Меня такой типаж всегда пугал. В резких чертах лица незнакомца, его высоких скулах и безразличных карих глазах прослеживается расчетливая жестокость, а черная и густая поросль на лице, уложенная волосок к волоску, подчеркивает его пугающую мужественность. Даже не так. Она подчеркивает его самость.
— Мое имя Родион, — прикрывает за собой дверь.
Один из бугаев ныряет в зал, и бородатый гость повелительно щелкает пальцами перед моим лицом, привлекая к себе внимание.
— Я глава компании, в которой работал твой муж, Яна.
— Его тут нет.
В прихожую возвращаются дружки Родиона, который бесстрастно продолжает:
— Сергей спустил деньги компании… Нет, — он невесело усмехается, — мои деньги в онлайн-казино.
— Сколько? — севшим голосом спрашиваю я.
Родион молча шагает мимо меня на кухню, внимательно оглядываясь по сторонам.
— В ногах правды нет, Яна. Поговорим за столом.
Друзья Родиона хмуро и блекло смотрят на меня и ждут, когда я последую за гостем. Встряхиваю ладонями, сглатываю вязкую слюну и иду на кухню, отгоняя липкую тревогу.
Глава 2. Беседа за столом
Родион абсолютно не стеснен в чужой обстановке, будто он бывал на моей кухне с десяток раз. Расселся за столом, откинувшись назад, и смотрит на меня с высокомерием и леностью победителя по жизни. За спиной стоят его вышибалы и пялятся отсутствующими глазами перед собой.
— Сколько? — повторяю я вопрос и присаживаюсь напротив Родиона.
— Сто пятьдесят тысяч, — спокойно отвечает он.
Судорожно прикидываю, оформят ли на меня потребительский кредит, учитывая, что на мне висит ипотека.
— Долларов, — добавляет Родион.
Из моей груди вырывается сиплый клекот отчаяния. Боже милостивый, что Сергей натворил? У меня отнимаются от ужаса ноги.
— Яночка, — сухо говорит Родион, — где твой муж мог скрыться?
— Я не знаю…
— Вы, что, не близки с мужем? — небрежно спрашивает он и насмешливо вскидывает бровь.
— Близки.
— Если так, то ты должна знать, где он скрывается.
Я молчу. И мне становится стыдно за наши отношения с Сергеем. Он исчез с радаров, а я ничего не заподозрила.
— Яна, я человек занятой и не надо со мной играть в молчанку. Где Сергей?
— Я же сказала, — мой голос дрожит, — не знаю.
— Может, у друзей? — Родион медленно моргает.
Я тебе ничего про друзей Сергея не скажу, обормот бородатый. Они мне не нравятся, я их презираю и люди они неприятные, но я не скормлю их тебе.
— Она у меня через минуту заговорит, — отзывается один из вышибал Родиона с большой родинкой под левым глазом.
Родион оборачивает и поднимает взгляд:
— Она же дама, Петя.
— И?
— Ты, мать твою, серьезно? — голос низкий и рассерженный. — Алекс скажи ему, что у нас тут не заведено пытать женщин.
Тот, который Алекс и с кривым от старого перелома носом, осуждающе смотрит на коллегу и качает головой.
— Погорячился, — Петя поджимает губы и вновь пялится перед собой.
— Прошу прощения, — Родион равнодушно улыбается мне, — я Петю только нанял, и он еще не освоился, но вернемся к Сергею.
— Я не знаю, где он.
— Хорошо, я принимаю этот ответ, — тянется к чашке с чаем и выуживает пакетик за язычок на ниточке. — Яночка, я разъярен. Твой муж слил деньги, которые были выделены на покупку крупной партии техники в новый филиал компании.
— Как же ему удалось? — резонно интересуюсь я. — Куда бухгалтерия смотрела?
— А у него, как оказалось, очень тесная связь с бухгалтерией, — Родион откладывает пакетик на блюдце и многозначительно смотрит на меня.
— В каком смысле?
— В таком, Яна, — голос Родиона меняется с вежливого тона на звенящую сталь, — что твой муженек отымел старшего бухгалтера, запудрил ей мозги и она ему перевела деньги, которые он проиграл за один, сука, вечер. С рабочего компьютера. Еще вопросы?
Я ведь подозревала, что Сережа завел интрижку на стороне, но почему мне так больно и обидно? Сердце подскакивает к горлу и там замирает ледышкой. Я обескуражена и дезориентирована.
— То, что Сергей трахнул бухгалтершу, не самая твоя большая проблема, Яна.
Воздух пропитался запахом терпкого мужского парфюма. В иных обстоятельствах я бы мысленно одобрила выбор Родиона, но сейчас меня мутит от ноток цитруса и древесной коры, которые будут теперь ассоциироваться с чувством беспомощности и опасности.
— У меня нет ста пятидесяти тысяч долларов, — говорю твердо, но голос все равно предательски дрожит.
— А я их у тебя требую? — Родион поднимает чашку с чаем. — Нет, Яна. Мне должен твой муж.
— Тогда покиньте квартиру, — я встаю и окидываю взглядом незваных гостей. — Если Сергей соизволит явиться, то я обязательно передам, что вы его искали.
Родион мягко смеется, но смех этот вибрирует не беззаботностью, а злостью.
— Сядь, — через мгновение он меняется в лице.
Лишь когда я села, то возмутилась. С какого перепугу и подчиняюсь приказам незнакомого мужика?
— Тебя муж любит? — спрашивает Родион без тени насмешки.
Что мне ответить? Ну, в свете последних событий, я понимаю, что в нашей семье кризис. И серьезный такой кризис, с которым не каждый семейный психолог справится. А если быть честной и откровенной, то я оказалась в жопе и сама того не заметила.
— Вот и посмотрим, — тон у Родина ровный и безэмоциональный.
— Что это значит? — меня охватывает беспокойство.
Я не услышала ни одной угрозы, ни оскорбления, ни грубости в свой адрес, однако передо мной сидит не галантный джентльмен, который заглянул на чашечку чая и интересную беседу. Я чую исходящую от Родиона угрозу. Воздух аж вибрирует от его тихой и затаенной ярости. И я недоумеваю, как Сергею в голову могло прийти украсть деньги и ради этого соблазнит бухгалтера. Он в своем уме, нет?
— Ты поедешь со мной, — Родион подносит чашку с чаем ко рту и делает небольшой глоток. — Рекомендую быть хорошей девочкой.
Глаза холодные и равнодушные, как у хищника. Бросаю беглый взгляд на нож у разделочной доски и сжимаю трясущиеся ладони в кулаки.
— Пока твой муж не соизволит вернуть деньги, Яночка, — лениво рассматривает узоры на чашке, — ты моя собственность.
Затем переводит взор на нож.
— Что ты хотела с ним сделать, милая?
Воткнуть, например. С тремя мужиками я вряд ли справлюсь, но быть жертвенной овцой не хочу.
— Прежде чем совершить глупость, важно оценить риски, — Родион снисходительно глядит на меня. — Я же могу тебя саму убить. Вскрыть глотку и оставить Сергею непрозрачный намек, что он будет следующим. Я, конечно, этого делать не стану и не потому, что я такой жалостливый, нет. Мне любопытно, насколько твой муж мразота. Как ты думаешь, когда он вспомнит, что у него есть жена?
Вопрос, похоже, риторический. Родион встает и выходит из кухни, не дожидаясь моего ответа. Когда Петя делает ко мне шаг, я, метнувшись к раковине, вскидываю ладонь к ножу, но меня перехватывают на полпути, заламывают руки под крики.
— Будьте с ней аккуратны. Без грубостей, — доносится строгий голос.
— Принято, — хмуро отвечает Алекс.
“Мальчики” Родиона молча стягивают руки за спиной пластиковыми хомутами, запихивают в мой визжащий рот кухонное полотенце, а затем, когда я пинаю Петю по колену, то фиксируют и лодыжки. В их движениях чувствуется профессионализм, сноровка и ловкость.
Лежу на полу, мычу и дергаюсь подобно неуклюжей гусенице. Подол халата задирается, оголяя бедра, и я замираю. Если продолжу в таком темпе, то Петя и Алекс увидят мои трусы, а я бы хотела избежать неуместной интимности в момент похищения.
— Пардон, мадам, — мрачно говорит Алекс, наклоняется и легко подхватывает меня на руки.
В ярости мычу в жалких попытках вытолкнуть кляп изо рта языком. Лицо его не выражает абсолютно ничего, будто он не связанную по рукам и ногам женщину выносит из квартиры, а охапку дров.
— Дверь закрой, — Родион кидает связку ключей в Петю и шагает к лифту.
Алекс со мной на руках за ним. И тут-то до меня доходит, что ситуация сложилась скверная, и меня реально похищают из-за очередной ошибки мужа, который бросил меня и не предупредил, что “одолжил” у босса крупную сумму денег.
Из-за соседней двери выглядывает соседка баба Маша — сухонькая любопытная старушка. Я в отчаянии мычу, умоляя ее позвонить в полицию.
— Вы шумите, — говорит она, с досадой глядя на Родиона.
— Скройся, — невозмутимо отвечает он и приглаживает волосы.
Баба Маша открывает рот, и Родион поворачивает к ней лицо. Я замолкаю. Именно с таким выражением холодного презрения вспарывают животы недругам и закапывают живьем их родственников. Баба Маша с открытым ртом пятится и запирается на несколько оборотов.
Двери лифта с приветливым писком разъезжаются в стороны, и Родион пропускает Алекса вперед, принимая из рук Пети зловеще позвякивающую связку ключей.
— Яна, — он нажимает кнопку первого этажа, — я повторюсь, будешь хорошей девочкой, то и я буду к тебе благосклонен. Давай обойдемся без лишней суеты.
А лишняя суета уже наведена, если можно так обозвать наглое пленение. И не я тут виновница, а мой муж, его босс и два утырка с уголовными мордами.
Глава 3. Халатик
Меня несут к припаркованному у крыльца черному гелендвагену. Какая все-таки уродливая машина: угловатая с массивными накладками колесных арок, широкой колеей и словно обрубленными боками и бампером. Никакой плавности и изящности. Злобно мычу, врываюсь, а на лице Алекса ни один мускул не дернется.
Петя распахивает заднюю боковую дверцу, и мой равнодушный носильщик буквально вкидывает в салон на кожаное сидение. С неразборчивым ворчанием, в котором я проклинаю Родиона и его мерзких прихвостней, неуклюже сажусь и бросаю уничижительный взгляд на Петю. Он без проявления эмоций захлопывает дверцу, чем меня выбешивает до красных ушей.
— Последняя деталь, Яна, — рядом опускается Родион и надевает мне на голову черный плотный мешок.