– И… сможете приходить ко мне в любой момент?
– В этом весь смысл.
– А я, конечно, такого ключа от вашей комнаты не получу, – вызывающим тоном сказала Кира, вскинув подбородок.
Профессор смерил её спокойным взглядом.
– Не получите, пока не заслужите, – подтвердил он. – И пока не заслужили, дерзкая девчонка. Пожалуй, я буду куда менее мягок, чем собирался: ваше наказание станет куда опаснее.
Он подошёл к кровати и коснулся собственного запястья одной из пластин. Его пальцы дёрнулись под разрядом, но он даже не поморщился. Вместо этого он продемонстрировал Кире порез на кисти, задетой острым краем пластины.
– Вы можете встать с этого ложа, не повредив даже пальца, – задумчиво сказал он. – А можете… додумайте сами. Всё в моих руках.
– Зачем… зачем вы мне это говорите?
– Затем, что хочу. Ложитесь. И не смейте шевелиться без моего разрешения.
Дрожь прошла по коже, и Кира не могла бы сказать, чего в ней было больше: испуга или предвкушения. Она наклонилась над антикварной сетью, полыхающей током на кровати. И вскрикнула, когда профессор подхватил её, насильно укладывая на кровать, раскинул её руки в стороны и резко повернул голову набок.
Его пальцы втирали в неё душистое масло, проникая между грудей и за косточки лифчика. Медь тоже была пропитана неизвестным составом, пряным и жарким, и Кира почувствовала первые предвестники возбуждения. Которые только усилились, когда в её бельё впились зажимы, и два ремешка затянулись за её спиной.
А потом дразнящий палец провёл по её обнажённой спине, оставляя за собой след душистого масла с незнакомым ароматом, и по её телу, скованному медью, прошёл первый разряд. Кира не сдержала вскрик.
– Итак, мисс Риаз, – произнёс профессор таким академическим тоном, будто они сидели в аудитории. – Не будем ходить вокруг да около. Милорд Антейн защищал меня от мистера Хили, как вы сказали, а я не очень-то нуждаюсь в защите. Значит, было от чего, и я услышу каждое слово. Что мистер Хили знает обо мне, и что он вам обо мне говорил? Выкладывайте.
Она замедлилась с ответом, и второй разряд хлестнул её уже настоящей болью.
– Что вы…
Она попыталась приподняться, но его рука с силой прижала её голову к подушке.
– Что я говорил о том, чтобы не двигаться без моего позволения?
Третий разряд, ожёгший её, едва исчезла его рука, был другим. Чувственным, сильным, неотвратимым. Кира вдруг резко ощутила и пластины, обхватившие соски, и медные диски, отделённые от её лона лишь полоской белья. И ей захотелось, чтобы эта дрожь сотрясла её тело снова.
– Райли рассказал мне о вас только одну вещь, – сглотнув, начала она. – Вы двое попали под одну и ту же магию. Плохую магию. И он не рискует подходить к вам близко.
Профессор стоял к ней спиной, и она не видела его лица. Но он резко вытянул руку в сторону, и она вскрикнула, когда электрические разряды пошли от спины к ягодицам, массируя и возбуждая её.
– Даже так? И что ещё сказал вам мистер Хили, мисс Риаз?
– Что… – Кира силилась вспомнить.
– Быстрее.
Четыре разряда вошли в её тело одновременно, взрываясь в её груди и бёдрах, и тонкая пластина, впившаяся в трусики, начала вибрировать. Кира застонала. Это было словно во сне: рядом с ней не было любовника, её никто не ублажал, казалось, что ласки и касания возникают из ниоткуда, из воздуха, но это было слишком невесомо, слишком тягуче и болезненно, и она не могла, никак не могла это прекратить, чтобы хотя бы отдышаться, живые токи ласкали её без перерыва, и это было слишком много, слишком долго…
– Пожалуйста, – выдавила она. – Я на всё отвечу, только… хватит!
В этот раз в её просьбе не было притворства, и профессор тут же взмахнул рукой. Пластины на ней зазвенели – но следующего разряда не было. Кира выдохнула.
– Он сказал, что вы, к примеру, могли быть замешаны в какой-то закрытой… закрытой операции Протектората. Или Министерства. Так ли это точно, он не сказал, просто привёл пример. И сказал, что узнать об этом вы не должны.
– И всё?
– И всё! – Кира почувствовала знакомое покалывание в сосках и беспомощно закусила губу. – Я больше ничего не знаю!
– И я уже почти готов вас отпустить. Но я был бы дураком, не проверив вашу честность, не так ли?
– Не надо, – кусая губы, вымолвила она. Медный диск, холодящий низ её живота, вот-вот готов был вцепиться острой кромкой в нежную ткань её бёдер, она не смела шевелиться, но электрические дуги пронзали её тело одна за другой, она сотрясалась в сладких судорогах, вот-вот готовая достичь пика, и…
… И волна накрыла её, когда ток пронзил её в последний раз остро и властно, словно это его пальцы нажали на её самый чувствительный бугорок, доводя Киру до сладкого и желанного изнеможения.
– А-а-ах, – выдохнула Кира, и всё кончилось.
– Ну вот, – раздался спокойный насмешливый голос, – теперь вы смело можете рассказывать всем, что я вырвал у вас признание под пыткой.
Его руки накрыли её тело, и Кира послушно приподнялась, позволяя расстегнуть на ней упряжь и отложить в сторону. Тело Киры было расслабленным и покорным, и её исподволь охватывала тихая сонливость.
– Вы всё ещё нужны мне сегодня, – пробормотал голос у неё за ухом. – Впрочем, это может подождать до вечера.
Его губы коснулись её уха, прошептав магическую формулу, и Кира мгновенно уснула.
Когда Кира проснулась, за окном стемнело, и комнату освещал неяркий уютный свет. Она свернулась на широкой кровати в клубочек, укрытая пледом, а её холодный и недоступный профессор…
… Лежал на другом краю кровати на животе, читая книгу, и Кира беззвучно ахнула, глядя на него.
Потому что вообще-то она представляла читающего профессора совсем другим. На подоконнике, за столом в строгой мантии; наконец, сидящего на кровати в домашней одежде. Но не валяющегося на кровати после душа в одном полотенце, небрежно обмотанным вокруг бёдер.
Ей захотелось к нему прикоснуться. Не для того, чтобы сорвать с него полотенце, а просто обнять за плечи, провести по спине ладонями. Самой. Не по приказу.
Она привязывалась всё глубже. И наверняка именно это он и планировал.
– Смелее же, мисс Риаз, – рассеянно произнёс профессор, не отрываясь от пожелтевших страниц. – Сольёмся же в порыве страсти. Вот только дочитаю главу.
– Вы невыносимы, вы это знаете?
– И нерационален. Я планировал провести с вами ритуал ещё днём, но вы так измотались, что я совершенно нерасчётливо решил дать вам поспать.
Он обернулся, захлопнув книгу. Хищно потянулся, и в следующий миг Кира оказалась лежащей на спине, прижатой за локти к кровати.
– Что ж, этим вечером вы от меня не убежите.
Его рука многообещающим жестом прошлась по ложбинке между её грудей. Кира вдруг осознала, что не была одета, невольно потянулась взглядом к платью, которое должно было лежать рядом на полу – и не нашла его.
– В шкафу. Заберёте его, когда будете уходить. Если, конечно, я соизволю вам это разрешить.
– А если не соизволите?
– О, всегда есть множество вариантов. Я мог бы сбросить вам верёвку с башни, и вы долго крались бы домой по саду, ныряя в кусты при малейшем шорохе. Опыт, уверен, получился бы незабываемый.
Кира вспыхнула.
А потом заметила, что он так и не стёр ритуальный круг.
– Зачем я вам сегодня? – прошептала она, переводя взгляд на профессора, нависшего над ней.
И невольно залюбовалась им. Сильное, стройное и тренированное тело… он не пренебрегал боевыми искусствами не только в магии, она была уверена. Он был опасным и притягательным, и её искренне удивляло, что он выбрал воспользоваться услугами Лорейн, нежели последовать примеру Райли или других боевых магов и найти себе настоящую спутницу, которая стала бы ему и любимой женщиной, и истинным донором. Найти – и не истязать Киру дурацким контрактом.
Почему же он оставался один?
Профессор словно бы не заметил её терзаний.
– Я хочу услышать своё настоящее имя, – просто сказал он. – Услышать, как кто-то из моего прошлого зовёт меня, и я откликаюсь. Такая малость, правда?
Он подхватил её на руки, и опустил только в центре ритуального круга.
– Мы не будем погружаться глубоко, – с лёгкой насмешкой сказал он. – В этот раз вам не понадобится менять трусики.
Кира ахнула, наконец заметив, что после сладкого и болезненного опыта с разрядами тока, после которого её бельё, разумеется, промокло насквозь, оно снова было чистым и сухим. Он раздел её, выстирал и высушил бельё магией, и снова её одел. Кира вспыхнула до корней волос.
– Вам совершенно не обязательно было…
– Тише. Я побрею вас налысо, если решу, что мне это обязательно. Нас связывает ритуал, и вы в полной моей власти. Не забывайте об этом.
– А если забуду? – прошептала она.
– О, вы ещё охрипнете от стонов безо всяких моих напоминаний. Но не сегодня. Сегодня я готовлю вам другую судьбу.
Он обнял её, полуобнажённую и трепещущую, прижал к себе, и она почувствовала себя прижатой к скале, которая никогда не упадёт.
– Вы хотели, – вспомнила она, – доказать мне, что Райли Хили меня обманывает.
– Я уже это вам доказываю каждой нашей встречей, мисс Риаз. Вы особенная, другой такой нет на свете, и тот, кто захочет заполучить вас в доноры, пойдёт на любую ложь – а мистер Хили очень этого хочет.
«Другой такой нет на свете…» Неужели он правда так думал?
– Я осыпаю вас комплиментами, – сухо добавил он, – чтобы вы поняли: мне незачем вам врать. Вы мой донор, и вы и так понимаете, кто я и что я, и чего хочу от вас. Что ваш великолепный выбор нижнего белья, кстати, мне и доказал. Уверен, уже через неделю вы смогли бы выбирать мне завтрак.
– Вы съели бы овсянку, – внезапно сказала Кира. – Овсянку на молоке. С тостом и крепким кофе.
– Ну вот видите.
– Я знаю вас, – прошептала она. – А вы беспокоитесь обо мне.
Она почувствовала, как он качает головой, не выпуская её из рук.
– Не думаю, что я способен о ком-то беспокоиться. Вы это ещё поймёте.