Как бы это не вызвало скандал, озабоченно подумала Кира.
А ведь вызовет. Особенно когда Райли отвернётся, чтобы налить ей шампанского, увидит, что она исчезла, побежит её искать – и найдёт лежащей в ритуальном круге в разорванных кружевных стрингах. И что он сделает, увидев её распростёртой под профессором Деннетом? Вряд ли скромно уйдёт. Скорее всего, наплюёт даже на то, что им двоим запрещено приближаться друг к другу, и будет очень крупный магический мордобой.
– Кстати, – задумчиво произнёс Райли, – а что за книжку ты забыла у меня в машине? Признаться, я был совершенно поражён.
– А. О. – Кира зарделась. – Лорейн дала почитать. Я… ну… мне просто было интересно. – Она сглотнула. – Вернёшь?
Райли медленно кивнул.
– Конечно. Ты… ты раньше не…
Он вдруг рассмеялся.
– Прости. Совершенно неприличные вопросы лезут в голову. Впрочем, от непристойных мыслей мало кто удержался бы, при виде таких-то картинок. Разумеется, я верну тебе книгу, Кира Риаз. Если потом дашь почитать.
– Если обещаешь не настаивать на том, чтобы обсудить со мной особенно пикантные моменты, – строгим голосом произнесла Кира.
Они расхохотались вместе.
– Ты мне очень нравишься, – как-то особенно тепло и мягко произнёс Райли, касаясь её руки. – Ты замечательная. О, а вот и стейк!
После ужина Райли настоял не только на том, чтобы отвезти её домой, но и проводил до самых дверей. Что было очень кстати: Кира понятия не имела, куда именно её поселили.
Её новая комната выходила окном прямо в ночной сад, на кусты роз. Конечно, те давно уже отцвели, но летом…
Она останется здесь на лето, подумала Кира. Ведь больше ей некуда идти. А ещё летом здесь останется профессор Деннет. Будут ли они видеться? Или, когда она вернёт ему память, они разойдутся, так и не сказав ни слова друг другу?
– Здесь очень уютно, – заметил Райли от дверей. – Позовёшь в гости?
Здесь и правда было уютно, с изумлением заметила Кира. Широкая кровать под пологом с четырьмя столбиками, трельяж, мягкий ковёр, настоящее дерево – кажется, ей отдали свободную спальню кого-то из адепток-старшекурсниц. Одной из девушек, чьи родители что-то значили.
Кира распахнула створки окна, позволяя свежему ночному воздуху ворваться внутрь. Мошки и мотыльки тут же закружились вокруг горящей лампы.
– Обязательно позову, – сказала она, с улыбкой оборачиваясь к Райли. – Даже куплю чаю с печеньем.
– Печенье я принесу сам. Моя мама печёт потрясающее шоколадное печенье. Когда приедешь к нам на новогодние каникулы, сама его распробуешь.
Кира моргнула.
– Приеду… к вам?
– Опять забегаю вперёд, да?
– Ещё как!
Это уже выходило за грань «слишком хорошо, чтобы быть правдой» и медленно приближалось к «мне всё это кажется, и я вот-вот проснусь». Кира ошалело смотрела на самого знаменитого парня в мире, только что пообещавшего привезти её к себе в гости и познакомить с родителями, и очень хотела себя ущипнуть.
– Тебе не стоит со мной притворяться, – тихо сказал Райли. – Я понимаю, что ты мне не доверяешь.
– Ты…
– Я знаю, что ты великолепный донор. Я не скрываю, что ты нам нужна. Но ещё ты искренняя, талантливая, и с тобой очень легко и здорово. – Его взгляд был открытым, прямым и спокойным. – Не цени себя так дёшево, Кира Риаз. Не думай, что кто-то может захотеть общаться с тобой только из-за твоей магии.
Чёрт, теперь она смутилась. По-настоящему смутилась, и совершенно не знала, что сказать.
– Я не знаю, – выдавила она. – Как я могу знать, нравится ли кому-то моя компания – или моя роль донора?
– Спроси. И уйди, если тебе не понравится ответ.
– Меня легко обмануть.
Он покачал головой.
– Хорошего донора невозможно обмануть. Ты видишь своего мага насквозь, Кира. И увидишь меня, даже если мы сработаемся в одном-единственном ритуале.
– Я не очень-то готова сейчас к ритуалам, – тихо сказала Кира.
– Ты согласилась на занятия со мной, – напомнил Райли. – А они, знаешь ли, преследуют определённую цель – быть лучшей в ритуальной магии. Что, ты удивишься, включает в себя участие в ритуале в качестве выпускного экзамена.
– В сильном ритуале?
Райли кивнул.
– В снятии проклятия. Интересно тебе такое?
Глаза Киры округлились. Она никогда…
– А как снимаются проклятия? – почти шёпотом спросила она.
Её молодой спутник только улыбнулся.
– Увидишь, – заговорщицки прошептал он в ответ, наклоняясь к ней. Обнял за плечи – и поцеловал в щёку. – Доброй ночи.
– Доброй ночи, – прошептала она, когда за ним закрылась дверь. – Доброй ночи, Райли.
Профессор Деннет вернулся так же неожиданно, как и уезжал. Просто однажды утром в ячейке расписания вновь появились его занятия, и старшекурсники разом стали намного мрачнее, когда на следующее же утро появился список отчисленных с этих самых занятий. Кира не удивилась бы, прочитав рядом записку с персональным приглашением для себя и подробнейшими инструкциями, начиная с формы одежды.
Но профессор так и не вспомнил о ней.
Прошло три дня с его приезда, но она осмелилась спуститься в подземелье лишь один раз. Она сама не знала, что ждала там найти. Снова магическую темноту, цепи, обжигающие прикосновения и холодный шёпот над ухом? Или обычную записку?
Цепи тренькнули, словно приветствуя её. Но за четверть часа, что Кира провела в подземельях, в камеру не зашёл никто.
Кира солгала бы, если бы сказала, что её жизнь не изменилась с его отъезда. Про неё шептались. Её свидания с Райли не пропали даром, и хотя на обещанных занятиях, которые Райли организовал точно и в срок, их оказалось не двое, а девятеро, она прекрасно знала, что говорят за её спиной – и как именно объясняют её неожиданное везение.
Райли, что удивило её, вовсе не стал учить их лучше распределять свою магию, вслушиваться в партнёра или рассказывать тайные ходы и приёмы, которые когда-то помогли ему и Кэтрин. Вместо этого он объяснял им простую и скучную технику концентрации – но не на ритуале, а на том, чтобы его прервать. Прервать, погубив всё, над чем вы работали вдвоём. Прервать, ставя крест на победе.
Для того, чтобы донор мог позвать на помощь, почувствовав, что уходит за грань. Для того, чтобы выжить.
Райли Хили всё-таки так и не оправился от потери Кэтрин, подумала Кира. И делал всё, чтобы вслед за Кэтрин не ушёл кто-то из них. Например, она сама, Кира.
Уже успели зарядить дожди, опустел парк, такой заманчивый и романтичный для адептов в первые дни учёбы. Будни делались всё напряжённее, и количество домашних заданий не уменьшалось. Кира невесело улыбалась каждой своей отличной отметке. Она умела и любила учиться – ведь больше у неё ничего не было. Но теперь, листая свой табель, она думала не об академических успехах – а о том, что профессор Деннет обещал лично ею заняться в случае неуспеваемости. И Кира почти хотела испытать это обещание.
Было пасмурное утро воскресенья, когда она сидела за столом у окна в своей новой комнате, заканчивая сочинение по истории магии для милорда Антейна. Ей нравилось писать, зная, что он прочтёт и оценит её работу. И, что куда важнее, он испытывал к ней симпатию просто потому, что она была Кирой Риаз, адепткой первого года и его студенткой. Ему от неё ничего не было нужно.
Впрочем, в очередной раз со вздохом подумала она, профессору Деннету тоже от неё, кажется, больше ничего не требовалось.
А потом она вдруг поняла и охнула, прикрыв ладонью рот.
Требовалось. Она была ему нужна, очень нужна, и раз ритуал всё ещё не был завершён, а его память – возвращена, профессор не мог без неё обойтись. А значит, её обучение имело для него первостепенную важность.
Профессор ничего не делал зря.
И сейчас он лишал её своего общества именно за этим. Чтобы она поняла, что скучает не по ошейнику и плети, не по умелым холодным пальцам и жарким ласкам. По нему самому.
«Вы должны привязаться, жаждать, страдать… любить».
Проклятье. Даже Тёмный Лорд наверняка был не настолько извращённым типом.
И уж точно не настолько развращённым.
Она надела скромное синее платье, купленное на деньги, остаток которых она решила экономить. Под него – чёрное строгое бельё с лёгкой тенью кружев. Влезла в туфли.
И направилась в профессорское крыло.
Коридоры в воскресенье пустели: большинство адептов разъезжались на выходные. Но один адепт, на полголовы выше её, стоял в коридоре с двумя друзьями, и, завидев её, шагнул вперёд.
Вик. Тот самый, что называл Лорейн шлюхой. Тот самый, кому Лорейн отказала.
– Постой-ка, Риаз, – лениво протянул он. – Озвучь-ка ценничек за свои услуги. А то что получается: героя войны ты, значит, обслуживаешь бесплатно, а простым парням пальчик подать брезгуешь?
Кира застыла на месте.
– Эй-эй! – Алан предупреждающе дёрнул Вика за рукав. – Полегче, Вик.
– А я бы послушал, что она скажет, – встрял третий, адепт-третьекурсник. – С нашего курса никого в группу Хили не взяли. Тогда что там делает первогодка?
– Спит с ним, что ещё она там делает, – хмыкнул Вик. – Берёт у него, даёт ему. Взаимовыгодный взаимообмен.
Пройти они ей не дадут, поняла Кира. Тогда что? Обольют словесными помоями? Попробуют избить? Здесь был Алан, но вряд ли он будет их останавливать. Скорее, просто отвернётся и не будет вмешиваться.
– Скрась нам пару часиков, – предложил Вик. – Развлеки хороших ребят, что тебе стоит? А мы тебя пустим домой и даже юбку не оборвём. Чем не жизнь?
Этот парень никогда не услышит её «нет», поняла Кира. Профессор бы услышал: ни разу, когда он её касался, это не было по-настоящему против её воли. Он умел делать так, что она даже не подумала бы «нет» – или же её «нет» тут же смыло бы горячим «да».
От этих парней ей просто хотелось держаться подальше.
Но они не дадут ей прохода, если она повернётся и побежит. Они встретят её снова и снова и снова, и ей снова и снова придётся бежать – и однажды она просто не успеет. Их будет слишком много, и никто не придёт ей на помощь.