэтому решил уклониться от посещения планерки и передать интервью Поплавскому лично. Расчёт строился на том, что в момент передачи главный редактор будет, скорее всего, с бодуна и лишних вопросов задавать не будет. Именно поэтому Юрик накануне отправил ему файл с выдуманным интервью по электронной почте, припиской «Эксклюзив! Срочно в номер!» и пятнадцатью смайликами.
Когда Гной с чемоданом вернулся домой (так он уже даже мысленно называл квартиру Дианы), план уже потрескивал по швам: в электронном ящике ждало письмо от Поплавского с темой «болрдгидши». Текст был такой: «Зайди сегодня».
По спине Юрика пробежал неприятный холодок. Неужели редактор узнал о чрезмерно эксклюзивном характере интервью?.. Это ведь не объективный обзор на «Планету Копро», а вопрос международной важности! На кону стояла репутация журнала среди тупых ребят из студии Blizzard! Не говоря уже о судьбе собственной Гноевой карьеры.
Он засобирался в редакцию – ехать до неё было, естественно, часа полтора с четырьмя пересадками, а дело уже шло к вечеру (вечерние форматы времяпрепровождения Поплавского плохо сочетались с работой и осмысленными разговорами о ней). От возмущённого окрика Натальи Юрик хмуро отмахнулся, получил сильного леща, извинился, потом ещё раз извинился и выбежал на улицу.
Путь в редакцию получился нервным. Гной смотрел в одну точку, натыкался на матерящихся людей, потел и несколько раз пропускал нужные станции метро. В голове злорадно хихикал космический богатырь, в последнее время ведущий себя совершенно не богатырским образом. «Щас довыёбываешься», – обещал вымышленный, как интервью, герой.
Поплавский оказался на месте, действительно с бодуна, но не один – напротив него за редакционным столом сидел незнакомый мужчина, несмотря на жару и поздний час одетый в делового вида серый костюм с галстуком. Юрик замер на пороге и попытался определить, к какой ветви игровой разработки относится гость – к бандитам или к прокурорским. Однозначного ответа на этот вопрос было дать невозможно: мужчина выглядел и говорил так, что мог и совмещать эти два занятия.
– …Это хорошее, правильное решение. Вы уже, я вижу, подустали от этого всего, а здесь будет хороший вариант обнулиться. Соглашайтесь, такого не предложат больше.
Гной забеспокоился. Неизвестно было, чем искушал Поплавского гость, но допустить повторения ситуации с муссобитами ни в коем случае не следовало. Ещё чего! Юрик решительно кашлянул, заявляя о своем присутствии.
Он думал, что пиджачный вскинется и скажет «ой», а Поплавский обрадуется неожиданному спасителю. Произошло, однако, нечто противоположное: Поплавский подорвался, сказал грязное ругательство и едва не упал со стула, а гость даже не повернулся в сторону ценного сотрудника издания. Он продолжил разговаривать с Поплавским, как будто ничего не произошло:
– В общем, Николай, подумаете над нашим предложением? Только как следует.
– Каким предложением, на? – просипел Поплавский. Он был, судя по всему, не с похмелья, а со вчерашнего дня пьян. Гость вздохнул.
– Я же три раза объяснил. Ладно, давайте ещё раз. Если коротко, то нашей структуре выгоднее создать собственный журнал, чем вкладываться в рекламу в вашем. Ну, или приобрести контрольный пакет в вашем издании. Не буду утомлять вас тонкостями экономической модели, напомню основные моменты: мы – крупнейшая в России дистрибуторская компания компьютерных комплектующих, которые, так уж получилось, лучше всего продаются в виде игровых машин. Вам нужно будет, в сущности, продолжать делать то, что вы делаете сейчас, только под новым названием, на понятных условиях и в приличном офисе. Мы, Николай, не так давно выкупили огромное складское помещение и часть его переоборудовали под деловой центр. Ах да, важный момент: разумеется, редакционную политику мы будем аккуратно контролировать…
Поплавский громко, с переливами, захрапел. Гной и сам, честно говоря, начал клевать носом – он никак не мог отделаться от мутного джет-лага, а гость говорил очень убедительным и даже почти ласковым голосом, как будто рассказывал сказку.
– Да что ж ты будешь делать, – сказал в никуда пиджачный и поморщился от годзильего храпа главного редактора.
Потом он повернулся с Гною и без паузы спросил, не утруждая себя формальным знакомством:
– Они что, все такие?
Неожиданно для себя Юрик чётко ответил:
– Да.
Гость вдруг оскалился, став при этом до жути похожим сразу на обоих «восьмых волков» и ещё немного на муссобитовского Виктора Степаныча, словно бы собранных по частям в одного опасного Франкенштейна.
– А может, Бог его сейчас отвёл, да? Бог алкашей любит.
Юрик не знал, что на это ответить, плюс очень боялся обделаться, поэтому на всякий случай энергично закивал. Дождавшись паузы в храпе, Франкенштейн закончил свою мысль:
– А я вот нет.
Тут Поплавский булькнул, закашлялся, открыл налитые кровью глаза и прохрипел:
– Ты кто, на?
– Ну что же вы, Николай, – моментально вернулся в свой прежний режим монстр. – Память, как говорится, девичья, да? У меня для вас есть очень выгодное предложение. Помните, мы проговаривали полчаса назад? Если вы согласны, а вы, вне всякого сомнения, согласны, то давайте назначим отдельную встречу, я приглашу моего юриста, посмотрим на вашу структуру собственности…
Главный редактор молча сполз под стол и начал шуршать там пакетами – Гной догадался, что он ищет опохмел. Этот квест, в отличие от изделий ребят из студии Lucasfilm Games, разгадке не подлежал: дисциплинированный Поплавский не любил откладывать важные дела (и алкоголь) на потом. Франкенштейн, видимо, тоже это сообразил, потому что оборвал свой монолог, встал и молча пошёл к выходу. Юрик поспешил исчезнуть с траектории гостя, но тот остановился на полушаге, посмотрел на объективного журналиста серыми, в тон пиджака, глазами, и хмыкнул.
– А вы, молодой человек, не хотите новый журнал возглавить? У нас, знаете, сроки горят, осенью-зимой самые продажи. Соглашайтесь. Дело это, я так понимаю, нехитрое.