– Я не пидор! – выпалил Юрик и зажмурился в ожидании леща.
– Да не, реально, дело твоё, – неожиданно покладисто ответил крокодиловый. – Я не осуждаю. Меня бабы, братан, самого задрали, пиздец. Может, и правильно вы это, ну, без них там обходитесь.
Мужчина догрыз ноготь и встал.
– Руку не жму, не обессудь, пацаны не поймут. Давай, короче, занимайся.
Неожиданно для себя Гной приосанился и отдал честь.
– К пустой голове не прикладывают, – хмыкнул крокодиловый. Видно было, впрочем, что реакция лоховского усача его позабавила. – А, еще. Я не знаю, Юрка говорил или нет, но проёбывать у нас нельзя. Запрещено моим персональным указом, гха-гха. А то у нас, знаешь, были одни партнеры недавно, какие-то эти ваши игры там делали, заходили с коммерческим предложением.
История так его увлекла, что он опустился обратно на стул.
– Я смотрю, слышишь, вроде нормальные пацаны, при понятиях. Там вопрос был копеечный по нашим меркам, подписал не глядя, надо ж на ваш этот рынок сраный входить – какие-то наклейки лепить на их диски, что, типа, лучше всего играется на мониторе «Геймер 2000».
Гной похолодел.
– Ну, перевели им там на офшор немного, понял, с понтом за рекламу. Они нам потом предоставляют отчёт – мол, продано двести тысяч копий, реклама отбилась, заносите ещё. А дядя Серёжа-то не лох!
То есть, крокодилового звали Сергеем.
– Дядя Серёжа пробил по своим каналам, сколько реально продано – а у них, понял, вообще пиздец с продажами был. Не двести, а тысячи три еле продали. Кто-то там что-то написал про них не то, я не особо в этой теме…
Гной понял, что у него сейчас остановится сердце.
– Короче, мне копеек не жалко, а вот когда меня напарить хотят, тут, братан, всё. На принцип иду. Лично на части их резал и по городу развозил в пакетах, слышишь, «рэйв герл», розовых таких, гха-гха.
Юрика вырвало на пол новой редакции.
– Да ещё, понял, с эскортом с мигалками, – как ни в чём не бывало продолжал Серёжа, увлечённый своей кошмарной историей. – Занёс там дополнительно нашим партнерам из правоохранительных органов по такому случаю. Во-о-от… Бизнес их потом передал нашим другим партнерам, из Ясенево – самим на баланс было не варик ставить, актив непрофильный и маржа у них там с гулькин хуй.
Сочетание бизнес-сленга и хоррор-шоу давалось крокодиловому Серёже так легко и естественно, что желудок Гноя снова завязался в узел.
– Так что у нас с проёбами строго, братан, – тем более, ты бумаги уже подписал. Ладно, заболтался я с тобой, пойду. Убрать не забудь за собой.
С этими словами новый непосредственный руководитель Тёмного Черепа поднялся, обошёл лужу блевотины и исчез в коридоре.
Юрик осел на пол. Непостижимым образом он умудрился сверзиться из рая в самые тёмные пучины ада, по сравнению с которыми все предыдущие приключения казались детскими шалостями объективных журналистов – и ими же, в сущности, были.
Чтобы хоть как-то успокоиться и понять, что делать дальше, Гной распаковал и подключил оборудование, воткнул в стену хвост от интернета, вхолостую потыкал пальцами в кнопки телефона и даже кое-как вытер салфетками рвоту с пола. Успокоиться не получалось.
Он только что понял, что, несмотря на всю суровую школу объективной журналистики, не имеет ни малейшего представления о том, как делать игровой журнал. И вообще любой журнал.
Игровой журнал не считается таковым
Сколько времени прошло в зелёном подвале, понять было невозможно: скрученному ужасом Гною казалось, что как минимум неделя – а значит, совсем скоро наступит страшная точка безубыточности, за которой маячило путешествие по городу в розовых пакетах «рэйв гёрл». Он попытался выдохнуть и вспомнить что-нибудь полезное о своей карьере в «Мании страны навигаторов», но в голову лезли только костры возвратов, фельдмаршальская объективность и чехарда с псевдонимами – Юрик так до конца и не понял, сколько человек писало для журнала и какой процент от общих текстов составляли произведения Игорька под разными личинами…
Гной замер.
«Журнал кому-то надо делать, на», – бегущей строкой пробежали перед мысленным взором слова Поплавского, снова воцарившегося в журнале после расправы дистрибьюторов над волками.
Дрожащими пальцами Гной нажал на кнопку мобилы и набрал номер, который он зачем-то помнил наизусть.
Пошли долгие гудки. Юрик знал, что его собеседник обычно подолгу не берёт трубку («Надо будет – перезвонят, это»), но всё равно психовал. Возможно, имело смысл сбежать к дяде Ырымбаю – туда-то силовое крыло компьютерной дистрибуции точно не дотянется…
Гной многого ещё не знал о своих новых работодателях.
– Але, это, Дядьвить, я уроки учил, звонка не слышал, – донёсся из телефона нарочито писклявый голос Игорька, словно бы изображавшего ребёнка. Звучало это до крайности паскудно, но Гной никогда ещё в жизни не был так рад слышать по телефону другого человека.
– Гарик, Гарик, слушай, дело важное есть, ну, не телефонный разговор, – затараторил он.
– Назад, это, не возьмём. С пидорами дел не имеем! Это! – отчеканил бывший друг. – Не звони, это, сюда больше.
– Замглавреда новый журнал полторы тысячи долларов, – выпалил Гной без знаков препинания.
Повисла тишина. Потом из трубки донеслось сопение и странные хлюпающие звуки – о том, что делал в эту минуту Игорёк, думать было одновременно отвратительно и страшно.
– Слышь, это, Юрец, а ты где? Куда пропал, это? Не звонишь, не пишешь! Забыл Игорька совсем, это? Ну коне-е-ечно, это, нахуй нужны старые друзья! – объективный журналист моментально переключился на тон оскорблённой невинности.
Юрик позволил себе лёгкую надежду на благополучный исход дела.
– Дел много просто, некогда особо, – важно ответил он и непроизвольно дёрнул усом: в подвале всё ещё висел лёгкий аромат блевотины.
– А Игоречек, конечно, это, хуи пинает, – продолжал спектакль собеседник. – Ладно, это, Юрец, к тебе куда подскочить? Расскажешь, это, как дела, чё нового.
Соблазн принять Игорька в собственной редакции был велик, но необходимо было проявить осторожность: кто знает, к каким последствиям может привести встреча объективного журналиста с кошмарными дистрибьюторами!.. Договорились пересечься на нейтральной территории – в центре зала на «Маяковской».
По дороге из дистрибуторского логова в центр Москвы Гной успел прокрутить в голове сразу несколько сценариев встречи. Сначала он думал, что кинется Игорю Щварцнеггеру в объятия и будет молить о спасении; потом обкатывал противоположный по смыслу сценарий – как он, дёргая усом и цвиркая слюной на пол станции метро, свысока обоснует бывшему другу, какое счастье на того свалилось.
(Надо заметить, что задолго до начала карьеры в журналистике Юрик хотел научиться мелко и быстро сплёвывать себе под ноги – среди бурситетчиков и уголовников Западносибирска это считалось своего рода маркером принадлежности к определённому кругу общения. Гной тренировался во дворе за гаражами, но ничего не получалось: вместо злого реактивного плевка он то выдувал пузыри слюней, то вхолостую шипел, то раздосадовано вытирал слюни с подбородка.)
Получилось всё, конечно, по-другому. Игорёк быстро взял бывшего коллегу в оборот, ни разу не вспомнив ни о ситуации с «Голубым салом», ни о собственной лояльности к Лучшему В Мире Журналу. Ещё на эскалаторе он, шмыгая носом и сосредоточенно щурясь, с пулемётной скоростью начал задавать подозрительно конкретные вопросы: когда надо выйти в ноль? Сколько человек нужно нанять? Какой гонорарный фонд? По-серому или, это, по-чёрному? Гной снова, как в свой первый заезд в Москву, не понимал половины слов, но уверенно кивал и отвечал обтекаемо – дескать, может быть так, а может быть и этак!
– Ясно, это, блядь, – в конце концов сказал Игорёк, зажмурился и залип на месте посреди выходящей со станции метро толпы.
Гной испугался. Вокруг бурлил людской поток, пахло едой и потом, дедлайн безубыточности с каждой минутой приближался, а его потенциальный спаситель вдруг надумал впасть в ступор. Когда прохожие начали пихать игровых журналистов с особенной московской злобой, а на всё происходящее стал с интересом поглядывать милицейский патруль, Игорёк вдруг отмер, поднял вверх указательный палец, оглушительно пукнул и провозгласил:
– Игровой журнал не считается таковым, если в нём не работал Игорёк!
После странной перезагрузки игровой журналист словно переполнился чёрной энергией хаоса – дергалась родинка, шевелились усы, глаза светились желтоватым светом. Гной думал, что сейчас они выйдут из метро, чинно выпьют пива в каком-нибудь ресторане и обсудят дальнейшие планы, но судьба (и Игорёк) распорядилась иначе.
Заместитель главного редактора пока безымянного журнала (Юрик уже думал о нём именно так) выдернул своего непосредственного начальника из толпы, оттащил к турникетам и сказал:
– Так, это, адрес говори.
– Какой адрес?.. – проблеял подавленный напором Гной.
– Редакции, это. Потом, это, скажи там, кого спросить, кто компьютеры выдает. Ещё, это, я тебе список намылю, пропуска закажешь на завтра.
Юрик ничего не понимал, не поспевал за мыслью и потихоньку начал жалеть о своём первом в жизни кадровом назначении. Жалеть было поздно.
– Мыло есть, это?
Гной хотел было сказать, что адрес электронной почты ему ещё не сделали, а потом вспомнил, что сделали – он, правда, был корпоративно-дистрибуторский, формата g.cherepanov@wordwide-computing.impex.luxury-co.bz. Первой буквой должна была быть Y (в смысле, Yuri), но сисадмины что-то напутали, а попросить поменять он не решился.
– Так, это, всё тогда, – Игорёк смотрел поверх него в стену отсутствующим взглядом. – Дел, это, до сраки, как говорил товарищ Сталин. Давай, это…
– Гарик! – взвизгнул Гной. – А мне, ну, что делать?
Он сразу сжался, ожидая присказки про «снимать штаны» и соответствующей демонстрации, но Игорьку было не до спонтанного стриптиза посреди метро.