Он вызывает во мне ураган страсти, обжигающего желания с привкусом ненависти. Я с трудом отрываюсь от его губ, понимая, как нагло и далеко под платье успели проникнуть сильные, мужские пальцы.
Рустам же меня едва не разложил на диване и давит силой, порочно ухмыляясь. Он совершает порочный толчок бёдрами, задевая тонкую ткань трусиков, ставших влажными.
— Отметим в спальне?
Я слегка отталкиваю его за плечи и опускаю руку вниз. Обхватываю член через ткань брюк, а потом медленно распускаю ширинку.
Рустам выдыхает резко и сильно, через стиснутые зубы, обжигая меня своим прерывистым дыханием.
Я оттягиваю вниз резинку боксеров, освобождая его стоячий член. Большой и горячий. Он подрагивает, когда я прикасаюсь к нему подушечками пальцев. Провожу легко вверх и вниз. Рустам дышит ещё чаще и тяжелее.
Слюна во рту становится вязкой и жар опутывает всё тело тягучим желанием, пульсирующим в самом низу живота.
— Если начала, доводи дело до конца, — предлагает дерзким тоном.
— Что именно? Тебе хватит моей руки или взять в ротик?
Я размазываю прозрачную капельку смазки по крупной головке.
Зачем я дразню этого опасного мужчину?!
— Сейчас всё в твоих руках. В прямом и переносном смысле, — хрипло отзывается Рустам.
Он так сильно реагирует на меня… От этого захватывает дух.
Низкий стон срывается с губ Рустама, пока я поглаживаю его по всей длине, даря ему наслаждение. Которого он, возможно, не заслужил. Но в этот момент я поняла, что не только я нахожусь в его власти, но и он в моей — тоже.
Мы связаны. Дело не только в сексе. Иначе бы он легко нашёл любую другую, которая охотно бы встречала его каждый вечер, стоя на коленях с широко распахнутым ртом.
Я смотрю на его лицо, искажающееся тем сильнее, чем я быстрее двигаю пальцами по его напряжённому члену.
Его красивые, порочные губы манят меня. На лбу обозначились горизонтальные складки.
Рустам удерживает свой вес на ладонях, но я каждым сантиметром чувствую, как сильно ему хочется уничтожить расстояние между нами одним сильным, быстрым толчком.
Он подстраивается под мой ритм, дрожа крупным, мощным телом. Я возбуждена не меньше него и получаю странное удовольствие, доводя его до грани.
Остаётся несколько мгновений до его оргазма.
— Быстрее, — просит он.
Я наоборот замедляюсь и смотрю в его глаза. Такие красивые и тёмные, горящие и будто пьяные.
— Ты был с кем-нибудь из женщин за время разлуки?
На точёных скулах обозначились желваки. Я нарочно медленно двигаю пальцами, а потом и вовсе останавливаюсь.
— Продолжай! — требует.
— Нет. Пока не скажешь. Ты можешь взять любую девушку. Но тебе нужна я. Почему?
Сердцебиение сбивается на запредельную частоту, когда я задаю вопрос нарочито небрежным тоном:
— Ты в меня влюблён?
Рустам резко отбивает мою руку, заменяя её своей.
Он делает несколько резких движений по члену, доводя себя до финала. Сперма вырывается и пачкает прозрачно-белёсыми каплями низ моего платья.
Рустам смотрит на это со странной, чуточку пугающей улыбкой. Потом резко трогает меня между ног, вырывая мучительный стон пляской пальцев на клиторе. Прямиком через ткань трусиков.
— Не дождёшься.
Он заправляет член в трусы и переводит дыхание. Возбуждение настолько сильное, что хочется рыдать от неудовлеворённости. Ещё сильнее обида на этого мужчину.
— Зачем я тебе?! Неужели амбиции играют такую большую роль?!
— Ты хочешь того, чего я никогда не смогу тебе дать, Лика. Кстати, если ты возбуждена, я в состоянии помочь тебе сбросить напряжение. Приятным для нас обоих способом. Только без всей этой ванильной чуши про любовь, окей?
— Да что с тобой не так?!
Глава 17
Анжела
Ночь прошла муторно. Я много раз просыпалась, чувствуя, что я нахожусь в чужом, незнакомом месте, стены которого давили на меня. Они казались хлипкими. Честно говоря, я боялась.
За ночь я несколько раз просыпалась в поту, думая, что Тихонов взял дом в осаду и пробирается внутрь с шайкой головорезов.
Это были не самые приятные моменты. От страха сорочка прилипала к спине, и пульс зашкаливал.
Мне было страшно лежать в большой комнате одной, и кровать казалась слишком пустой.
Я несколько раз вставала и подходила к двери, прекрасно зная, где находится спальня Рустама.
Но каждый раз, едва открывалась дверь и прохладный воздух лизал ступни ног, я словно трезвела и больше не хотела искать этого честолюбивого упрямца.
Сейчас уже позднее утро.
Тюль на окне чуть колышется от потока горячего воздуха. Я провожу пальцами по лицу, снимая сонную муть. Замечаю золотой ободок кольца на безымянном пальце.
Вспоминаю о браке.
Поворачиваю кольцо к себе, любуюсь игрой света на гранях огромного бриллианта. Мне страшно подумать о том, сколько может стоить такое кольцо.
Мне не верится, что теперь я стала женой Рустама Анварова.
Он так громко и пафосно отнекивался от брака, а сейчас… Разве можно назвать эти навязанные отношения настоящим браком?!
Меня никто не собирается вытаскивать из кровати, поэтому я нежусь под лёгким одеялом. Мои чувства в смятении.
Непонятные, странные отношения с Рустамом выматывают меня. Я беспокоюсь за то, какие действия предпримет Тихонов.
Но на душе я чувствую странную лёгкость. Потому что брак с Рустамом освободил меня от грязной, лживой игры в счастливую семью. В эту игру хотел втянуть меня Тихонов.
Сейчас, находясь за тысячи километров от дома Дмитрия, я могу признаться, что мне было тяжело находиться там. Гораздо тяжелее, чем в доме Рустама.
Намерения Анварова прозрачны и видны, как будто лежат передо мной на ладони.
Тихонов же изобразил из себя заботливого отца, но не преминул выставить меня, как выгодный товар, для своих партнёров. Думаю, мне светил бы навязанный брак с Черкашиным — мужчиной, годящимся мне в отцы.
Брак с Анваровым тоже навязан.
Но если выбирать, то я предпочту остаться с тем, близость которого мне приятна. Очень приятна…
Закрыв глаза, я проваливаюсь во вчерашний день. В тоску и голод по мужским прикосновениям Рустама.
Нереализованные желания снова волнуют кровь, и я незаметно для себя опускаю руку под одеяло. Пальцы сдвигают ткань трусиков в сторону.
Я нахожу пальцами возбуждённый узелок плоти, чувствительно отзывающийся на каждое прикосновение.
Уколы удовольствия неожиданно сильные и заставляют меня приглушённо постанывать. Мне хочется большего, чем просто ласка пальцами. Я могу удовлетворить себя, знаю, но если бы это был Рустам…
Стон получается слишком громким. Я выгибаюсь в спине дугой и, активнее лаская себя пальцами, всаживаю их до последней фаланги в истекающее влагой лоно.
Хочу и одновременно проклинаю мужчину, заставляющего меня сходить по нему с ума… Даже так.
Я хочу его. Раскрываюсь не для своих пальцев, но для него. Увы, только мысленно.
Хочу его. Хочу. Хочу…
Кончаю, сильно сжимая внутренними мышцами пальцы. Перед глазами плывут чёрные круги, с трудом получается выровнять дыхание.
Желаю его каждой клеточкой кожи. Но не хочу быть для него лишь игрушкой.
Хочу, чтобы он любил меня.
Наверное, я хочу невозможного…
По двери кто-то легонько стучит.
— Да?
— Ты спустишься к завтраку? — голос Рустама.
Я не слышала, как подошёл Рустам. Остаётся только гадать, давно ли он стоит возле двери.
— Да, я спущусь к завтраку. Дай мне полчаса.
— Окей, через полчаса я буду ждать тебя в столовой.
Он удаляется, насвистывая популярную песенку себе под нос. У него отличное настроение? С чего бы?
Позднее мы сталкиваемся за завтраком. Занимаем место за противоположными концами стола. Едва я подношу вилку с омлетом ко рту, Рустам небрежно замечает:
— Необязательно справляться самой.
Смотрю на него с недоумением.
— Ты такая красивая, когда кончаешь. Я видел твои утренние шалости.
Вилка, а заодно и омлет падают на стол. Рустам довольно смеётся. Теперь понятно причина его хорошего настроения!
— Ах ты…
— Ты очень красивая. Тебе к лицу оргазмы, — смакует свои слова Рустам. — Но со мной ты кончаешь сильнее.
— Не смей подглядывать за мной!
— В договоре прописано, что я имею право обеспечивать твою безопасность любым способом, который посчитаю необходимым. Наблюдение — один из них…
— Тебе только и остаётся одно — смотреть! — шиплю, краснея до кончиков ушей.
— Приятного аппетита, Ангелочек!
Я с досадой отодвигаю тарелку в сторону.
— Аппетит пропал. Позавтракаю позднее. Без тебя.
— Не откладывай завтрак, Лика. Потом надо позвонить Тихонову.
Глава 18
Анжела
Невероятно сильно нервничаю перед звонком. Почему-то знаю, что гнев Тихонова будет направлен не только на Рустама, но и на меня — дочь, которая пошла против воли отца и решила встать на сторону Анварова.
Уверена, что отец задаст мне вопрос: не обижает ли меня Рустам, силой держит в плену или нет. Я не смогу соврать ему, хотя бы потому, что не хочу, чтобы Рустам пострадал.
Все мои злые слова, адресованные Рустаму, были сказаны лишь от отчаяния.
Я хочу, чтобы Анваров проникся чувствами ко мне, такими же глубокими, как мои.
Пусть его сердце тоже будет ранено, как моё. Пусть ему тоже будет так сладко-больно, трепетно до дрожи.
Но я не хочу, чтобы Рустам по-настоящему пострадал или был ранен.
Я желала бы разобраться в наших отношениях без давления извне: без отца, навязывающего свои условия, без запретных чувств и ненависти брата.
Рустам садится рядом и забирает мою руку к себе, положив на колени. Я не отнимаю руки и благодарна ему за контраст: мои холодные пальцы согреваются в его обжигающе-горячих ладонях и становится легче дышать.
— Боишься?
Рустам улыбается мне губами и опускает ресницы, поцеловав руку.
— Всё будет хорошо. Я продумал варианты. Я предложу твоему папаше столько денег, что он не сможет отказаться.