Языком слизал капельки пота с ее спины, поцелуями покрыл хрупкие плечи, с силой вгрызаясь в шею и двигаясь так быстро, как мог. Она закричала еще громче, тело покрылось мурашками, поднимая меня на небеса своей отзывчивостью и открытостью.
Скользнул ладонью по впалому животику и накрыл пальцами серцевинку между складочками, мягко пощипывая и надавливая на нее, чувствуя, как затряслась Лина подо мной от накрывающего оргазма. Я ощущал кожей, как выгибается ее тело, и продолжал сжимать зубами шею, ласкать пальцами отзывчивый бугорок, плотью чувствуя спазмы мышц, что бешено сокращались, толкая меня на край пропасти.
Сперва она. Я потом.
Лина устало засопела, уткнувшись лицом в подушку, и расслабилась, став мягкой и податливой, словно глина. Я кончал рыча, скалясь от удовольствия и притягивая ее бедра на себя до упора, не руша удовольствие своей пары. Только когда ее попка начала качаться, как соломинка на ветру, я вышел из ее горячего лона.
Такая нежная, доверчивая.
Душу затопили покой и равновесие. Отпустил прикушенную метку и поцелуями скатился вниз, касаясь обветренными губами каждого пятнышка на любимом теле.
— Ты дикарь.
— И тебе это нравится, — не чувствуя и десятой доли той злости, что была ранее, ответил и улыбнулся, щетинистой щекой потершись о нежное бедро. — Ты такая же, как и я, тебе нравится, когда я беру тебя как зверь.
— Замолчи, именем первого волка… — лениво ответила она, и я уложил ее на бок, накрывая покрывалом.
Лег рядом, подставив руку под голову и, не сдерживаясь, изучал пальцами ее лицо, запоминая каждую черточку в запечатанном навеки облике. Ее золото волос разметалось по подушке, щеки алели после секса, зацелованные губы налились румянцем, и я пододвинулся ближе, стягивая ткань покрывала с груди.
— Что ты делаешь?
— Хочу тебя пробовать, — скатился ниже и втянул розовый сосок, щелкнув по нему кончиком языка.
— Ты когда-нибудь устаешь? — со стоном спросила она, и сама зарылась пальцами мне в волосы, притягивая голову ближе.
— Не с тобой, волчица. Не с тобой.
Я еще долго изучал ее тело, гладил ее везде, целовал, пробовал языком и губами. Лина позволяла, лишь покрываясь румянцем, когда дело дошло до ножек, и я поцеловал каждый маленький пальчик на нежной ступне.
— Мы с тобой договорились?
— О чем? — не сразу сообразив, спросила Лина, взглянув на меня из-под пушистых ресниц.
— О твоем послушании.
— Вот уж нет!
— И о доверии.
— Хм… — хмыкнула и зарылась носом в подушку.
— Лииииинаааа, — протянул у нее над ухом, — я бы провел с тобой в постели весь день, но нам пора. Гости уже скоро начнут собираться.
Пара притворно всхлипнула и медленно села, прикрывая грудь покрывалом.
— Герд…
— Что?
— Нет. Ничего, — ответила она помедлив и добавила. — Давай собираться. Я хочу еще успеть принять ванну.
Селина
— Ге-е-ерд, — протянула я, пальцем рисуя на его груди узоры.
— М?
— Ты бы хотел остаться здесь?
— Спрашиваешь, — хмыкнул он. — Но мы не можем. Мы почетные гости.
— Знаю.
— Но я обещаю, что как только выдастся возможность, мы сразу же вернёмся сюда. А может быть в ту беседку в саду. Ночью там ничтожно мал шанс на кого-то наткнуться, — пообещал Герд, целуя меня в плечо и вставая.
Я лениво потянулась, чувствуя во всем теле приятную чувственную истому. Мы провели в постели все утро и часть дня. Несколько раз за дверью слышались робкие шаги, но покой альфы никто не смел нарушать. Но больше тянуть было нельзя. В замок съезжались гости, и Герд должен был как хозяин их приветствовать.
Вот Герд подошёл к окну и, безошибочно запустив руку в углубление, достал спрятанную там коробочку с лепестками саррии. Распахнув окно, он молча высыпал туда лепестки, а следом за ними отправил и коробку.
Я закусила губу. Напоминание о наказании ещё горело на ягодицах, — рука у Герда была тяжёлая, что и говорить — но он сполна загладил свою вину. Выразительно посмотрев на меня, Герд не сказал ни слова. Все и так было ясно.
— А в чем ты будешь на празднике? — спросила я, нарушая повисшую тишину.
— Увидишь, — пообещал Герд, улыбнувшись. Одевшись и подойдя к кровати, он наклонился ко мне, нежно беря лицо в ладони и целуя в нос. — Встретимся через пару часов. Я должен проверить, все ли в порядке. А ты пока что побудь с Сати. Думаю, ей понадобится твоя помощь.
— Хорошо, — кивнула я.
Когда Герд ушел, я ещё какое-то время сидела, глядя то на сломанную кровать, то на заколку, сверкавшую лунными камнями.
Неужели Герд действительно любит меня?… И испытывает то, о чем говорит? Могу ли я верить ему? Смогу ли подарить свое сердце этому волку, что с такой настойчивостью добивается моих ответных чувств?
Незнакомые мысли смущали, лишали меня привычного равновесия. Я всегда доверяла здравому смыслу, даже отец говорил, что во мне слишком много рассудительности и неплохо бы хоть иногда поддаться чувствам. Герд же, казалось, полностью состоял из чувств и инстинктов. Они вели его, были частью его сущности. И волчьей, и человеческой.
Размышляя об этом, я неспешно надела сшитое для меня праздничное платье из голубого шелка и, закрепив в волосах подаренную Гердом заколку, пошла к Сати.
— Наконец-то! — выпалила девушка, нервно расхаживая по комнате.
— Ты настоящая красавица, — восхищенно выдохнула я. Надо отдать швее должное — платье Сати получилось изысканным и утонченным, придав неугомонной натуре Сати непривычную мягкость.
— Лина, прошу тебя, не пускай никого ко мне, иначе я с ума сойду!
Я посмотрела на лихорадочно горевшие щеки Сати и кивнула.
— Что случилось?
— Это все мама. — Сати даже топнула ногой, только звук получился глухим. — Все утро пыталась мне втолковать, что Эвар недостоин меня! Представляешь? И это когда церемония уже состоялась, праздник готов, а гости стоят на пороге!
— Но ведь… он же твоя пара…
— Вот именно! Но маме кажется, что она все знает лучше! Она была бы счастлива, выйди я за Мортерема. Еще бы, младший альфа стаи Герби! А вот была бы в этом случае счастлива я, ее мало волнует!
— Зачем ей это?
— Ты недооцениваешь, насколько мама озабочена репутацией нашей стаи, — прошептала Сати, а потом махнула рукой. — Не обращай внимания. Я сама не понимаю, что говорю.
— Ты просто нервничаешь перед свадьбой, — попыталась я успокоить девушку. — Это нормально.
— У нас была свадьба. Тихая, милая церемония. И зачем я только согласилась на этот праздник? — простонала Сати, пальцами потирая виски. — Уверена, Эвара сочтут недостойным, потому что он не из знатной семьи. А я просто не вынесу, если кто-то хоть слово плохое о нем скажет.
— Прекрати, — повысила я голос. Сати удивленно вскинула на меня глаза. — Герд этого не допустит. Ты сама знаешь.
Одновременно с этим я подумала, что, отвергая Герда, даже не задумывалась о том, что могут счесть недостойной меня. Большинство оборотней ведь так пренебрежительно относятся к простым смертным.
— Да. Наверное, ты права, — улыбнулась Сати. — Мой брат умеет убеждать.
— О да, в этом он мастер, — пробормотала я, чувствуя, как жжет щеки.
— Я слышала, что сегодня ты снова испытывала его терпение, — посмеиваясь, сказала Сати. Увидев мой вопросительный взгляд, она небрежно махнула рукой: — Секреты в этом замке долго не хранятся, уж можешь мне поверить.
— Между нами произошло маленькое недоразумение.
— Настолько маленькое, что вы из спальни не выходили большую часть дня, — покачала головой Сати. — Уж я-то понимаю вас как никто другой, поверь.
— Сати, послушай, ты ведь хорошо знаешь Герда, — поспешила я сменить опасную тему, — он сделал мне подарок, и я бы хотела как-то отблагодарить его в ответ. Что я могу сделать для него? Что он любит?
Сати подошла ко мне ближе и, поправив локон волос, тихо сказала:
— Он любит тебя, Лина. Просто подари моему брату немного счастья.
Я не успела ничего ответить, потому что в комнату постучали, а потом в нее заглянул светловолосый волк.
— Эвар! — взвизгнула Сати, повисая у него на шее. — Наконец-то! Где ты был?
— Герд знакомил меня с альфами других стай.
Мы с Сати переглянулись. Я взглядом попыталась ей сказать: «Вот видишь», а она лишь улыбнулась в ответ.
— Это Лина. Лина, а этой мой Эвар.
— Рад знакомству, — кивнул он.
— И я.
На этом обмен любезностями закончился, и я почувствовала себя лишней. Сати и Эвар словно перестали существовать для этого мира, полностью переключив внимание друг на друга.
— Пойду проверю, все ли готово, — пробормотала я, выскальзывая из комнаты. Влюбленные даже не заметили моего исчезновения.
Не успев дойти до лестницы, я нос к носу столкнулась с Ирмой.
— Госпожа Латиса просила найти тебя, — поджав губы, сказала она.
Неужели Ирма до сих пор не может забыть то, как мы сцепились в телеге работорговца? В последнее время Латиса приблизила к себе служанку, сделав ее своей личной горничной, и я то и дело ждала от этих двоих какой-нибудь гадости. И вот, кажется, дождалась.
Я оглянулась, надеясь, что словно по волшебству откуда-то появится Герд и спасет меня от тяжкой необходимости встречаться с его матерью, но чуда не произошло. Вздохнув, я толкнула дверь в конце коридора и увидела Латису, на лице которой расцвела широкая улыбка. Широкая, но притворная.
— Селина, ты чудесно выглядишь, — завела она.
— Благодарю. Вы тоже.
Это была правда. На Латисе было платье глубокого зеленого цвета, оттенявшее глаза.
— Что это за чудесная заколка в твоих волосах? — подходя ближе, спросила Латиса. Мне хотелось сделать шаг назад, но я сдержалась.
— Подарок Герда. Вы хотели меня видеть? — решила я сразу перейти к неприятной части.
— Моя дорогая, твои вопли с утра слышал весь замок, — пренебрежительно улыбаясь, сказала она. — Я так понимаю, что мой сын нашел у тебя саррию. Да-да, не удивляйся, конечно же, я знала, что ты ее пьешь. Очевидная глупость. Ведь всем известно, что после того, как волк подарил своей избраннице метку, никакая трава не нужна.