Трое из соратников Гэрила повернулись и побежали.
– Хватит! – закричала Вероника. – Слышишь, ты, хватит!
Рональд щёлкнул пальцами, отзывая руну, и израненный, изувеченный Гэрил распластался на земле. Он дышал, и даже лицо, потрясённо заметила Кира, пострадало куда меньше, чем ей показалось: теперь, когда огонь отступил, было видно, что целы остались даже веки и ресницы. Хотя это должно было быть невозможно.
Последний приятель Гэрила склонился над упавшим другом. Бой был забыт.
Рональд прошёл мимо Вероники, как мимо пустого места. Кира успела увидеть её зелёные глаза, наполненные слезами.
И всё померкло.
Кира пришла в себя на полу в ритуальном круге, тяжело дыша. Ей на плечи был небрежно наброшен белый банный халат, в который она с облегчением и закуталась.
Профессор стоял одетый у высокого бюро, сворачивая и убирая обратно стойки и ящички с флаконами и ампулами. Кира заметила три пустых шприца разных размеров.
– Вы… фиксировали свои обретённые воспоминания?
– Разумеется. – Он не обернулся. – В прошлый раз я даже не надеялся, что у вас получится так быстро, и не закупил нужных составов. В этот раз я не сделал подобной ошибки.
Кира моргнула. Как он мог не надеяться, если они с Лорейн уже столько раз пытались вернуть ему память? Неужели он не получил обратно ни малейшей крошки?
– Что вы вспомнили с Лорейн? – спросила она вслух. – Что-то ведь вы должны были вспомнить?
Он покачал головой.
– Девочка старалась, и я видел проблески… но почти всегда ничего. Блики на воде, зелень… далёкие голоса… вид из окна поезда. Увы.
– Она послала меня завершить ритуал, который ни разу не завершила сама, – с горечью сказала Кира. – И взяла с меня клятву сделать невозможное – или умереть, если бы вы отказались от меня как от донора.
– Жестокая дура, получившая по заслугам, – согласился профессор. – Впрочем, вы, наверное, так не считаете.
– Никто не заслуживает смерти.
– Даже Тёмный Лорд? Впрочем, не отвечайте, а то, чего доброго, вы пожалеете и его. Как и тех наглецов, что заставили вас использовать вашу магию так отчаянно, словно вы были на грани смерти. Я ведь найду их, мисс Риаз. Мне достаточно попросить своего старого друга милорда Антейна дать мне заняться этим случаем, и клянусь, я это сделаю.
– Не убивайте их. – Голос Киры дрогнул. – Пожалуйста. Ради меня.
Его руки замерли на матовой поверхности бюро.
– Я никогда не делал ничего ради кого-то, – медленно сказал профессор. – По крайней мере, я об этом не помню.
– Никогда не бывает поздно начать.
Профессор обернулся. Кира моргнула: только что она видела его восемнадцатилетнего, а теперь он словно разом постарел на все те годы… на сколько лет он был старше Райли? Она не решалась спросить.
А ещё он выглядел очень усталым. Хотя когда он перевёл на неё взгляд, его губы тронула едва заметная улыбка.
– Останетесь ночевать?
– А можно? – вырвалось у Киры.
Ещё одна усталая улыбка.
– Вам придётся выбрать между Дуайтом Деннетом и Рональдом Вейером, мисс Риаз. Признаться, сейчас я не чувствую в себе ни того, ни другого.
– Вам нравится собственное имя? – тихо сказала Кира. – Теперь, когда вы его узнали?
Профессор Деннет долго молчал.
– Я не чувствую его своим, – наконец сказал профессор. – Оно принадлежало другому магу, другому мужчине. Я не чувствую с ним сродства.
– Может быть, потом… – нерешительно предположила Кира.
– Нет. Такие вещи не меняются со временем. Возможно, если бы я обрёл память сразу… но я жил в новой личности слишком долго. Пять лет; что-то да должно было измениться.
Он задумчиво посмотрел на неё и покачал головой.
– Всё-таки собирайтесь домой, мисс Риаз. Моя первая любовь и триумф над мерзкими аристократишками, конечно, сделают честь любому любовному роману средней руки, но сейчас я не хотел бы быть объектом вашего интереса.
– Когда-то вы умели любить, – негромко сказала Кира. – Это ведь важно, правда?
– И очень некстати. Я не хочу, чтобы вы считали меня романтиком, мисс Риаз. Максимум, на что может меня хватить – связать вас нагой на террасе и оставить там до рассвета. Считайте это обещанием того, что вас ждёт, если вы будете и далее испытывать моё терпение.
В его голосе не было угрозы – лишь спокойное обещание человека, который знал цену своим словам.
Кира торопливо встала и подошла к шкафу за платьем. Оделась она быстро и молча. Профессор даже не следил за ней: усевшись на кровать, он снова взялся за книгу.
Но в дверях она всё-таки не выдержала и обернулась.
– Такие маги, как вы и я – мы всегда будем стоять на балах где-то в углу, верно? – горько спросила она. – В нас никто не будет нуждаться, пока что-то не изменится, потому что мы не богаты и не родовиты и не носители наследственных традиций. А должности и карьеры получают только те, кому доступ к ним открыли родители.
– Наше прекрасное общество, – ядовито произнёс профессор, – нуждается не в переделке. Оно нуждается в полном уничтожении. Эти клятые родственные традиции тянут нас не просто в болото, а к самому дну. Пока самые талантливые из моих студентов после выпуска обивают пороги, а я уже четыре года бессилен даже взять одного из них своим ассистентом, не говоря уже о должности в Протекторате, любой тёмный маг может брать нас голыми руками: вряд ли мистер Хили решится пожертвовать жизнью следующей невесты, чтобы набраться сил перед следующим подвигом.
Кира нахмурилась.
– Что? Райли… пожертвовал своей невестой? Пожертвовал жизнью Кэтрин сознательно?
– Так вы и этого не поняли? Святые небеса, в Академию попала полная бездарность в ритуальной магии. – Профессор покачал головой. – Мисс Риаз, вы искренне меня огорчаете. Я был о вас лучшего мнения.
– Не оскорбляйте меня, не выйдет. – Кира упрямо тряхнула головой. – Райли и милорд Антейн упоминали на занятиях, что маг может пожертвовать донором, тем самым использовав его способности по максимуму. Но какой смысл это делать один-единственный раз, если можно использовать такой бриллиант, каким для Райли была Кэтрин, всю жизнь?
– Чтобы выиграть один-единственный бой.
Слова профессора были спокойны и просты.
И истинны.
По щекам Киры покатились слёзы.
Она поверила сразу.
Хотя часть её всеми силами надеялась, что Райли её переубедит. Что всё окажется не так. Что слова профессора были совершенной чушью и глупостью. Что…
– Спокойной ночи, – глухо сказала она и вышла.
Она не видела, смотрел ли он ей вслед.
Оставшиеся дни до бала солнцестояния пролетели незаметно. Сад за окном медленно облетал, домашние задания только увеличивались, и расследование убийства Лорейн Ши не продвинулось ни на шаг.
А Райли Хили оставался всё тем же. Приветливым и симпатичным парнем, с улыбкой встречающим её на своих уроках. Тактичным и ненавязчивым наставником, подсказывающим неопытной адептке на занятиях, что ей делать в каждый момент.
Хладнокровно убившим свою невесту.
Нет. Нет. Нет!
Кира обхватила голову руками. Слова профессора Деннета впились в неё, как ядовитый плющ, и она не могла выкинуть их из головы. И поговорить с Райли начистоту тоже не могла. Как можно было спросить о подобном, как можно было даже намекнуть?
Всё, что она могла – каждый раз отказываться от его предложений. Погулять по осеннему лесу, раскинувшемуся вокруг Академии, полюбоваться золотой листвой, поймать последние часы осеннего солнца. Пообедать вместе – даже не поужинать, просто пообедать. Может быть, ей нужна помощь с домашней работой?
Он не обижался на её отказы, она знала. Но также видела и то, что он был искренне огорчён.
– Кира, может быть, я сделал что-то не то? – спросил он в их последнюю встречу. Все разошлись, и аудитория была пуста, кроме них двоих. – Или тебя гложет что-то? Я могу помочь?
Кира покачала головой.
– Просто дай мне время.
– Столько, сколько ты захочешь. Но что-то изменилось, я же вижу. В тебе? Или во мне?
– Вряд ли что-то когда-нибудь во мне сильно изменится, – тихо сказала она. – Я – это я.
Райли отошёл к окну.
– Не поверишь, Кэтрин говорила мне то же самое, – отрешённо сказал он, глядя вдаль, на стену леса, вставшую на горизонте. – А я ей говорил, что она переменчива, как радуга. Как огонь.
Он обернулся к ней.
– Как и ты. Сейчас ты скрываешь свой огонь, когда я рядом. Но он есть.
– Что бы ты сделал, если бы узнал про лучшего друга что-то ужасное? – внезапно спросила она, неожиданно даже для себя самой. – Что-то плохое и тёмное и страшное, настолько, что ты не знал бы, как с этим жить?
В глазах Райли внезапно появился самый настоящий ужас.
– О ком ты говоришь? – резко спросил он. – Ответь мне сейчас же, Кира!
Кира моргнула.
– О…
– О ком-то из Академии?
Кира даже не подозревала, что у спокойного, мягкого, доброжелательного Райли может быть столько стали и льда в голосе. Он смотрел на неё так, словно она была преступницей. Словно вот-вот – и он бросит её в казематы. Что такого она сказала?
Нужно было быстро ответить на его вопрос. Можно ли было считать Райли частью Академии? Наверное, нет, решила Кира.
Она покачала головой.
– Нет. Не из Академии.
Райли разом расслабился.
– Ты здорово меня напугала.
– Почему?
Пауза перед ответом Райли была почти незаметной.
– Потому что, – вздохнул он, – в Академии произошло убийство. И если ты знала что-то именно об убийце, велика была вероятность, что он тоже знал, что ты знаешь. Ты стала бы мишенью, Кира.
– Ты обо мне так переживаешь? – тихо спросила Кира.
– Ты же знаешь, – просто сказал он. – Я сказал, что ты мне нравишься, и я не бросаю слов на ветер. Но прости, я отвлёкся, а ты задала мне важный вопрос. Ты узнала что-то страшное о своём лучшем друге?
Кира долго смотрела на него. Очень долго. Она хотела спросить его о Кэтрин, но не могла. Это было… почти кощунственно. «Ты убил своего самого близкого человека, чтобы получить её силу и прикончить Тёмного Лорда, который угрожал всему магическому миру?»