Кира сглотнула. Профессор кивнул.
– Вот-вот. Вы будете думать обо мне, мисс Риаз. А я буду думать о вас.
В дверях он обернулся.
– Я буду ждать вас через час после окончания бала на нашем обычном месте, и вы будете помнить об этом весь вечер. Не так ли?
Дверь за ним захлопнулась.
Строгая светловолосая леди, явившаяся к Кире ровно в полдень, выглядела куда лучше, чем она сама, хотя на ней был всего лишь строгий юбочный костюм и украшенная одной шпилькой высокая причёска.
Её звали Этель, и, несмотря на безупречные строгие манеры и почти суровое выражение лица, в глазах её, когда она смотрела на Киру, не было ни презрения, ни неудовольствия.
– Макияж будет совсем лёгким, – сказала она, оценивающе глядя на ненакрашенное лицо Киры. – Вы ведь не привыкли краситься?
– Не привыкла, – призналась Кира.
– Но сначала взгляните на платье.
Она достала наряд из непрозрачного тканевого футляра ростом с саму Киру, и Кира ахнула.
Нежная кремовая ткань с золотистой отделкой. Глубокий вырез, подчёркнутый старомодными, даже старинными кружевами. И длинная широкая юбка, которая будет развеваться в танце.
– Туфли к нему прилагаются, – с улыбкой сказала светловолосая Этель, наблюдая за её реакцией. – Вам нравится?
– О да!
Кира коснулась кружев. Такие не продавались в магазинах. Даже на заказ их купить было непросто.
– Как это платье попало ко мне? – медленно спросила она.
– Мистер Хили отдал модельерам платье своей прабабушки и попросил изготовить новое. Кружева отпороли и перешили.
Платье его прабабушки…
Он действительно позаботился о том, чтобы ей досталось что-то значимое. Что-то прекрасное.
Кира кивнула.
– Я его надену.
Два часа подготовки к балу промелькнули, словно сон. Маникюр, хна на ухоженных бровях, тушь, сразу удлинившая ресницы в два раза… Волосы Этель почти не тронула, но даже они легли как-то иначе, более женственно и лукаво.
Кира смотрела на незнакомку, удивлённо глядящую на неё из зеркала, и не узнавала её.
Она встала, невольно закрывая рукой глубокий вырез.
– Всё останется очень пристойно, даже если вы будете танцевать, – успокаивающим тоном сказала Этель. – Не беспокойтесь.
– Сёстрам Райли вряд ли понравилось, что он забрал прабабушкино кружево, не посоветовавшись с ними, – пробормотала Кира, опустив глаза. – И не очень-то порадовало известие, что это всё для меня. Вы ведь их визажист, вы знаете.
– Я не думаю, что мне стоит это обсуждать, – дипломатично сказала Этель. – Вы превосходно выглядите.
Кира подняла на неё взгляд.
– Они меня ненавидят, да?
На лице Этель не дрогнул ни один мускул.
– Мистер Хили очень тепло к вам относится.
Да, подумала Кира. Это она уже поняла.
И всё ещё не знала, как спросить его о Кэтрин.
Сегодня, знала она. Она сделает это сегодня. Перед встречей с профессором он узнает у Райли правду, и профессор больше не будет лить свой яд ей в уши.
Хотя сегодня профессор Деннет был…
Собой прежним, и одновременно другим. Тем, кто впервые раскрылся перед ней.
В дверь постучали, и Кира моргнула, отвлекаясь от мыслей о профессоре.
Этель с улыбкой открыла. В дверях стоял Райли, и в его руках была самая прекрасная орхидея, которую Кира видела в жизни.
А сам Райли…
Был в чёрном смокинге с белоснежным жилетом, сидящим на нём великолепно. Брюки ниспадали к вычищенным ботинкам, а в глазах, как обычно, притаилась лёгкая приветливая улыбка.
Которая тут же вспышкой озарила его лицо, едва взгляд Райли упал на неё.
– Сказки о Золушке были правдивы, – поражённо произнёс он. – Со мной будет танцевать сама красивая девушка королевства.
– С наследным принцем этого королевства, – уточнила Кира, поднимаясь. Широкая шёлковая юбка колыхнулась, на миг обнажив открытые туфли на высоком каблуке, и Райли явно задержал дыхание. – Я рада, что я тебе нравлюсь. То есть, – спешно поправила она, – что тебе нравится, как я выгляжу.
– И то, и другое истинно, – серьёзно подтвердил Райли, предлагая ей руку. – Для меня будет честью проводить вас на бал, миледи. Прошу.
Кира прикрепила протянутую орхидею себе на грудь и улыбнулась ему, беря его под руку. Сегодня, она знала, она будет его принцессой.
Коридоры были заполнены: яркие платья девушек мелькали, как крылья тропических бабочек. На Киру пахнуло спиртным: трое юнцов распивали вино из бумажных стаканчиков. Она сама удостоилась не одного и не двух ревнивых взглядов, хотя на каштановую шевелюру, открытое лицо и могучие плечи её спутника и старшекурсницы, и младшие адептки смотрели лишь с обожанием.
Кира изобразила на лице улыбку. Она будет молчать, улыбаться и делать всё, чтобы Райли наслаждался этим вечером. Даже если все гости будут смотреть на неё так же, как…
Угрюмый взгляд Вика заставил её вздрогнуть. Он стоял у стены и смотрел на неё безо всякого выражения. Боялся? Ненавидел? Мечтал узнать, как она взорвала коридор Академии магией неизъяснимой силы?
Профессор Деннет сдержал своё слово и занялся расследованием, она знала. Так успешно, что после восьми задержаний в коридорах адепты перестали использовать магию вне стен аудиторий вообще. Он умел заставить бояться себя не только Киру.
Хотя обнажённым его видела одна лишь она. Никто больше, даже Лорейн.
Лорейн…
Кира кашлянула.
– Есть какие-нибудь новости об убийце Лорейн?
– Всё указывает на профессора Дуайта Деннета, – бесстрастно произнёс Райли, и в его глазах что-то сверкнуло. Что-то тёмное и далёкое, заставившее Киру поёжиться. – Его контракт с Лорейн, её желание сбежать от него, его не самая незапятнанная репутация.
– Не самая незапятнанная? – переспросила Кира.
– Согласись, если профессор использует неопытную адептку первого года фактически для сексуальных услуг, не очень-то хорошо это говорит о нём как о преподавателе и мужчине.
Голос Райли оставался ровным, но в каждом слове чувствовалась сдержанная неприязнь.
– То есть саму Лорейн ты не осуждаешь? – тихо поинтересовалась Кира.
Райли вздохнул.
– Как я могу осуждать девушку без средств к существованию, которой приходится их добывать? Но факт остаётся фактом: она пошла на это, а ты, например, нет.
Пошла, мрачно подумала Кира. Только не ради денег, а ради спасения своей жизни.
А теперь… теперь, когда её с профессором соединяла ночь в его постели и это утро, ради чего она с ним оставалась? Ради того, чтобы вернуть ему память? Ради надежды, что он её полюбит?
Она не знала. Знала только, что у неё не было сил потребовать от него формально завершить ритуал, зная, что он не получит ничего – и уйти, повернувшись к нему спиной. И ею двигала не жалость и не желание помочь: профессор Деннет был не из тех, кто позволял себя жалеть, да и помощь он вполне мог найти в другом месте. Просто она не могла его бросить. Бросить – и знать, что его руки никогда не лягут ей на грудь, и холодный шёпот никогда не сообщит ей, как она желанна. Хотя бы это.
– Но я не думаю, что Лорейн убил Дуайт Деннет, – закончил Райли. – Этот вариант слишком… очевиден, и я не верю, что человек с его умом мог совершить такую явную глупость. Нет, кто-то очень хотел его подставить. Обречь на пожизненное заключение, если бы мы, к примеру, обнаружили оружие убийства. Именно его. Именно его…
Он покачал головой, и внезапно его лицо обрело жёсткость, а рука сжала локоть Киры.
– Я узнаю, кто это был, и что ещё он знает. И когда я это сделаю, наказание будет неотвратимым.
– Ты так переживаешь за профессора Деннета? – удивлённо сказала Кира. – Мне-то казалось, совсем наоборот.
– Я очень не люблю, когда кто-то решает за Протекторат, как ему вершить правосудие, – спокойно ответил Райли. – Особенно когда в жертву приносится судьба невинной девушки.
Они подошли к высоким прозрачным дверям Большого Зала, и створки распахнулись.
Кира ахнула: внутри всё преобразилось. Цветочные гирлянды обрамляли простые стены, и купол сверкал от бликов света. Паркет был вычищен до блеска, и на трёхъярусной галерее за накрытыми столиками уже сидели гости. У Киры перехватило дыхание, когда она подняла взгляд над сценой, где были приготовлены инструменты для небольшого оркестра: там, в ложе для почётных гостей, сидел…
Агнус Хили. Глава Протектората, один из самых яростных ревнителей традиций и символ аристократии. Райли был похож на него, подумала Кира. Только Райли, кажется, был куда мягче и добрее. Его отец был даже не скалой – айсбергом.
Кира поёжилась, представив, что было бы, если бы этот человек столкнулся с профессором Деннетом. Два скрещённых ледяных взгляда, и два мага, не способных проиграть или отступить.
Лучше об этом было не думать.
Райли с улыбкой помахал отцу рукой, и тот ответил коротким кивком. Кира, не зная, что сделать лучше в такой ситуации, присела.
– Мы подойдём познакомиться, – шепнул ей Райли. – Но сначала – танцевать!
Зал стремительно заполнялся. Только что он был полупустым, и вот уже Кира стояла посреди толпы, где едва оставалось место для танцев. Как же они с Райли здесь уместятся?
Минутой позже зазвенел серебряный колокольчик, и на возвышении появился ректор Академии. Милорд Антейн тоже был в смокинге, и, хотя выглядел в нём не так блестяще, как Райли, в его манерах и жестах было то же спокойное достоинство и аристократизм, отточенные поколениями предков, стоявших у руля Академии ещё с тех пор, когда маги жили в скрытых чарами замках, где не было ни водопровода, ни центрального отопления.
– Мои дорогие друзья, – раздался его мягкий, такой добрый и близкий Кире голос, – мои любимые адепты и адептки, джентльмены и прекрасные дамы. Я очень рад видеть вас всех, тем более, что этот бал готовится стать для меня очень особенным. Надеюсь, вы все будете вспоминать его с удовольствием.
Его взгляд скользнул по Кире, стоящей под руку с Райли, и он улыбнулся.
– Не буду отвлекать вас надолго. Как вы догадываетесь, я здесь не только для того, чтобы открыть бал. Согласно традиции, ректор Академии, которому уже исполнилось семьдесят пять, называет своего преемника на ежегодном балу осеннего солнцестояния. Мне, увы, почти восемьдесят, и имя преемника ещё не названо. И неудивительно: у меня нет детей, нет наследников, и даже дальние ветви, носящие наше имя, увы, прерваны…