— Нет. Ничего не случилось, — и неожиданно для самой себя, протянув руку в сторону Артёма, произнесла:
— Иди ко мне.
Долго уговаривать Артёма не пришлось. Одним слитным движением он встал и, сделав пару шагов, заключил меня в свои крепкие объятья. Взгляд его был голодным и похотливым. Мужчина принялся с жаром целовать мои щеки, глаза, губы, при этом шепча:
— Лиза. Лизонька. Сладкая девочка. Как же вкусно ты пахнешь. Ты такая нежная, желанная, чистая.
Губы Артёма ласкали мочку моего уха, а руки блуждали под халатом. Я же тянулась к его рукам, впитывая жар его тела. Мой не по размеру большой халат соскользнул вниз. И губы Артёма принялись попеременно терзать то один, то другой сосок. Запрокинув голову и закусив губу, глухо застонала.
Рука Артёма нырнула под плотную резинку трусиков.
— Нет. Артём, не нужно. Мне ещё нельзя, — хрипло прошептала я.
Мужчина неопределенно хмыкнул и, взяв мою ладошку в свои руки, накрыл нашими руками своё восставшее достоинство. Артём уже был готов. Его орган подрагивал от нетерпения.
— Помоги получить разрядку. У меня женщины не было с того момента, как ты появилась в доме. Мои яйца уже звенят от напряжения.
Моя рука двигалась вместе с его. То убыстряясь, то замирая. Темп задавал Артём. Мужчина напрягся и, глухо застонав, стиснул свою ладонь на моей руке. Горячая вязкая струя оросила наши руки.
— Чёрт! Слишком быстро. Вот что значит воздержание, — проворчал он через некоторое время. — В тумбочке, в первом ящике влажные салфетки. Вытри меня, — приказал мне Артём.
Ни поцелуев, ни дальнейших ласк не последовало. Он удовлетворил свою потребность, отдал приказ, а сам, рухнув на мою кровать, расслабленно закинул руки за голову. Артём ждал, а я, некоторое время, постояв и не выполнив его приказа, тоже опустилась на постель. Желание было пойти в ванную и вымыть руки. Но вместо этого, повернувшись к нему, вытерла липкую ладонь о его покрытую черными волосками грудь.
Вместо того чтобы разозлиться, мужчина усмехнулся и, поднявшись с кровати, отправился в ванную комнату. Я же, пока его не было, достала из тумбочки салфетки и вытерла руки. Нацепив на себя халат, села в кресло. Закинув ногу на ногу, с задумчивостью смотря на дверь.
Что-то мне расхотелось быть их послушной игрушкой. Пора уже и проявить характер. Борис, как всегда прав, нужно воспитывать в себе стержень. Он у меня, конечно, был, но, видимо, сидел где-то глубоко внутри. Как по мне, пора его вытаскивать наружу.
Артём через какое-то время вышел из ванной комнаты. На бедрах его было завязано белое банное полотенце. Похоже, он особо и не вытирался, так как на груди поблескивали капельки воды.
— Может, расскажешь, что не так?
И что я должна была ему ответить? Всё не так. Что во всей этой ситуации может быть так? Вместо этого ответила:
— Борис сказал, что ты хотел меня одеть.
— Верно. Так и есть. Ты против?
Я против не была. Но решила немного изменить правила игры.
— Давай так. Я буду тебя первым одевать. Но уговор такой: ты не прикасаешься ко мне. А вот я к тебе, да.
— Хм-м. Неожиданно. Ну почему бы и нет. Давай поиграем.
Подойдя к прикроватному столику, мужчина снял трубку с телефонного аппарата. И дождавшись на другом конце провода ответ, сказал:
— Марта, распорядись, чтобы в комнату Бориса принесли мою одежду. Она лежит на моей кровати. Бельё? — мужчина, оглянувшись на меня с задумчивостью произнёс: — Нет. Спасибо, не нужно, — положив трубку, пояснил, — в этом клубе оно вечно теряется.
Глава 22
Прошло не более пяти минут, как в дверь постучали, и Артём, в несколько шагов достигнув двери, молча её открыл. Я с интересом уставилась на вошедшую. На вид женщине было лет пятьдесят. В области рта и глаз у нее уже наметились заметные морщинки. На лице непроницаемая маска спокойствия, но вот карие, почти чёрные глаза метали гневные молнии. Она была крайне недовольна. Ни то нашим внешним видом, ни то тем, что её посмели отвлечь от дел. Женщина, подойдя к кровати, аккуратно положила стопку одежды. Сверху она водрузила мужские короткие сапоги в прозрачном пакете.
— Что-то ещё желаете? — процедила она сквозь зубы.
— Нет. Благодарю, Марта. Это всё.
На меня грозная Марта даже не посмотрела. Артем, провожая женщину, специально скинул с себя полотенце. Слабо мне верилось в то, что это была случайность. Повернувшись к двери и увидев обнаженного Артёма, женщина на некоторое время застыла на месте. Лицо её при этом моментально начало покрываться багровыми пятнами. Нос хищно заострился, а губы брезгливо скривились.
— Да как ты смеешь, щенок! — прошипела воинственно настроенная Марта. — Об этом узнает хозяйка дома!
— Думаю, она будет просто счастлива узнать у вас все подробности моего грехопадения.
— Щенок! — Марта занесла руку явно не для того, чтобы растрепать уже высохшие волосы Артёма. Он же перед её носом закрыл дверь.
Дверь практически блокировала звуки, но кое-что мне всё-таки удалось разобрать из её речи. Таких матерных заворотов я давно не слышала.
— Это война, Марта. Это война, — прошептал Артём.
Кажется, его нисколько не смутило то, как его за закрытой дверью называет Марта.
— И что это было? — я, загнув бровь, с наслаждением рассматривала обнажённого Артёма.
Под моим взглядом его вялый орган начал оживать. Он лишь пожал плечами. Мне стало интересно узнать историю Артёма. Станислава, теперь вот Марта. Одна его побаивалась, вторая по отношению к нему пылала праведным гневом. А Артёму, похоже, нравились бурные эмоции. И он с удовольствием выводил женщин на них. Несколько задумавшись, уставилась в его насмешливые глаза.
— Борис будет беспокоиться. А мы ещё не одеты. И этот процесс, я так понимаю, затянется надолго?
— Кто знает. Кто знает.
Я встала с кресла и, развязав халат, скинула его с плеч. Осталась лишь в чёрных шортиках, плотно облегающих бедра. Подмигнув Артему, двинулась к нему. Не дойдя до него на расстоянии вытянутой руки. Начала медленно обходить его по кругу. Артём ничего не сказал, лишь ухмыльнулся. Мужское достоинство у него в размерах уступало Борисовому. Оно было тоньше, но гораздо длиннее. Вдоволь налюбовавшись мужчиной, подошла к кровати. И из стопки одежды вытащила чёрную футболку с изображением полной луны и оскаленной волчьей мордой.
— Миленько.
Там же лежали тёмно-синие местами потёртые джинсы, новые чёрные носки, чёрная кожаная жилетка и куртка. И всё. Белья, как и просил Артём, не было. И не боится же того, что молния прищемит нежную кожу возбужденного органа. Отложив футболку в сторону, решила начать с носков. Увидев в моих руках носки, Артём у меня спросил:
— Может мне присесть?
— Может быть.
Ярко представила картину того, как он будет сидеть в кресле, и где я буду находиться в этот момент. Сглотнув вязкую слюну подумала:
«Черт! Я перед ним практически голая. И при этом не испытываю никакой неловкости и дискомфорта. М-да. Если Лизу понесло, то она совершенно забывает о тормозах».
Артём широко развёл ноги в сторону. Открывая мне вид на его мужское достоинство.
«Ну что сказать? Хорош. Очень даже хорош».
Я медленно опустившись перед ним на колени, поместила его орган между своих грудей. Груди свои я сжала руками. Артём глухо застонал и до хруста сжал подлокотники кресла. Ему было трудно держать слово и не прикасаться ко мне.
— Чёрт, Лиза! — выругался Артём. — Я готов, детка, чтобы ты меня каждое утро так одевала. Бориса ты тоже так одеваешь?
— Нет, — коротко ответила я. И, оторвавшись от интересного занятия, приступила к натягиванию носков.
Как-то себя одевать гораздо легче, чем кого-то. Я шипела и тихо ругалась, когда носки не желали ровно располагаться на ноге, и пятка всё время сбивалась в сторону. Дальше дело дошло до надевания штанов. Вначале хотела начать с майки. Но, видя голодный алчный взгляд Артёма, передумала. Так как время шло, а я всё ещё была раздета.
Натягивая джинсы, я то и дело возвращалась к возбуждённому мужскому органу. Когда штаны Артёма были практически натянуты, он меня всё-таки остановил.
— Оставь пока так. Пусть дышит.
Я, пожав плечами, прекратила свои мучения. И взяв в руки футболку, практически легла на Артёма. Мои соски дразнили его губы. И он даже завладел одним из них. Но я прошептала в его ухо:
— Отпусти. Уговор был не таким, — Артём нехотя отпустил сосок и недовольно пробормотал себе под нос ругательства.
Ну, не всё коту масленица. Впредь будет знать, как плохо оставлять женщину неудовлетворенной. Такая игра мне пришлась по душе. В процессе одевания получила столько эмоций, что с трудом могла остановиться. Но всему приходит конец. И напряжённый дружок Артема, так и не получив разрядки, с трудом уместился в штанах. Он громко рассмеялся, когда молния не пожелала застегнуться. Недовольно поджав губы, оставила её открытой.
— Всё, — проговорила я, отходя от Артёма в сторону.
— Разве?
— Да.
— Одну деталь забыла. Молния тоже должна быть застегнутой.
— Она не застёгивается, — хмуро ответила я.
— Правда? И что же ей мешает? — я поджала губы. Кляня мужские органы и тесные штаны.
Кажется, моя месть пошла не по той дорожке.
— У тебя слишком тесные штаны, — сообщила мужчине и так известный факт.
— Лиза, — Артём притянул меня к себе. — Будь хорошей девочкой. И я тебе обещаю, что ты об этом не пожалеешь. Ну так как? Договорились?
Мужчина, положив руку на мою макушку, с силой надавил на голову. Хотелось ли мне вот так стоять на коленях и делать ему минет? Скорее да, чем нет. Потому как я получала от процесса не меньше удовольствия, чем от стандартного секса. Ну, так было в самом начале.
Артём яростно вбивался в моё горло. Слезы заливали мои щеки. Мужчина же не замечал моих страданий. Артём рычал и с силой удерживал мою голову обеими руками. Он опять делал то, что хотел. Моя игра закончилась в тот момент, когда уступила Артёму и стала перед ним на колени.