– Кто же проклял вас? – тем же светским тоном спросил он. – Мистер Хили?
Кира моргнула. Дикая ярость? Холод? Должно быть, ей показалось: голос профессора был совершенно спокойным.
– Да.
– Нужно будет при случае похвалить его таланты. Прожить при полностью отсутствующем мозге до его возраста? Право, он уникален.
Профессор с тем же расслабленным и задумчивым видом отложил лист бумаги с рунами и диаграммами. Снова повернулся к Кире – и его взгляд вдруг стал острым и хищным.
– Начнём с простого. Как появились проклятия?
Кира чуть расслабилась. Она читала фолиант, написанный профессором, внимательно, и помнила ответы очень хорошо.
– Связи, – выдохнула она. – Маги искали новые и новые способы обмениваться силой с донорами, подпитывать друг друга жизненной энергией. Проклятия родились из попыток создать эти связи. Ведь магия изначально – парное искусство: ни один по-настоящему сильный маг не существовал без донора. – Она ехидно улыбнулась, желая его поддеть. – Кроме вас.
– Уже неверно, – холодно произнёс профессор. – У мистера Хили постоянного донора нет уже пять лет, и он прекрасно справляется. Тёмный Лорд, насколько мне известно, тоже не бедствовал. Вы не знаете самых основ, мисс Риаз.
Кира задохнулась от возмущения.
– Это не было частью ответа! Я всего лишь упомянула вас для красного словца!
– И только что убедились, чем это чревато.
Он едва заметно шевельнул рукой, и Кира с холодком услышала знакомый звон. В следующей мгновение из углов каземата к ней протянулись цепи, обвиваясь вокруг её запястий – и дёрнули, разбрасывая руки в стороны. Она поскользнулась и повисла на цепях лицом вниз, больно ушибив большой палец и зашипев от боли.
– Следующий вопрос, – невозмутимо произнёс профессор. – Проклятия когда-то были задуманы, как связи между магом и его донором. Как же родилось проклятие, брошенное в вас сегодня? Я не знаю его, но почему-то думаю, что вы мне не соврёте.
Кира, упрямо сжав зубы, нашарила пол под ногами, встала и с усилием выпрямилась. К дьяволу профессора. Она больше не промахнётся.
Хотя для чего он её спрашивал? Чтобы помучить? Или действительно желал знать, что с ней произошло?
– Маги пытались… обмениваться образами на расстоянии, – выдохнула Кира. – Забавно, правда? Магия была бессильна, хотя любой телефон сейчас с этим справится. Но зато у магов появилась возможность наслать на кого-то его самый страшный кошмар, отправить в самое ужасное воспоминание – и держать его там, пока он не сойдёт с ума, или кто-то снимет проклятие за него.
Профессор слушал её с очень спокойным лицом. Неестественно спокойным.
– Верно, – наконец подтвердил он ровным голосом. – Но шутка про телефоны была совершенно лишней.
Он с задумчивым видом встал, и в его руках из ниоткуда появился ритуальный кинжал. Кира беззвучно охнула. Если он посмеет…
Он посмел.
Насмешливо улыбаясь ей, профессор шагнул вперёд, к Кире, и клинок быстро и методично вспорол её блузку и джинсы по бокам. Холодные пальцы прошлись по обнажённой коже, но милосердно отступили, оставив Киру висеть в разодранной одежде.
– Нечестная игра, – выдохнула Кира своему мучителю в лицо. – Как бы я ни ответила, вы всё равно жульничаете.
– Хотите сказать, что вы легли в постель с бесчестным шулером? Ай-яй-яй, мисс Риаз. – Профессор покачал головой. – Придётся вам срезать дополнительные… баллы.
В следующий миг она почувствовала, как кинжал проникает ей под блузку – и его лезвие безо всякой жалости срезает лямки и бока её красивого, воздушного, восхитительного любимого лифчика, и тот падает на пол, обнажая её ничем не стеснённую грудь, едва прикрытую остатками ткани.
– Я вас ненавижу, – процедила Кира.
– Теряюсь в догадках, чем ответить вам на этот комплимент. Возможно, выжечь у вас на груди свои инициалы?
Глаза Киры сверкнули.
– Конечно, иначе вы же их забудете, – выпалила она. – Вам же наверняка дали имя и фамилию на одну и ту же букву, чтобы они надёжнее запали в ваши мозги! Не чувствуете, как к вам вместе с потерей памяти подкрадывается слабоумие?
Ледяная улыбка осветила лицо профессора.
– Цепи, мисс Риаз. Не забыли?
Кира дёрнулась, когда цепи, держащие её руки, звякнули, но она была бессильна. В следующий миг она перевернулась, и её бросило спиной на каменный пол. Раздался новый звон, и её лодыжки, растянутые в стороны, как на пыточном столе, тоже оказались перетянуты толстыми кольцами цепей.
Кира, лежащая на полу, лишь презрительно вскинула голову.
– Всё? – бросила она. – Наигрались?
Профессор задумчиво провёл по её голой ноге, выглядывающей из джинсов, босой ступнёй.
– Ммм. Пожалуй, не до конца.
Ещё лёгкий жест – и одна из цепей, держащих её лодыжки, натянулась так, что нога Киры, которой только что коснулся профессор, взмыла в воздух, зависая под чертовски неудобным углом. Мышцы в её паху тут же заныли.
И проклятый профессор, подумала Кира, бросая на него косой взгляд, прекрасно об этом знал.
– Третий и, пожалуй, последний вопрос на сегодня, – насмешливо произнёс он. – Боюсь, четвёртого вы просто не выдержите. Почему Тёмному Лорду и мне понадобилось рисовать руны кровью на вашей коже, когда магию можно прекрасно передавать от мага к донору? Вы сами в этом убедились, чуть не превратив тех трёх хулиганов в жаркое.
Кира побледнела. Ответа на этот вопрос не было в фолианте. Или же он там был, но для того, чтобы его понять, нужно было перечитать, сопоставить факты, сделать логические выводы. Что очень сложно было сделать в цепях, лёжа в ритуальном круге полураздетой.
Кира открыла рот, но профессор поднял палец.
– А чтобы вам легче думалось, вы будете переворачиваться в цепях, пока не придумаете устраивающий меня ответ.
Он снова щёлкнул пальцами, и Киру подбросило в воздух. Профессор держал своё слово – цепи кружили её, бросая то вниз, то вверх, поворачивая вниз и вверх лицом, мотая её, как куклу. Это длилось не более двадцати секунд, но для неё прошла вечность.
– Я не знаю!
Вечность внезапно закончилась.
Кира снова лежала спиной на холодном камне. Одна нога была откинута в сторону, другая – задрана вверх, одежда на ней была разодрана, голова кружилась, и Кира тяжело дышала.
– Пожалуйста, – выдавила она. – Вы можете больше меня не мучить?
– Могу, – согласился профессор. – Могу немедленно разомкнуть вам цепи, отнести наверх в горячую ванну, накормить рисовой кашей и рассказать сказку на ночь. И вы, глупая девчонка, так и не поймёте самых простых истин – и погибнете. Как чуть не погибли сегодня, доверчиво открывшись проклятию мистера Хили. В ваш детский мозг не проникла идея, что вы могли просто отказаться?
Она покачала головой.
– Он сказал, что всё будет… в порядке.
– Он сказал, что у таких проклятий бывают последствия, которые длятся неделями?
– Да, но…
– Молчите.
Он устало опустился рядом с ней, положив согнутую руку ей на живот.
– К вашему сведению, – произнёс его голос, – когда вы применяете мою магию, или, если такое случится, я применю вашу, между нашими жизнями устанавливается связь. Я погибну, если вы погибнете.
Кира тихо ахнула.
– Но я не хочу пользоваться вашей магией!
– Ваше желание мало что значит, мисс Риаз. В критической ситуации ваше тело не думает – оно делает всё, чтобы спастись.
– И это никак нельзя предотвратить? – тихо спросила Кира.
– Нет. Так что попадать в подобные ситуации я бы вам не советовал.
Они помолчали. Киру начала бить дрожь. Их жизни были связаны в любом бою. Конечно же, он не воспользуется её магией – кому нужна сила адептки-первокурсницы, пусть даже её и коснулся Тёмный Лорд, вливая часть себя? Но профессор… он будет в смертельной опасности каждый раз, когда в беду попадёт она.
– Не волнуйтесь так, мисс Риаз, – добавил профессор небрежно. – Ваша магия мне не нужна. И если уж вы опасаетесь за свою жизнь, спешу вас успокоить: когда я вас отпущу, связь между нами загаснет, как эта свеча. – Он коснулся язычка пламени и голой рукой затушил его, даже не вскрикнув. – Понадобится около полугода, но вы освободитесь от моего ига целиком.
– Но эту связь можно как загасить, так и разжечь? – спросила Кира. – Связать жизнь мага и его донора навечно?
Профессор фыркнул.
– Кто будет таким идиотом? Уж точно не я. Сейчас эта связь длится лишь во время боя, но приятного в ней для меня, как вы убедились, уже мало. И если постоянно её поддерживать… вы можете представить себе последствия. Особенно если донору едва ли двадцать, а магу под восемьдесят, и любое сильное вмешательство просто остановит ему сердце.
– Они умрут одновременно, – прошептала Кира.
– Именно поэтому маги отдают свою кровь, чтобы зафиксировать переход магии однажды и навсегда. Постоянный канал между магом и донором слишком опасен – и балансирует на грани проклятия.
– А такое проклятие существует?
– Существует что угодно, мисс Риаз. О проклятии, связывающим магию, впрочем, я не слышал. А вот жизни связать вполне реально.
Он усмехнулся.
– Если бы вы остались моим донором на долгие годы, связь между нами окрепла бы настолько, что мы, будто избранные пары из древних легенд, обменивались бы образами и воспоминаниями с разных краёв света. Хотя остаётся загадкой, зачем подобным парам было разлучаться вообще.
– С вами? Я нашла бы пару тысяч причин.
Профессор тихо засмеялся, и его рука скользнула по её боку на её бедро.
– Хотите ещё немного повисеть в цепях, мисс Риаз? Или перейдём к десерту?
– К десерту?
– Ну, разные скучные мелочи я думаю оставить на потом. Купить вам новый гардероб взамен этого, например. Или уточнить, в какое именно страшное воспоминание вы попали во время проклятия. Кстати, в какое?
Он смотрел на неё очень внимательно. Кира шевельнула повисшей в цепях ногой. Было дьявольски неудобно.
– Вы не могли бы… опустить её?
– Мог бы даже убрать цепи целиком и закончить наш маленький экзамен. – Профессор наклонился к ней. – Но сначала вы мне ответите.