Она устала и молчит всю дорогу до Сити. Прижавшись к моему боку, смотрит в окно, пока старенькая «тайота» Эмина везет нас домой.
Пока я думаю о том, как, черт возьми, сказать своему волшебнику о том, что не смогу приехать через две недели! Как сказать ему о том, что помимо меня и нашего ребенка, в его жизни появится еще один человек…
Боже, во всем этом бедламе нам не хватает только собаки или кошки, чтобы привычная жизнь господина Геца окончательно перевернулась с ног на голову. Не знаю, какой он видит свою жизнь. Я бы обязательно спросила, если бы в прошедшие сутки могла пообщаться с ним по-человечески, а не урывками.
Он был уставшим, и меня злит то, что я не могу участвовать в его жизни, хотя в мою он залез с руками и ногами.
Втянув в себя воздух, смотрю в окно.
В дневной час-пик улицы выглядят привычно загруженными. Людьми, машинами и всем тем, что непременно станет для Риты культурным шоком, как только она отомрет. Ксюша и мой ассистент того же мнения, поэтому мы едем в полной тишине.
Достав из кармана куртки свой новый телефон, тот, по которому могу связаться с Ромой в любое время дня и ночи, кладу подбородок на макушку сестры и делаю совместное селфи.
Покусав губы, изучаю свое лицо, понимая, что даже близко не выгляжу беспечной. Стерев фотографию, делаю еще одну, только на этот раз улыбаюсь. Полное отсутствие макияжа дерьмовый признак того, что после свидания с унитазом у меня не было времени заниматься макияжем. По крайней мере, я набрала почти три килограмма и не выгляжу голодной. У меня румянец и вполне здоровый вид как для человека, который всю прошедшую ночь подыхал от тоски в огромных и пустых люксовых апартаментах.
Отправляю фотографию с припиской “спасибо”, понятия не имея, когда мне ответят.
“Я ничего не сделал”, — читаю, когда на горизонте возникают знакомые небоскребы.
— Черта с два… — шепчу, поглаживая пальцем экран.
Он выполнил мое желание, и ничего не потребовал взамен. Я знаю, что он не любит менять свои планы. Это я поняла давным давно. Но он сделал так, как нужно мне! Потому что… ему не плевать на меня и на то, чего я хочу. Если это проявления его “влюбленности”, что ж, прекрасно.
— Смотри… — встрепенувшись, Рита тычет пальцем в окно.
Бросив взгляд на Сити за окном, пишу:
“Мы собираемся есть пиццу и смотреть твой огромный телевизор”
“У тебя достаточно денег для нормальных развлечений”, — тут же получаю ответ.
“За это тоже спасибо”, — печатаю я.
“Я не Робин Гуд и не Санта-Клаус. Так что прекрати нести эту хуйню прямо сейчас”, — всплывает на дисплее.
“Почему я не могу сказать тебе спасибо?!” — тычу по кнопкам, не понимая, что, черт возьми, его так взбесило!
“Потому что я не сделал ничего особенного”, — повторяет он.
Хорошо! Если ему хочется так считать!
Невыносимый… просто невыносимый…
“Иногда мне хочется тебя ударить”, — тычу по кнопкам, и это, черт возьми, правда!
“Многим хочется”
“Сказать почему?”
“В другой раз”, — получаю лаконичный ответ.
Закрыв глаза, откидываю голову на спинку сиденья и тихо смеюсь, наконец-то чувствуя прилив сил впервые за весь этот сумасшедший день.
Глава 29
— Вот эти монеты — это бонусы, ага? — слышу за спиной приглушенный голос Эмина.
Ответ Риты тонет в вое моторов игровых гоночных картов, который летит из колонок домашнего кинотеатра, и от этого воя вибрирует воздух.
Достав из духовки противень с пиццей, смотрю на него морщась.
Мои кулинарные способности далеки от идеальных, но мне было необходимо чем-то занять руки, потому что два часа назад я написала Роме о том, что мне нужно с ним поговорить. Он ответил, что «будет доступен» через пару часов.
Откладывать этот разговор на потом все равно что насыпать в свою постель сухих хлебных крошек. Тем более, у меня появляется странная привычка вываливать на него все и сразу, ничерта не оставляя на завтра.
Задев пальцем горячий край противня, шиплю и трясу рукой. От голода текут слюни. Мой организм ни на секунду не дает забыть о том, что “нас теперь двое”. Это ни к чему, потому что я и так ни на секунду об этом не забываю. Я принимаю свои таблетки с какой-то остервенелой скурпулезностью, поминутно соблюдая инструкцию. Не думала, что могу быть такой скрупулезной, но ради своей фантастической “ноши” готова на что угодно!
Подставив руку под струю холодной воды, оборачиваюсь через плечо.
Моя растрепанная сестра в компании вездесущего ассистента осваивает принципы работы игрового джойстика. Сидя на полу перед плазмой в полстены и сложив по-турецки худые ноги в цветных лосинах, она погружена в процесс. Не могу сказать кто владеет вниманием Риты больше — громадная плазма или ее инструктор, потому что глядя на него она забывает моргать.
Вытянув перед собой ноги и опершись спиной о диван, парень чувствует себя, как дома, хотя я не могу припомнить, спрашивал ли он разрешения составить нам компанию.
Сердце сжимается, когда вижу румянец на бледных щеках сестры и слышу ее заливистый смех.
Черт возьми, я бы не отказалась доплачивать ему за услуги аниматора, но боюсь, что это перегрузит его и без того перегруженный день.
— Что такое бонусы? — лепечет Рита, водя по джойстику маленькими пальцами.
— Ты не играла в икс-бокс? — интересуется Эмин, посмотрев на нее.
Это больно коляет мое самолюбие, ведь я точно знаю, что не играла.
— Во что? — переспрашивает она, поднимая на него голубые наивные глаза.
— Да не важно, — откашливается он. — Бонусами можно сбросить противника с трассы. Вот… так…
Еще один приступ веселья, который вызывает у меня рваный вздох.
По крайней мере она перестала жаться ко мне, безмолвно округляя глаза на каждом шагу, и даже съела бутерброд из странной нам обоим эко-колбасы. Рюкзак с ее вещами набит фломастерами и всяким бесполезным хламом и это… полная херня! То, что моя мачеха даже не удосужилась проследить за тем, чтобы вместо фломастеров Рита положила в рюкзак запасную одежду.
Сжав в кулак руку, перевожу глаза на Ксюшу, которая делает селфи на фоне панорамы города, а когда подходит ко мне, с кислым скепсисом спрашивает:
— Может он еще и на трубе играет?
Обмакнув в кетчупе палец, бросает взгляд через плечо.
— Может спросишь у него сама? — предлагаю подруге.
— Пф-ф-ф… — отмахивается. — Хронические первосвиданцы меня больше не интересуют. Давай я? — забирает у меня разделочную доску.
— Как ты определила? — улыбаюсь.
— По звездам, — закатывает она глаза.
Хихикнув, смотрю на часы.
— Я отойду на минутку, закончишь, ладно? — прошу, обходя барную стойку.
Закинув в рот кусок сыра, Ксюша кивает.
То, что за все время пребывания здесь, в апартаментах, Ксюша не задала ни одного уточняющего вопроса по поводу моего положения, делает ее самой лучшей подругой на свете. Каким-то образом она сразу поняла, что обсуждать свою личную жизнь я ни с кем не привыкла и не хочу начинать. Может быть я просто напросто скрытная, но я далеко не самый скрытный человек на свете!
Пройдя мимо Эмина и Риты, забираю из комнаты ноутбук и закрываюсь вместе с ним в кабинете. По центру сдержанный рабочий стол, смотрящий на город. Максимальное отсутствие мебели не смущает, ведь здесь все невообразимо продуманное.
Усевшись за пустой широкий стол, обтираю о джинсы вспотевшие ладони.
Я почти не сомневаюсь в том, что вести переговоры с Романом Гецем самая зубодробильная вещь на свете даже для святого, но выхода у меня все равно нет.
Ещё вчера доступ к ноутбуку стал открытым, поэтому без ввода пароля загружаю видео-сервис и принимаюсь ждать, борясь с внутренним волнением.
Сгущающиеся за окном сумерки и хитрая подсветка с двух сторон создают неожиданный эффект, будто эта комната парит в воздухе. С учетом того, что сюда не проникают ни звуки, ни запахи, эффект и правда впечатляющий. Настолько, что прикрыв глаза, я почти засыпаю в глубоком кожаном кресле, но через секунду подскакиваю от входящего видеозвонка.
Щелкнув по кнопке, зажимаю ладони между колен, с волнением ожидая, пока экранные пиксели сложатся в четкую картинку.
От увиденного непроизвольно облизываю губы.
Скатившись в кресле и откинувшись на спинку, Рома смотрит на меня с той стороны.
На нем белая рубашка и галстук с небрежно ослабленным узлом. Во мне запускается чертовски знакомая реакция — шевеления в том участке мозга, который отвечает за мою похоть! Ведь этот официальный дресс-код идет ему так, что хочется на него вскарабкаться и просто… черт, его отыметь.
Его запах фантомом пробирается в нос. Запах его кожи и его парфюма.
Я соскучилась, и это просто, твою мать, невыносимо…
Когда он подносит к губам хрустальный стакан с янтарной жидкостью внутри, вижу, что рукава рубашки закатаны до локтей, а запястье украшают классические часы с кожаным ремнем.
— Привет… — говорю тихо.
— И тебе, — делает еще один глоток и перекатывает во рту виски, немного скривив губы.
— Как прошел твой день? — спрашиваю, вздохнув.
— Продуктивно. Что насчет тебя?
Не зная, с чего начать, начинаю с главного:
— Я успела сдать кое-какие анализы. В общем… с ним все хорошо. Он… крошечный, но он уже сводит меня с ума… — вздыхаю, не зная, как объяснить ему все то, что чувствует мое тело и мой разум.
— Я не эксперт, но, насколько знаю, дальше тебя ожидают куда более впечатляющие вещи, — замечает он.
Из моего тела выйдет трехкилограммовый младенец… это действительно куда более впечатляющая вещь, черт возьми!
Запрокинув голову, смеюсь этой логике, а когда снова смотрю на Рому, его губы улыбаются.
Повисшая пауза не мешает мне наслаждаться каждой секундой.
Поставив стакан на стол, Рома подается вперед, ближе к монитору. Кладет на стол локти и прижимается губами к сплетенным пальцам.