Наконец Тук осторожно поставил Хуха на землю, а сам рухнул рядом. Когда я поднял его, он безжизненно повис у меня на руках…
— Одеяла! — крикнул я Саре. — Быстро!
Она разостлала несколько одеял, одно на другое, и я положил на них Тука, тут же хорошенько укрыв его. Затем я поднял валявшуюся в стороне куклу и положил ему на грудь.
Слабая рука медленно поползла вверх, он открыл глаза и улыбнулся мне:
— Спасибо, капитан…
Глава 12
Мы сидели у костра, и вокруг нас сгущалась тьма.
— Кости… — сказал Хух. — На земле были кости.
— Ты уверен? — спросил я. — Не было ли это чем-то другим? С какой стати лошадки испугаются костей?!
— Я уверен. Они могли видеть только кости, больше ничего.
— Возможно, это были не просто кости, а скелет существа, которого они боятся даже мертвого? — предположила Сара…
Где-то неподалеку перекликались, порою очень бурно, уже знакомые нам крикуны. Получив очередную порцию смолистых веток, огонь оживился. Налетевший ветерок раздул его еще больше.
Итак, мы сидели посреди этой унылой местности, понятия не имея, где окажемся завтра, куда выведет нас петляющая тропа — единственный ориентир — и не придется ли нам убегать ею, вслед за лошадками, в огромный белый город, не менее унылый… Но сейчас было лучше не думать об этом и оставить все как есть до утра.
Хух махнул щупальцем в сторону одеял и протрубил:
— Я жадный. Слишком много взял у него. Запас оказался не таким большим, как я предполагал.
— С ним будет все в порядке, — успокоила его Сара. — Он уже выпил чашку бульона и теперь спит.
— Ну зачем? — с досадой воскликнул я. — Зачем чертову остолопу понадобилось это? Ведь я был согласен! И Хух просил именно меня! В конце концов, мы с ним…
— Как вы не можете понять, капитан, — прервала меня Сара, — что Тук впервые получил возможность внести свою лепту в общее дело! До сих пор он чувствовал себя совершенно бесполезным! И вы, надо признать, очень постарались, чтобы он чувствовал себя именно так…
— Но давайте смотреть правде в глаза! — возмутился я. — Ведь от него до последнего времени действительно не было никакой пользы!
— И вы расстроились, когда он ее принес?
— Нет. Конечно нет. Я лишь обеспокоен тем, что он сказал: «Мне есть чем поделиться…» Какой смысл был вложен в эти слова?
— Не знаю, капитан. И это не так уж важно теперь. Есть проблемы посерьезней… Что нам делать без лошадок? Припасы придется оставить здесь. Мы возьмем лишь небольшую часть, главным образом — воду. Если, конечно, они не вернутся…
— Не вернутся, — сказал я. — Они ждали подходящего момента с тех пор, как мы покинули город. И улизнули бы уже давно, если б не Хух. Он держал их в узде.
— Врасплох застали, — подал голос Хух. — Я ударил по ним два раза, но ничего не добился.
— Жуткая мысль пришла мне в голову… — задумчиво сказала Сара. — Не исключено, что это хорошо отработанная процедура. Завести в глухомань и бросить… Пропадайте…
— С кем-то, возможно, тем бы и завершилось, но не с нами, — успокоил я ее. — Не с сидящими у этого костра.
Она посмотрела на меня очень пристально и серьезно:
— Не понимаю, это шутка или бодрячество?
— Это оптимизм, — ответил я. — Вы даже не представляете, как он бывает важен.
— По-моему, вы уже знаете, что нам делать. Вас озарило, и вы еле удерживаетесь от изложения своего гениального плана. Конечно, вам приходилось бывать и не в таких переделках! Но вы никогда не паниковали! Вы…
— Сара. Давайте поговорим утром…
Самым ужасным было то, что я оттягивал принятие решения. Такого со мной еще не случалось. Я всегда разбирался со своими проблемами немедленно. Может быть, эти неприветливые пространства со скрюченными деревцами так влияли на меня — подавляя, просачиваясь внутрь своей безысходностью? И я потихоньку растворялся в ландшафте, становясь маленькой, бесстрастной его частичкой?..
— Утром, — сказала Сара, — мы пойдем смотреть косточки.
Глава 13
Кости лежали примерно в полумиле от края оврага — там, где он круто поворачивал влево. Я ожидал увидеть несколько разбросанных костей, белеющих на фоне грязновато-коричневой земли. Но их была целая куча, тянувшаяся от склона до склона.
Это были крупные кости, диаметром в фут и больше. А ухмыляющийся череп, который, казалось, смотрит прямо на нас, своими размерами напоминал слоновый.
Все кости были пожелтевшими и полуискрошенными — солнце и непогода сделали свое дело. Часть их валялась чуть в стороне, когда-то, вероятно, обглоданная падальщиками.
За костями овраг резко обрывался. Крутой склон с торчавшими из него, как изюм, камешками и валунами нависал правильным полукругом. Камни лежали и у самого подножия этой земляной стены.
Место было достаточно мрачным. Тягостное чувство, вызываемое мертвой землей, предельно усиливалось этим ужасным скоплением костей.
Я чувствовал себя паршиво. Мне было не по себе — как никогда. Мучительно хотелось бежать отсюда куда глаза глядят. Казалось, что-то, происшедшее здесь, оставило после себя недобрую ауру, соприкасаться с которой не следовало никому.
И тут она обнаружила свой голос.
«Благородные дамы и господа! — услышали мы громкое и радостное приветствие. — Прошу вас сжалиться надо мной и вызволить меня отсюда, из неловкого и стеснительного положения, в котором я пребываю так долго!»
Даже если бы мне заплатили миллион, я не смог бы шевельнуться. Голос парализовал меня.
«Я у стены! За кучей камней, оказавшихся столь плохой крепостью, что все, кроме меня, погибли!»
— Возможно, это западня, — сказала Сара, и в голосе ее послышались металлические нотки. — Лошадки бежали оттого, что учуяли западню.
«Прошу вас! — продолжал пискливо умолять голос. — Здесь уже были другие, но они ушли! Вам нечего бояться!»
Я шагнул вперед.
— Нет, капитан! — закричала Сара.
— Если мы уйдем, — сказал я, — нас замучит любопытство…
У меня вовсе не было желания сказать это. Единственное, что я хотел, — повернуться и убежать. Но говорил уже не я, а кто-то другой вместо меня.
Подойдя к горе костей, я стал на нее карабкаться. Ноги скользили, не находя опоры: кости крошились и разъезжались под ними. Но я одолел подъем и перешагнул на другую сторону.
«О великодушное существо! — восторженно рыдал голос. — Исполненное сострадания, ты явилось освободить мою недостойную персону!»
Добежав до груды огромных валунов, каждый из которых был выше человеческого роста, я снова полез вверх. Голос приближался…
И тут я увидел источник писка, так напугавшего нас.
В тени, отбрасываемой стеной, светилась молочно-глянцевая лошадка. Она лежала на спине, зажатая между двумя камнями, и качалки ее были беспомощно устремлены в небо.
— Благодарю вас, любезнейший из любезных, — пропищала лошадка, — что не бросили меня! К сожалению, я не вижу вас, сэр, но по некоторым признакам могу заключить: вы гуманоид. Это лучшее из того, что я встречал. Гуманоиды милосердны и доблестны в равной степени.
Не зная, как еще выразить переполнявшую ее признательность, она помахала качалками…
Лошадка не была единственной вещью, обнаруженной мною у этой баррикады. С земли мне приветливо улыбался череп гуманоида, там и сям валялись кости, куски ржавого металла.
— Давно ты тут? — задал я не самый умный и уж, во всяком случае, не самый важный вопрос.
— Мой досточтимый господин! — воскликнула лошадка. — Я потерял счет времени! Минуты тянутся как годы, и мне кажется, что с тех пор, когда я последний раз стоял на качалках, прошла уже целая вечность. Когда лежишь вверх ногами, ощущения притупляются… Здесь было много таких, как я, а также других. Все они или разбежались, или погибли. Перед вами все, что осталось от этой славной компании…
— Ладно, не переживай, — сказал я. — Мы вытащим тебя.
— Да я уж давно успокоился… Все это время я был погружен в свои мысли и фантазии о дальнейшей моей судьбе. Я понимал, что когда-нибудь камни превратятся в прах и то, из чего я сделан, переживет их. Но меня никогда не оставляла надежда на иной исход. Я ждал вмешательства доброго существа вроде вас…
Заметив своих спутников, перебиравшихся через первую преграду, и жестом подозвав их, я крикнул:
— Здесь только лошадка, человеческий череп и кой-какие косточки…
Мне даже в голову не приходило задуматься, отчего здесь умерли люди. Я радовался счастливо обретенной лошадке, навьючив которую мы могли теперь покинуть это проклятое место и двинуться дальше. Или вернуться в город…
Потребовалась сила троих — Хух стоял в сторонке и подбадривал нас криками, — чтобы откатить небольшой камень, прижимавший лошадку к валуну. Кроме того, нам пришлось еще перевернуть это незадачливое создание и поставить его на качалки.
Лошадка уставилась на нас чуть ли не надменно — но это, как я знал, означало всего лишь полное отсутствие мимических возможностей.
— Я Пэйнт! — представилась она. — Хотя иногда меня называют Старина Пэйнт. Второй вариант выходит за пределы моего ничтожного понимания. Ведь я не старше других лошадок. Все мы задуманы и собраны одновременно.
— Эти другие лошадки тоже были здесь? — спросила Сара.
— Нас было десять, — ответил Пэйнт. — Все, кроме меня, убежали. Причина, не позволившая мне это сделать, только что любезно устранена вами… Нас изготовили на далекой планете, название которой мне неизвестно, а потом привезли сюда. Двигаясь по тропе, мы были атакованы стаей хищников — и вот результат…
— Те, кто создал вас и привез сюда, были такими же, как мы?
— Да, такими же. Но они умерли, и говорить о них бесполезно.
— Почему они оказались здесь? — настойчиво продолжала Сара. — Что-нибудь искали?
— Одного из своих. Давно исчезнувшего гуманоидного индивида, о котором много рассказывалось.
— Лоуренса Арлена Найта?
— Я не знаю, — сказала лошадка. — Мне не говорили.