Её и так могли застать в таком виде, с холодком вспомнила Кира. Голую на коленях, ждущего приказов от профессора Деннета, стоявшего перед ней с самыми недвусмысленными намерениями.
– Закройте дверь, – жалобно попросила она. – Пожалуйста.
– Она закрыта.
– Заприте её.
Профессор неторопливо подошёл к двери. И приоткрыл её.
Всего лишь на крошечную щёлку, в которую нельзя было просунуть даже ручку. Но он её приоткрыл.
Кира с ужасом смотрела на него.
– Возможно, потом я запру её, – безжалостно произнёс профессор. – А возможно, решу, что половина шестого утра в день бала – самое подходящее время, чтобы ещё немного вас помучить. Теперь одевайтесь.
Кира натянула чулки, изгибаясь и выгибаясь. Со стороны это выглядело очень сексуально, она знала: беспомощная, едва способная дотянуться до своих носков девушка принимает одну соблазнительную позу за другой, словно предлагая себя мужчине. Наконец она застегнула на себе пояс – и почувствовала себя так, будто только что позволила ему снова надеть на себя ошейник и пристегнуть поводок.
Профессор задумчиво смотрел на неё, приложив палец к щеке. А она, вместо того, чтобы дать ему пощёчину, ждала, что он прикажет ей. Райли никогда бы с ней так не обошёлся. Райли…
– Он не убивал свою невесту, – вдруг сказала она. – Не мог убить.
В глазах профессора вдруг мелькнуло что-то опасное. По-настоящему опасное. Не злость – ярость.
И она была направлена на неё. Кира отшатнулась, но он шагнул к ней первым.
– Я могу закрыть глаза на непослушание, – раздался шипящий шёпот, который преследовал её во время первого ритуала. – Могу простить неопытность и даже разделить щепетильность. Но, проклятье, если вы собираетесь перебирать при мне других мужчин в такой позе, я не намерен это терпеть.
Кира обхватила себя руками.
– Не…
– Не наказывать вас? Поздно, мисс Риаз. Вы сами выбрали себе наказание.
Профессор шагнул к двери и распахнул её. Кира тонко вскрикнула.
– Примите ту позу, – негромко и властно сказал он, – в которой хотели бы подарить мне себя.
– Что-о? – вырвалось у Киры.
– Я хочу, чтобы вы заранее дали мне разрешение, чтобы я мог взять вас, когда мне вздумается.
Кира возмущённо задохнулась.
– Я его не дам!
– Дадите.
Нет, не даст, яростно подумала она. Неважно было, что профессор был слишком щепетилен и слишком уважал себя, чтобы воспользоваться её разрешением без её абсолютного и полного согласия, без её красноречивых взглядов и умоляющих криков. Это она знала наверняка. Но дать ему разрешение? Знать, что он в любой момент может взять её, как хочет и где хочет?
Дьявол, беспомощно подумала она, её это возбуждало. Она почти этого хотела сама: хотела, чтобы он опрокинул её, прижал к себе сзади, поставил на корточки и дёрнул за невидимый поводок, отдался бы с ней своим желаниям, потерял бы над собой этот проклятый контроль, и позволил бы потерять его ей. Она хотела увидеть его разгорячённое от страсти лицо, услышать его стоны, хотела, чтобы он зарылся лицом в её волосы, двигаясь в ней и шепча ей нежности. Ей хотелось дать ему это чёртово разрешение, потому что это бы освободило её, давая ему полный контроль, но на деле передавая всю власть ей.
Но у неё ещё оставалась сила воли.
– Нет, – твёрдо произнесла она. – Идите к дьяволу, профессор.
В его глазах вновь мелькнул тот же опасный огонёк. В следующий момент он опустился на пол сбоку от неё, шурша полами чёрной мантии.
– Руки за голову, – последовал тихий и властный приказ, – и не пытайтесь их опустить.
Она повиновалась.
– А теперь разведите ноги в стороны и наклонитесь. Я хочу чтобы вы сделали это сама.
Она помедлила.
– Я жду.
Он не посмеет воспользоваться её разведёнными ногами, сказала себе Кира. Не посмеет. В конце концов, он одет, и если он начнёт раздеваться, чтобы внезапно взять её сзади, она это услышит.
Но когда она послушно раздвинула ноги и наклонилась, она внезапно перестала быть в этом уверена.
– Шире.
Она снова послушалась, чувствуя, что становится влажной. Чёрт подери, она и впрямь начинала хотеть…
– Ниже, мисс Риаз. Грудью на шершавый пол, чтобы его чувствовали ваши соски. А теперь потритесь ими об пол. Ещё раз.
Её возбуждали его проклятые приказы. А открытая дверь, разоблачающая её в позе, словно говорящей о том, что она мечтает, чтобы её, уже готовую, взяли, возбуждала ещё больше.
Профессор передвинулся ей за спину, и она больше его не видела. Но почувствовала его пальцы, коснувшиеся его бугорка жёстко, почти грубо. А потом он нажал на её плоть, и она застонала.
Его прикосновения были властными, грубыми и безжалостными. Он хотел унизить её, причинить ей боль, и это у него удавалось с каждой секундой, в которую она закусывала губу до крови, с каждым сдавленным стоном.
Он дважды убирал руку, и дважды она протяжно стонала, тяжело дыша, не смея попросить о новой ласке, но так желая её. И когда он почти довёл её до точки, он вновь убрал руку – и уже не вернул обратно.
Его дыхание обожгло её щёку.
– Хотите чтобы я схватил вас за волосы, запрокинул голову, и взял как рабыню? Отхлестанную, связанную и в наручниках?
Желание, чтобы он продолжил, было невыносимым. Но его рука лежала на её голых ягодицах под кружевным поясом, и не собиралась спускаться ниже.
– Да, – пробормотала она.
– Громче. И как подобает моей покорной наложнице.
– Да, профессор, – произнесла она, упершись взглядом в пол.
В следующий момент твёрдая рука подняла её за волосы, и она вновь оказалась на коленях. Золотая руна вспыхнула поверх открытой двери, и дверь захлопнулась. Отсекая звуки, непрошенных визитёров, и весь окружающий мир.
Глаза Киры расширились: профессор встал и начал раздеваться. В сторону полетела мантия, обнажённый живот и грудь показались под расстёгнутой рубашкой, и мигом позже он взялся за брюки.
– Глазам не верю, – поражённо прошептала Кира. – Неужели я вот-вот увижу ужасного и грозного профессора боевых искусств в одних подштанниках?
Он негромко засмеялся, взглянув на неё, и по искрам в его глазах она поняла, что её наказание закончилось.
– Быстро же вы приходите в себя.
Ей вдруг стало приятно, что она была в эротичных чулках с кружевным верхом, и поясе, подчёркивающем её соблазнительность. Не обнажённой неопытной девочкой, а почти коварной искусительницей. Желанной.
Профессор разделся полностью: чёрное бельё полетело на лежащую на полу мантию.
Он был возбужден, грозен и красив. И она тоже желала его.
Ей хотелось вобрать его в свой рот, доставить ему удовольствие и заставить его стонать. Дать ему себя и признать его своим.
– Чего вы хотите? – негромко спросил он.
Он стоял прямо перед ней, обнажённый и… уязвимый.
Кира протянула руку к его мужской твёрдости – не робко, не решительно. Спокойно, как к чему-то близкому.
– Вот этого, – прошептала она.
И обхватила его губами.
Это было неожиданно легко. Бездумно двигаться взад и вперёд, охватывая языком такую приятную на ощупь головку, и ласкать его нежными, долгими движениями, двигаясь всё быстрее. Она была возбуждена, её соски снова были твёрдыми и острыми – и Кира вдруг поняла, что он чувствовал, когда доводил до экстаза её. Её ладони обхватили его бёдра, и его дыхание стало тяжелее.
Он не управлял её движениями, не хватал за голову, не подсказывал ей нужный ритм. Просто один раз коснулся её волос, и у него вырвался негромкий стон.
Кира снова убыстрила движения, и он уже не сдерживал стонов. Ему было хорошо, прекрасно, незабываемо: перед его глазами зажигались звёзды, Кира знала. Она была его донором, и она знала о нём даже это.
Ей приятно было это знать.
Он весь напрягся, выдыхая в неё, и Кира медленно сглотнула, подняв взгляд и глядя ему в глаза. Осторожно и нежно облизала головку.
– Вам было хорошо, – утвердительно сказала она. – Не спорьте.
– Спорщица у нас вы, мисс Риаз. – Он подхватил её на руки и понёс к кровати. – Очень способная спорщица.
На кровати профессор откинулся на спину и привлёк её к себе. По её телу разливалось тепло, словно только что экстаз испытала она. Кира довольно выдохнула ему в грудь.
– Так счастливы?
Она молча кивнула.
Он провёл рукой по её волосам.
– Пять лет, – задумчиво сказал он. – Я многое потерял.
Кира изумлённо вскинула голову.
– Вы хотите сказать, что все пять лет вы…
– Шшш. Вы будете хранить все мои секреты, даже этот. Как послушная девочка. И не напоминать мне о них лишний раз.
Его голос был строгим, но глаза…
… Глаза профессора Деннета улыбались. Улыбались ей.
– Я поняла, – шёпотом сказала она.
– Вам нужно платье на бал? – вдруг спросил он. – Если вдруг вы придаёте значение таким вещам. Время ещё есть.
– А также для ошейника под ним, – серьёзно поддакнула Кира. – Или золотых браслетов на лодыжках с цепочкой между ними, сковывающих мои прелестные ножки.
– Вижу, вы серьёзно занялись своим образованием.
– Я даю вам разрешение, – тихо-тихо сказала Кира.
Он сразу понял, о чём она.
– Я не поспешу им воспользоваться, – чуть насмешливо сказал он. – Не бойтесь.
Кира прищурилась, глядя на него.
– А я вас и не боюсь. Вы лежите передо мной голый и совсем не страшный.
– Вижу, мне пора одеваться, – вздохнул профессор и встал. – Нам обоим предстоит долгий день.
Он уже застёгивал рубашку, когда Кира вспомнила, и её глаза изумлённо расширились.
– Ритуал, – произнесла она удивлённо. – Вы вломились ко мне, облапили, вытянули-таки из меня разрешение, а теперь – просто уходите? Без ритуальных кругов и всего остального?
Профессор на миг исчез под мантией. Когда он появился из-под неё вновь, его лицо было совершенно непроницаемо.
– Ночью. После бала.
– А сейчас? Что это было?
– Подготовка, – невозмутимо сказал профессор. – Я хотел бы серьёзно использовать вас этим вечером, и мне нужно было зарядить вас желанием на весь день. Скажете, мне это не удалось?