И зашуршала упаковками белья, отбрасывая в сторону ароматные листики бумаги и соблазнительно шуршащий полиэтилен.
Полминуты спустя все её сокровища были с ней.
Кира поднесла к губам трусики матово-серого оттенка с полупрозрачной юбкой. Перебрала в пальцах тёмно-серый корсаж на бретельках, расходящийся снизу, с серебристой вышивкой. Чёрное изысканное кружево боди, классическое и безумно, головокружительно дорогое. Совсем невесомые белые панти, сорвать которые было бы изысканным удовольствием. Алые кружевные трусики, которые просто кричали о том, чего хотела их обладательница – и с соблазнительным разрезом в нужном месте, который это подчёркивал. Чулки с будоражащим воображение кружевным верхом, шёлковые и божественные на ощупь – их она примерила, выгнулась, поднимая одну ногу, и снова сняла. И один за другим – простые комплекты белья, кремовые, кофейные и чёрные. Прекрасные и удобные для каждого дня, но такие, что мгновенно вызовут желание у любого мужчины, едва с неё сорвут одежду.
А остановилась она на…
Кира вновь скользнула в туфли, и обнажённой ножкой подцепила крошечный предмет одежды, что собиралась надеть. Тонкие белые стринги были бы совсем невидимыми, продолжаясь в самом интимном месте совсем недолго. Но сверху широким поясом шёл ряд кружев, обнимающий её бёдра невидимыми руками. А кружевной белый лиф, ещё одна узкая полоска кружев, подтянутых косточками –спускался совсем низко, так, будто, казалось, оттяни его ещё чуть-чуть – и грудь сама скользнёт тебе в ладони.
Кира застегнула лиф сзади и с лёгкой улыбкой взглянула в объектив.
Идеальный комплект белья для профессора Деннета. И говорил он только об одном.
«Я хочу тебя. И буду твоей».
Она обняла себя за плечи, опустила руки к талии, к бёдрам. Медленно выдохнула, представляя, как он подходит сзади, отбрасывает её волосы с шеи, целует её. Как его руки ложатся на её тело – не небрежно, бережно.
И как он занимается с ней любовью. По-настоящему.
В её глазах вдруг вскипели слёзы. По-настоящему!
У неё не будет никакого настоящего. Будет лишь ритуальный круг раз за разом, касания, рассчитанные ровно на то, чтобы довести её до исступления, как фармацевт отмеряет капли, и резкие приказы без толики заботы.
Приказы, которые она зачем-то выполняет.
Кира отвернулась от экрана телефона. Её плечи вздрогнули, потом ещё раз.
А потом она с ужасом вспомнила, что телефон всё ещё был включен на запись. И эта запись шла на другой номер – тот, что дал ей профессор.
Кира тихо застонала и бросилась к экрану, отключая видеосъёмку. Слёзы она вытереть не успела.
Она оделась, надев под джинсы строгое кофейное бельё с минимумом кружев. И уже заканчивала упаковывать больше не нужные ей кружева, когда телефон звякнул.
На экране был значок нового сообщения. Одного-единственного.
«Белый – ваш цвет».
За ужином она была молчалива. Райли тоже не торопил её с разговорами, думая о чём-то своём.
Ресторан, в который он её привёз, был предназначен для кого угодно, только не для неё. Роскошные скатерти, настоящие серебряные подсвечники и приборы, столик у самой воды, где в центре пруда подсвечивался домик для лебедей, нависшая над их столиком ива…
– Здесь так красиво, – приглушённым голосом сказала Кира. – Ты часто сюда приезжаешь?
Райли негромко засмеялся.
– Хочешь узнать, часто ли я привожу сюда красивых девушек? Ты первая.
– О.
Ей хотелось спросить о Кэтрин, но она тактично смолчала.
– С Кэтрин мы сюда не ходили, – словно догадавшись, промолвил Райли. – Я больше не хожу в те места, где мы бывали с Кэтрин. Вообще.
– Её родители, наверное, тоже до сих пор горюют, – тихо сказала Кира.
Мать Кэтрин занимала пост в Министерстве, далёкий и недоступный для Киры, как вершины гор. Должно быть, Кэтрин и Райли были обещаны друг другу ещё с детства, подумала она. Нет, конечно же, их никто не неволил, и им с радостью бы позволили составить любую другую блестящую партию. Но кого-то вроде Киры для кого-то вроде Райли не подобрали бы никогда.
Если она когда-нибудь и впрямь станет донором Райли Хили, она влюбится, грустно подумала она. В него невозможно не влюбиться. И он будет лучшей кандидатурой среди всех тех, кому она только может отдать свою магию: умный, добрый, заботливый, и к тому же величайший герой. Ну и просто скромный молодой человек с чувством юмора. Уже быть рядом с ним за ужином было величайшим везением, тут Кира не обманывалась.
Но как можно самозабвенно отдавать кому-то магию, любить его каждый день, и знать, что он женится на другой? На молодой женщине из своего круга, на ком-то вроде второй Кэтрин? А потом и присутствовать на их свадьбе, видеть их детей, догадываться о ночах, которые они проводят вместе – ведь ты всё ещё будешь его донором, и будешь знать его до дна. Это будет не просто больно – это будет невыносимо.
– Нет, – прошептала Кира вслух. – Не хочу.
– Чего не хочешь? – с улыбкой опустил меню Райли. – Осьминога? Признаться, он и меня не очень привлекает.
Впрочем, подумала Кира, ведь Райли наверняка предлагали жениться, и не раз. Но прошло пять лет, и он до сих пор одинок. Может быть, ему нужно что-то другое?
– Я выберу то, что ты выберешь, – улыбнулась ему в ответ она. – Не очень-то я искушена в морских деликатесах.
– Тогда устрицы пока заказывать не будем. Два лососевых стейка с овощами на гриле, пожалуйста! – позвал Райли.
Он поднял бокал с белым вином.
– За тебя, Кира. За будущую звезду Академии!
Кира не сдержала смущённой улыбки, поднимая на него сияющие глаза. И, коснувшись своим бокалом его, молча отпила глоток.
– Спасибо тебе за этот вечер, – тихо сказала она. – Мне очень приятно.
– Поверь, всё удовольствие тут моё. Я редко выбираюсь в люди.
– Только на расследования, да? Вроде сегодняшнего.
– Что-то вроде того.
Кира нахмурилась. Одна мысль до сих пор не давала ей покоя.
– Почему тебе нельзя разговаривать с профессором Деннетом? – спросила она. – Ты хотел его допросить, а милорд Антейн тебе не позволил. Почему?
– Потому что…
Райли надолго замолк. Очень надолго.
– Как вчера за обедом, да? – понимающе спросила Кира. – Правду сказать нельзя, а врать не хочешь?
– В точку, – вздохнул он. – Видишь ли, эти данные закрыты.
– Он потерял память, – тихо сказала она. – Милорд Антейн упомянул об этом. Здесь кроется причина?
– Угу. Скажем так: в его прошлом таится информация, о которой не должен знать никто, особенно он сам. Представь, что он был невольным участником закрытой операции Протектората, например. Или ещё что-нибудь… похлеще. Разумеется, мы не можем ему это открыть, верно?
– Но почему к нему нельзя приближаться именно тебе?
– А ты настырная, – качнул головой Райли. – Но для будущего Протектора это отличное качество. Я скажу тебе что-то, что идёт на грани секретной информации и несекретной, хочешь?
Кира, помедлив, кивнула.
– Но обмен будет равноценным, – предупредил Райли. – И учти, я буду жесток и несправедлив.
Кира не сдержала смех.
– Я уже заранее трясусь от ужаса, – сказала она, улыбаясь. – Чего ты хочешь, Райли?
– Хочу, чтобы ты отправилась со мной на бал солнцестояния.
Кира ахнула.
– С тобой? На бал Академии?
– На традиционный бал Академии, – кивнул Райли. – Где отпрыски древних родов внезапно встречают других ревнителей традиций, а скромные парни вроде меня остаются дома с книжкой. Но в этот раз я решил взять реванш. Ты со мной?
Единственной её проблемой было не сказать «да» слишком быстро.
– Да, – выдохнула Кира.
– Отлично. Я подозревал. – Он широко улыбнулся. – Я очень хотел, чтобы ты согласилась.
– Теперь твой секрет.
– Моя очередь? – Райли вздохнул. – Ну ладно, держи. В общем, до того, как он потерял память, я и ваш профессор Деннет попали под одну и ту же магию. Очень нехорошую, если сказать мягко. И Протекторат до сих пор беспокоится, что она будет воздействовать на нас неизвестным им образом.
Неизвестным им образом…
Но Кира не зря была способной адепткой.
– Неизвестным вам образом, – подчеркнула она. – То есть вам уже известно, как она в основном на вас воздействует, и вы всего лишь боитесь ещё каких-то побочных эффектов? А профессору Деннету, кстати, известно об этом вашем основном воздействии?
Несколько секунд Райли с изумлением глядел на неё.
– Быстро соображаешь. Нет, неизвестно. И не будет известно.
– Но почему? Пусть милорд Антейн ему объяснит, если ты не хочешь. Что вы попали под воздействие этой самой магии, и что…
– … Мне нельзя к нему приближаться, а ему ко мне? И что ему это даст? Что сильный и талантливый маг будет сходить с ума, надеясь, что мы подарим ему часть его прошлого, тогда как мы никогда не сможем этого сделать из-за требований секретности? Нет, Кира. Я ему не скажу. И у тебя, надеюсь, не будет причин к нему приближаться.
– Он будет проводить у нас практические занятия на последнем курсе, – спокойно сказала Кира.
– Не с тобой.
Голос Райли был очень жёстким. Что за чёрт?
– Это ещё почему?
Райли несколько секунд смотрел на неё сузившимися глазами. Затем его лицо расслабилось, и он улыбнулся.
– Прости, я, кажется, забегаю вперёд. У меня были далеко идущие планы просить тебя участвовать в нашей практике вместо практики в Академии. И я, признаться, несколько взревновал, представив, что профессора Деннета в качестве наставника ты будешь ценить больше, чем мои скромные навыки.
Если бы он только знал, насколько двусмысленно это прозвучало…
Хотя для Киры – совершенно однозначно.
Эти слова яснее ясного говорили, что Райли Хили был заинтересован в ней, в Кире Риаз, и его планы простирались на всю её жизнь – если она ему это позволит. И эти планы были настолько серьёзны, что он даже готов был часами терпеливо ждать её в машине и выступить против всего света, сделав её своей официальной спутницей на балу. А на традиционный бал солнцестояния в Академии слетались все сливки, включая главу Министерства и верхушку Протектората.