– Тише, мисс Риаз. Вы привлечёте к нам хищников.
– Кажется, – с трудом прошептала она, – один хищник уже здесь.
– Польщён сравнением, но вы слишком много говорите.
Пальцы, только что гладящие её лоно, коснулись её губ, заставляя приоткрыть их – и ещё одна лента, шире и жёстче, чем остальные, плотно закрыла ей рот. Кира попыталась протестующе замычать – но лишь застонала, когда горячий дразнящий язык пропутешествовал туда же, где только что были пальцы.
Его рот, его язык, каждый раз доводящий её до экстаза… Кира умерла и попала в рай. Она развела ноги так широко, как только могла – и охнула от разочарования, когда его губы, последний раз сомкнувшись на маленьком бугорке, покинули её лоно.
– Нет. Сегодня вас ждёт нечто более изысканное. В первый и последний раз в жизни – если, конечно, ваши сладкие стоны не заставят меня передумать.
Его руки легли на её беспомощно связанное тело.
– Нет ничего выше красоты, – прошептал он в её губы. – И в этот миг я вижу перед собой совершенство. Остался последний штрих.
… И мягкая, невозможно приятная шелковистая лента легла ей прямо между ног. И ещё раз.
Он заставил её запрокинуть лицо, обнажая шёлковый ошейник на её шее – и его руки пустились в медленное, мучительное путешествие по её телу. Ленты между ног тёрлись о её кожу, ленты на груди раздвинулись, обнажая соски, и пленённая, связанная, почти обездвиженная, с завязанными глазами и широкой лентой, глушащей звук, Кира могла только наслаждаться безжалостными и умелыми ласками и ощущать, как собственная беспомощность и слепота делает каждое прикосновение ещё острее.
В его руках Кира была податливой, как воск. Она доверилась ему, отдаваясь полностью, признавая право распоряжаться ею, как он захочет. Он мог сорвать с её рта ленту и целовать в полуоткрытые губы, мог раздвинуть ленты между ног и взять её, как долгожданный подарок, мог овладеть ею сзади или спереди, закинуть её ноги себе на плечи и долго терзать языком её лоно.
От неё ничего не зависело. И она знала, что не может рассчитывать на его милосердие. Только на его желание.
– Я хочу видеть вас такой на каждом своём уроке, – проговорил он, тяжело дыша. Его голос больше не был спокойным. – Ради одного этого стоит преподавать у вашего курса.
Кира ответила бы, но не могла. И даже если бы она могла, она бы лишь умоляла об одном – чтобы он взял её сейчас, взял грубо и жёстко, до конца потеряв контроль и власть над собой, и брал её, пока желание не растопило бы их обоих, доведя до экстаза. Заставив раствориться друг в друге и в страсти. Заставив её кричать от наслаждения.
А потом она задохнулась, почувствовав, как ленты, врезавшиеся в нежную кожу низа живота между её складок, смещаются и ложатся прямо на едва заметный бугорок, ждущей ласки и умирающий от желания вместе со своей хозяйкой.
Мужские руки легли ей на плечи, и её тело качнулось вперёд и назад. Привязанная за запястья к мёртвому дереву, она раскачивалась, словно маятник, будто девочка на качелях, но это развлечение уже не было невинным. С каждым взмахом маятника ленты натягивались, гладя, скользя и терзая её между ног нежнее и слаще любого другого прикосновения, и Кира, уже охрипшая от стонов, почувствовала, что сходит с ума. Белое пламя рун расцвело перед её глазами, и темнота сменилась ослепительным светом.
Когда она наконец обмякла в лентах, послышался треск рвущейся ткани, и её руки обвисли. Но она не успела упасть. Твёрдые руки подхватили её мягко, почти нежно, и опустили в ритуальный круг, горящий рунами под её обнажённой кожей. Широкая плотная лента слетела с её рта сама собой.
– Я люблю вас, – прошептала она.
И упала в темноту прошлого.
Она снова ничего не видела, но на этот раз не лента была тому виной. Всё её лицо накрывала тёмная ткань, и из-за связанных рук она не могла даже её сдвинуть. В круге, она по-прежнему была в ритуальном круге: горение рун, на которых она лежала, она не могла спутать ни с чем. Тогда где же был профессор?
Ледяная рука легла ей поверх лба, произнося магические формулы, и Кира вдруг содрогнулась.
Она поняла, куда попала. Райли предупреждал её: она будет оказываться в своём худшем воспоминании снова и снова. Память профессора осталась где-то в другом месте: она была в своей собственной.
– Вам же нужно бежать, – произнёс её голос из прошлого. Он дрожал, но это определённо говорила она. – Зачем вы так рискуете?
Она-из-прошлого разговаривала с Тёмным Лордом, с ужасом подумала Кира. Как только он её не убил?
Сама она этого не помнила. Допросы стёрли почти весь ритуал у неё из памяти… но Кира не жалела об этом. Ей не хотелось бы пережить эту сцену заново.
– Чтобы выжить.
Этот короткий холодный ответ, искажённый маскировочной магией, заставил брови настоящей Киры взметнуться вверх. Выжить? Тёмный Лорд был мертвее мёртвого.
– Как?
– Этого тебе знать не нужно.
Кира напряглась. Чёртов мешок скрывал всё, но она больше не была связанной тринадцатилетней девочкой. Она могла путешествовать по воспоминанию, и видеть то, что было ей скрыто. Ведь могла?
Она понятия не имела. Но попробовать стоило. Просто нужно было вспомнить, что она всё ещё была в своём худшем воспоминании, а значит, на неё всё ещё действовали остатки проклятия.
Кира одними губами произнесла нужную формулу. Потом ещё раз.
И встала, оставаясь лежать на полу.
У неё, чёрт, подери, получилось! О, профессор Деннет будет ей гордиться.
И Райли тоже – если бы, конечно, он об этом узнал.
– То есть вы не умрёте? – уточнила юная Кира. – Но вы же Тёмный Лорд. Вас хотят убить вообще все.
Холодный резкий смех.
– А ты хочешь, чтобы я напоследок убил тебя за надоедливость, как я вижу.
– Нет, – тихо сказала Кира. – Просто мне непонятно, и я хочу понять. Вдруг это поможет кому-то ещё? Мне?
Взрослая Кира медленно поворачивалась. В зале, где она оказалась, когда-то был учебный класс; обломки мебели валялись в углу. Было совершенно темно, лишь бледно-голубым светом горели руны, вычерчивая тёмную фигуру лежащей девочки.
Тёмный Лорд стоял на краю круга почти в полной тени: она видела, как что-то блеснуло на его левой кисти, но это было всё.
– Ты должна быть очень сильным магом, – бесстрастно сказал Тёмный Лорд. – Иметь очень сильного донора. И очень горячее желание отравить кому-то жизнь.
– Зачем отравлять кому-то жизнь, если вы хотите выжить?
Тёмный Лорд отвлёкся, активируя руны заново в сложном порядке.
– Подумай, девочка, – отрешённо сказал он. – Какой может быть безусловная причина меня не убить?
Молчание. Юная Кира лихорадочно думала. Взрослая Кира с напряжением слушала. Она попыталась подойти к Тёмному Лорду ближе, чтобы разглядеть, что сверкнуло у него на руке, но в этот раз длинные рукава мантии упали, скрывая кисти, и она едва видела кончики пальцев.
– Если это… – Кира запнулась. – Вызовет землетрясение.
– Умная девочка. Жаль только, магия на это неспособна. Даже моя.
– А на что она способна?
– Заткнуть тебе рот, например.
Короткая пауза.
– Простите. Я буду молчать.
Кира присела в углу. Тёмный Лорд произносил формулы одну за другой, и тело юной Киры начинало вздрагивать. Она отдавала ему свою магию, и руны на её ладонях светились ярким багровым светом.
– Ты не представляешь, как тебе повезло, – ледяным тоном сообщил Тёмный Лорд. – Когда на меня наслали проклятие поисковых чар, я понял, что не смогу его снять: ради его наложения погиб донор огромной силы, а это дало такой выплеск энергии в проклятие, что я не смогу снять его даже с твоей добровольной помощью. Но я мог бы это сделать, если бы убил во время ритуала донора с твоим потенциалом. Почти наверняка.
Взрослая Кира заледенела. Она находилась в собственном прошлом, пусть даже она едва его помнила. Всё уже свершилось, она осталась жива. Но узнать, что смерть была так близко…
Юная Кира молчала.
– Первая часть ритуала завершается, – холодно сказал Тёмный Лорд. – Ты вот-вот потеряешь сознание. Хочешь ещё о чём-то спросить напоследок?
Голова в мешке приподнялась.
– Да. Почему вы меня не убили?
– Я не убиваю детей.
– Даже ради спасения собственной жизни?
– Я спасаю её другим способом. Куда менее приятным, но это тоже сойдёт.
– Вы не убиваете меня, потому что мне только тринадцать, – тихо сказала Кира. – Но вы убили бы меня, будь мне шестьдесят? Даже если бы я ничего никому не сделала?
Молчание.
– Хороший вопрос.
Тёмный Лорд встал на колени, скрестил ладони и положил их на лоб девочки. Руны на её ладонях вспыхнули ослепительными лучами света, и на левой кисти Тёмного Лорда неизвестный перстень-артефакт запылал таким же огнём.
Связанная девочка дёрнулась. Наконец упала в обморок, отдав слишком много сил, поняла Кира.
И последним, что Кира услышала перед тем, как вернуться в настоящее, был шёпот Тёмного Лорда.
– Нет. Тебя – нет.
Не было никаких лент, когда она проснулась. Только её прежняя удобная одежда. Кира потянулась к куртке, лежащей слева.
– Сядьте, – раздался прохладный голос профессора. – Я застегну платье.
Кира повиновалась, и его пальцы подняли до упора молнию, не прикасаясь к ней.
Она набросила куртку, встала – и, встретившись с ним взглядом, разом вспомнила, что произошло.
– Из-за моего проклятия я буду попадать в одно и то же воспоминание, – с горечью сказала она. – В своё, не в ваше.
– Некоторое время, – кивнул профессор. – Возможно, долгое.
Кира почувствовала, как в её глазах закипают слёзы. От неё не будет никакого толку. Скорее всего, профессор просто отправит её восвояси, и они не будут видеться. Возможно, даже до конца семестра.
Она отвернулась, тайком вытирая глаза.
– Я бесполезна.
Тёплые руки легли ей на плечи.
– Тише. Вы не можете быть бесполезны. Слышали, что вы сказали перед ритуалом? Вы меня любите. Единственная в целом мире.