«Все повторяется, – думает девушка. – Замкнутый круг. Как я скучала по дому, когда мы приплыли на материк, как мечтала, что однажды сможем вернуться… И вот мы возвращаемся. Под конвоем».
На исходе января корабль прибывает в порт Нью-Кройдона. Брендона с Элизабет встречает лично полковник Стивенс с отрядом драгун. Увидев военных, Элизабет испуганно хватает Брендона за рукав.
– Здравствуйте, мисс Баллантайн, – вежливо улыбается Стивенс. – Добро пожаловать домой. Видите, я был прав, говоря, что мы еще встретимся.
– Здравствуйте, мистер Дорогое Пальто, – бурчит Элизабет.
– Меня зовут Майкл Стивенс, напомню. Вашего спутника представлять не надо, Брендон известен всему Нью-Кройдону. Как прошло путешествие?
Элизабет угрюмо молчит, за нее отвечает Брендон:
«Благодарим за заботу. Мисс Баллантайн немного простужена и нуждается в отдыхе».
– Мои люди проводят вас в апартаменты, где вы сможете привести себя в порядок. Вечером у нас важная встреча в одном из лучших ресторанов города. Список всего, что вам нужно, напишете на месте и передадите охране.
Стивенс натянуто улыбается, отвешивает легкий поклон и уходит. Вокруг Элизабет и Брендона смыкается кольцо солдат.
– Мисс, не волнуйтесь, – перехватив взгляд девушки, говорит один из драгун. – Это исключительно для вашей безопасности. Теперь перерожденные в Нью-Кройдоне вне закона, потому отпустить вас вдвоем никак нельзя. Пройдемте к машинам.
Элизабет кашляет, поплотнее запахивает шубку. Брендон смотрит на нее с беспокойством, берет под руку.
На выходе из порта ожидают два бронемобиля. Пару пытаются развести по разным машинам, но оторвать девушку от Брендона оказывается не так просто.
– Да и черт с ними, – вздыхает командир маленького отряда. – В браслеты – и грузите обоих.
На запястьях девушки и перерожденного защелкиваются стальные наручники. Брендон садится в машину первым, помогает устроиться на жестком, неудобном сиденье Элизабет. Она прижимается к нему, и он даже через теплую одежду ощущает, как колотится ее сердце. Прежде чем автомобиль отъезжает, им завязывают глаза.
– Распоряжение полковника, – хмуро поясняет пожилой солдат.
Машина едет долго, Элизабет укачивает, и она засыпает на плече Брендона. Будит ее холод: сильно замерзли ноги. Бронемобиль стоит, снаружи слышны приглушенные ветром голоса. Брендон бережно щекочет девушке ладонь, она сжимает его пальцы.
– Повязки можно снять. Выходите, – приказывает раскатистый бас.
Брендону место, куда их привезли, незнакомо. Безлюдная улица, заваленный углем и мусором тротуар, одинаковые обшарпанные дома с заколоченными окнами. Он оглядывается на Элизабет: та тоже осматривается, пытаясь сориентироваться.
– Даствуд, кажется, – шепчет девушка едва слышно.
В сопровождении двух солдат их проводят к четырехэтажному зданию из дикого камня с узкими окнами. Над входом вывеска «Гостиница» с именем владельца, неразличимым из-за шелухи облупившейся краски. Изнутри здание выглядит не лучше. Брезгливо приподняв юбку, Элизабет идет за конвоирами по лестнице, рассматривая грязные шторы на окнах, мышиный помет на ступеньках лестницы и покачивающиеся под потолком тенета паутины. Брендон старается сохранять спокойствие и безразличный вид.
Идущая впереди хозяйка гостиницы останавливается, отпирает облезлую дверь и кивает:
– Входите. Располагайтесь.
Конвоир ставит чемоданы с вещами у стены, снимает с Элизабет и Брендона наручники и уходит. Щелкает в замке ключ. Девушка подбегает к двери, долбит кулаком.
– Эй! Мы что – пленники? По какому праву?
Брендон берет девушку за руку, отводит в сторону.
«Не надо. Охранники здесь не распоряжаются, от них объяснений не дождешься. Успокойся, переоденься и отдохни, пока есть возможность».
Элизабет покорно кивает, снимает шубку и расшнуровывает ботинки, присев на скрипучую кровать.
– Белье сырое, – ворчит она, ощупывая пододеяльник. – Но хотя бы стираное. Из окна дует. Брендон, уборная тут есть?
Он кивком указывает на дверь в углу, отгороженную платяным шкафом. Подходит к окну, касается батареи парового отопления.
«Не горячая, но и не замерзнем. Набрать тебе ванну?»
– Нет, я ополоснусь над умывальником. Подумать страшно, в каком состоянии тут ванна.
Он хмурится, кивает. Достает из чемодана пару вязаных носков, теплую шаль и сверток с куриной грудкой и хлебом.
«Переоденься и поешь, пожалуйста. Я пока повешу нашу одежду».
Элизабет быстро расправляется с едой, надевает носки и кутается в шаль.
– Чаю бы… – вздыхает девушка и кашляет.
Брендон садится за стол и быстро что-то пишет на бумаге. Механический кулак с лязганьем долбит по двери. Охранник появляется почти мгновенно, и Брендон отдает ему записку. Через полчаса хозяйка приносит кружку с чаем и еще одно одеяло. С ней приходит немолодой человек в мятой фетровой шляпе и с видавшим виды саквояжем в руках.
– Добрый день, господа, – негромко здоровается он. – Я доктор. Хотел бы осмотреть мисс.
– Нет-нет! – протестующе кричит Элизабет, забиваясь в угол. – И даже не подходите!
«Элси, это я попросил, – пытается успокоить ее Брендон. – Позволь. Я буду стоять рядом, не бойся».
Она кутается в одеяло, испуганно твердит: «Нет-нет-нет!» Доктор и Брендон наперебой упрашивают ее проявить благоразумие и угомониться. Утихает она только после того, как Брендон приносит ей в кровать теплый чай. Девушка пьет, угрюмо сопя и грея о кружку руки, тянет время.
– Бедный ребенок, – качает головой доктор. – Сколько вам лет, мисс?
– Я совершеннолетняя, – бурчит Элизабет, возвращая Брендону пустую посудину.
Брендон ставит кружку на стол и отвечает врачу: «Ей шестнадцать. Простите ее недоброжелательность, сэр. Мы здесь не по своей воле».
Мужчина понимающе кивает, с сожалением смотрит на Элизабет. Та уже успокоилась и привычно корчит из себя злую и отчаянную. Путается в завязках лифа, дергает шнуровку, сердито шипит и сквернословит. Брендон осторожно отстраняет ее руки, распутывает узлы. Элизабет стаскивает платье через голову, остается в теплых чулках и тонкой нательной рубахе. Ежится, поворачивается к эскулапу спиной, спускает бретельки рубашки. Врач внимательно слушает ее легкие, просит повернуться. Девушка прикрывает грудь ладонями, поворачивается, пылая ушами. Брендона не оставляет ощущение, что осмотр Элизабет страшно унижает.
– Мисс, не могли бы вы лечь? – мягко просит доктор.
– Зачем? – недружелюбно отзывается она, поправляя сорочку.
– Убедиться, что ваш будущий ребенок в порядке.
Элизабет оглядывается на Брендона, тот кивает: «Приляг. Я рядом, я не позволю причинить вам вред».
Она укладывается, поднимает рубашку. Доктор вытаскивает из чемоданчика мерную ленту и трубочку с воронкообразным расширением с обеих сторон. Садится на край кровати, приставляет трубку к животу и долго внимательно слушает. Потом вздыхает, обмеряет лентой талию Элизабет. Бережно трогает живот.
– Что там? – волнуется Элизабет.
– Шесть с половиной месяцев нормально протекающей беременности, мисс.
«А сердце слышно?», – спрашивает Брендон.
– Глухо, но слышно.
«Можно мне?..»
– Да, конечно.
Брендон меняется с доктором местами, врач показывает ему, где лучше поставить стетоскоп. Он слушает, и уходит из глаз тревога. Возвращая трубку доктору, Брендон с трудом сдерживает радость. Уголки губ сами ползут вверх.
– Ну что вам сказать… Мисс нужно тепло, хорошее питание, свежий воздух и уход, – подводит итог эскулап.
«Спасибо вам, сэр, – благодарит Брендон. – И еще раз прошу простить мою супругу за недоброжелательность».
За доктором закрывается тяжелая дверь, Брендон обнимает девушку и замирает.
– Я так боялась, что с ней что-нибудь не так… – севшим голосом говорит Элизабет. – Что врач послушает и скажет, что наша девочка… что… Ф-фух… Отпусти. Мне надо успокоиться.
Брендон отпускает ее, наблюдает, как она одевается, и говорит, не сводя с Элизабет сияющих глаз:
«Я слышал, как бьется ее сердце. Элси, у меня не хватает слов, чтобы выразить, как я счастлив!»
Девушка невесело усмехается, поправляя пояс платья.
– Прости, милый, я сейчас неспособна думать о счастье.
Несколько часов спустя скрипит в замке ключ, в комнате объявляется полковник Стивенс в парадном мундире.
– Надеюсь, вы оба отдохнули и готовы ехать?
– Куда?
– В ресторан, дорогуша. Знаете такое слово?
Элизабет бросает на него злой взгляд.
– У вас побрякушки с ливреи от высокомерия не осыплются, нет?
Брендон отворачивается, пряча смешок, помогает девушке надеть шубку. Стивенс возмущенно сопит, придумывая ответ.
– Да, наручники на нас снова наденут? – не унимается Элизабет. – Вы боитесь, что вас разорвет пополам, пока будете выбирать, за кем из нас бежать, случись что?
– Вот дрянь! – взрывается Стивенс. – А ну, на выход!
В грязных коридорах дешевой гостиницы мячиком скачет эхо задорного хохота Элизабет Баллантайн. Сопровождающие маленькую процессию солдаты переглядываются, неодобрительно хмурятся. В войсках хорошо известно: полковник Стивенс не прощает наглецов.
В роскошном ресторане в центре Нью-Кройдона непривычно пусто. На окнах опущены тяжелые шторы, тихо наигрывает легкую мелодию скрипач. У входа и в фойе стоят вооруженные имперские гвардейцы.
– Вы так нас боитесь, что согнали сюда целую роту? – язвительно спрашивает Элизабет полковника Стивенса.
Стивенс щелкает крышкой часов, убирает их в карман, поворачивается к девушке.
– Если ты, дрянь мелкая, еще раз откроешь свой хорошенький ротик…
Брендон делает шаг и встает между полковником и Элизабет. Звенит тонкая цепь, опоясывающая перерожденного и не дающая ему поднять руки выше груди. Тут же кто-то из солдат тянется к оружию, но Стивенс отмахивается: все в порядке, разберусь.
– Либо ты уймешь свою девку сам, либо гостиница с клопами и сырым бельем покажется вам раем, – вполголоса обращается полковник к Брендону.