Провожу ладонями по его груди и животу, провожая вниз горячие дорожки воды.
Наслаждаясь его силой и теплом. Его железобетонным присутствием в своей жизни. Потому что Роман Гец не из тех людей, присутствие которых можно не заметить!
Прихватив зубами кожу на его лопатке, накрываю ладонью его пах.
Синхронно вздрагиваем. Я — потому что он чертовский твердый, а он — потому что свое касание сопровождаю еще одним укусом, и тяжелая каменная длина в моей ладони дергается.
Издав всхлип, переминаюсь с ноги на ногу, пытаясь унять пульсацию между ног у себя.
Потянув за бицепс, молчаливо велю развернуться.
Сделав шаг в сторону, выходит из-под душа, и я прижимаю его к стене своим телом. Головка его каменной эрекции потирается о мой пупок. Сжав ее в ладони, медленно двигаю рукой.
Приоткрыв губы, смотрит на меня сверху вниз потемневшими глазами.
Вид его возбужденного лица неизбежно заводит все механизмы моего возбуждения. Прижимаюсь губами к центру его груди. Так нежно, как только могу. Проехавшись губами и языком по его животу, впервые в жизни опускаюсь перед мужчиной на колени. Вид его напряженных бедер и эрекции между ними будит примитивные инстинкты.
— Пф-ф-ф… — сгребает пальцами мои волосы, когда мои губы смыкаются вокруг набухшей головки.
Я не собираюсь просить у него инструкций. Протяжный шумный выдох моего мужа и его приглушенный стон — лучший сигнал о том, что ему нравится у меня во рту, черт возьми! Но он настолько большой, что я не понимаю, как к этому привыкнуть…
— Расслабь… — просит хрипло, обхватив второй ладонью мой подбородок и надавив на него большим пальцем.
Так, что мне не остается ничего, кроме как позволить плавно и мягко трахать свой рот, двигая навстречу бедрами. Впившись в них пальцами, тяну носом воздух и поднимаю глаза, неуверенная в том, сколько еще выдержу этих толчков…
То, с какой сосредоточенностью и осторожностью он прощупывает мои возможности, вызывает стон у меня самой.
Выскользнув наружу, заменяет свой член большим пальцем, вокруг которого я тут же оборачиваю язык.
— Ммм… — со стоном выгибает шею, зажав в руке член.
Пока пошло и бесстыдно сосу его палец, резко двигает кулаком и, прежде чем успеваю опомниться, в мой подбородок, щеку и губы заливает горячий поток его оргазма.
Ткнувшись лбом в его бедро, пытаюсь восстановить дыхание, потому что мой клитор искрится, как пучок сверхчувствительных нервов!
Протянув руку, Гец хватает с мраморной полки полотенце и тянет меня вверх. Смочив его под душем, обтирает мои губы, щеку, подбородок… отбросив полотенце в сторону, меняет нас местами.
Нависнув, впечатывает мои запястья в стену, заставляя вытянуться перед собой в дрожащую возбужденную струну, которая вибрирует под его горячим взглядом. Угрожающая близость разгоряченного мужского тела делает меня не менее чокнутой! Забрасываю ногу на его бедро. В ответ он выдыхает, прижимаясь колючей челюстью к моей шее. А когда его губы накрывают мои, сползаю по стене, теряя от удовольствия сознание. Выпустив запястья, перемещает ладони на мои ягодицы, сжимая их до боли и впечатываясь пахом мне между ног.
— Ммм… — мычу ему в губы, чувствуя, как опять наливается его пах.
Господи, но не шутил!
Мы и правда собираемся, черт возьми, трахаться, как ненормальные…
Резко выпустив мои ягодицы, опускается на колени и упирается ими в пол. Его сильные ладони обнимают мою талию, большие пальцы смыкаются под пупком. Глядя на его покрытый темными мокрыми волосками торс, облизываю губы. Если бы в душе можно было потеть, я бы потела, клянусь…
Не спуская глаз с моего лица, Рома кусает внутреннюю поверхность моего бедра, оставляя там красноватый след, а через секунду, его рот накрывает меня между ног с напором, жестокостью и упорством, от которых я вскрикиваю, зарываясь пальцами в его волосы.
Мягкие волны оргазма качают меня, как ласковый шторм.
Не сопротивляясь, просто выстанываю его имя. Ватными руками цепляюсь за его плечи и оплетаю ногами талию, когда выпрямившись и выбросив вперед бедра, заполняет меня одним толчком, от которого ванная наполняется нашими несдержанным стонами.
— Блять! — взвизгиваю, кусая его плечо, когда меня скручивает вторым оргазмом, к которому я была ни черта не готова.
Не понимая даже, кончил ли мой волшебник, слышу его тихий прерывистый смех напротив своего горящего уха. Его ладони нещадно мнут мои бедра, пока пытаюсь прогнать его из своего тела…
— Хорошая девочка… — хрипит мне в шею.
— Я люблю тебя… — шепчу обессиленно.
— Взаимно, — шагает он под душ.
Глава 35
Роман
— Ты куда? — лежащая на моем бицепсе голова приподнимается, опутанное вокруг меня тело вздрагивает.
— Спи… — смотрю в глаза напротив своих.
Они карие и сонные. И красивые.
Три месяца назад я с трудом мог бы представить, что в состоянии так реагировать на физические особенности женщины. Блять. Видимо дело в том, что я поистине никогда не видел ничего подобного раньше. Кожу цвета густых кремовых сливок, черные волосы, банально похожие на шелк. Полные губы, сексуальные настолько, что их хочется сожрать или отыметь. Результат смешения крови, от которого меня штормит. Я думал, что сезон спонтанных эрекций у меня давно прошел, но все еще не перестаю себя удивлять.
— Не уходи… ты всегда уходишь… — поерзав, целует мою грудь.
— Я плохо сплю. Буду тебе мешать, — зарываюсь ладонью в шелковые пряди и наматываю их на кулак.
Долбаный фетиш, но мне все можно. Можно трогать, трахать, целовать и ласкать. Можно просто получать удовольствие, потому что в этом и заключается смысл всей этой авантюры.
— Проверим? — трется носом о мою шею.
Подняв руку, очерчиваю плавный контур ее подбородка. Кожа под моими пальцами нежная и смуглая, особенно в тусклом освещении близких сумерек. Я гребаный псих. Глядя в это лицо я думаю о том, что засуну в задницу Алиханова кулак, если еще когда-нибудь увижу его рядом с ней. Допускаю, что не каждый мужик, глядя в это лицо, думает о том же, о чем и я. О том, как будет трахать его хозяйку, но мне поистине на это плевать. С того момента, как решил оставить ее себе, мое мышление стремительно скатывается к дикому, блять, собственничеству.
Она моя. И она нужна мне не для красоты. Мне тридцать четыре, и я могу всерьез подохнуть, если завтра из моей жизни испарится лежащая рядом девушка.
— Мне нужно сделать пару звонков, — очерчиваю контур припухших алых губ.
Она беременна — напоминаю себе. “Ему” три с половиной недели и у него есть сердцебиение. Все это не особо укладывается в моей голове. Я не врач, но на мой взгляд сегодня с волчонка хватит. Возможно, у меня окончательно поехала крыша, но ее запах как будто изменился. Как будто теперь, когда она беременна, ее запах сносит мне мозги еще увереннее.
Вздохнув, снова целует мою грудь и скатывается с меня, переворачиваясь на спину.
Откинув одеяло, встаю и трясу головой, чтобы прогнать из башки этот дурман.
Обойдя стол с приконченным пару часов назад ужином, достаю из сумки трусы и ноутбук.
— Когда-нибудь я увижу тебя без бороды?
— Можешь попросить это в качестве подарка на день рождения.
Слышу за спиной тихий мелодичный смех.
Усмехнувшись, натягиваю трусы.
То, что я нужен ей больше, чем мои деньги — не ложь. Врать она не умеет. И то, что этим нерациональным подходом она гордится, в очередной раз напоминает мне о том, что ей двадцать три. Всем что-то от меня нужно. И это естественно. Не принимать этого моей жене мешает очаровательный максимализм, который она может оставить себе. Кажется, меня он охеренно вставляет, потому что я никогда в жизни не сталкивался с такой чистейшей бескорыстностью, которую любой на моем месте посчитал бы глупостью.
Усевшись в кресло, пристраиваю ноутбук на журнальном столе и тру ладонями лицо. Подняв глаза, смотрю на постель.
Укрывшись волосами, Юля из нее выбирается. Голая. Свежая и молодая, как спелый плод, от которого я не смог отказаться, хотя сейчас мне кажется, что я нихрена и не старался. Когда вирус захватывает носителя, он маскируется, пока не становится слишком поздно. Глядя на тонкий женский профиль понимаю, что был крайне неосторожен, принимая за похоть то, что было похотью только наполовину.
Пугливая и колючая, как, блять, еж… она, твою мать, просто не могла лежать в кармане и не доставлять неприятностей…
В тот день, когда увидел ее с Алихановым, был не прочь открутить эту хорошенькую голову. Вместо того, чтобы ухаживать за другой женщиной, я думал о том, как моего волчонка трахает другой мужик. Возможно, забрать ее себе — самый идиотский поступок в моей жизни, но чтобы прогнать из башки вышеуказанную картину, мне пришлось бы провести колоссальную работу над собой.
Оставить зеленую и охерительно наивную покорительницу Москвы один на один с дерьмом, в которое она непременно вляпалась бы… Сука. Нет. Она вляпалась бы, потому что Алиханов хотел ее себе достаточно сильно, чтобы при случае ненароком сломать. В ответ на эту картину реальности по венам растекается всплеск агрессии, но я агрессивен по своей природе, поэтому привычно расслабляю тело.
Забросив за голову руки наблюдаю за тем, как Юля идет к столу.
Плавным изгибам ее тела не хватает округлостей. Не хватает веса. Сейчас, когда я в полной мере осознаю ее реальное финансовое положение, я… блять… готов разбить о стену кулак. Ее реальное финансовое положение находится за гранью моей реальности. Оно дико для меня априори. Сжав зубы, душу желание наорать. За то, что никогда не брала моих денег. Никогда не просила. Вместо этого оставила на чай мне.
Дурочка…
Почесав бороду, прячу улыбку.
Звонить ей или не звонить я решал ровно секунду. Ровно одну долбаную секунду я решал, хочу ли увидеть ее снова, когда в тупым весельем смотрел на купюру, в которую она оценила два своих оргазма.
Веселость гаснет, потому что во всем этом нет ни хрена смешного.