– Не надо, пожалуйста. Это ее. Оставь.
– Хорошо-хорошо, я не трону. Пойду поищу, во что вас одеть.
Как только Этьен выходит из комнаты, Уильям выпутывает сестру из простыней, прижимает к себе, гладит, баюкает.
– Мы живые. Значит, сможем все исправить, – шепчет он.
– Как мы найдем маму и папу? – спрашивает Сибил.
– Мы пойдем к Алану. Он в безопасности. Он поможет.
– Ты думаешь, они там?
– Я уверен.
Пальцы девочки скользят по коже брата, осторожно обходя ссадины и царапины. Уильям вынимает из ее кулака маленький полотняный мешочек на шнурке, надевает Сибил на шею.
– Уильям… кто из нас чудовище?
Он пожимает плечами, счищает с локтя сестры прилипшую грязь.
– Мир странный. Дело не в нас.
– Я чувствую себя чужой. Всем, кроме тебя.
– Это не ты чужая, это все нам чужие.
Этьен возвращается с двумя рубахами и брючными ремнями.
– Облачайтесь, подпоясывайтесь. Трусы ваши сохнут, попробую ускорить процесс с помощью утюга. Что делать с обувью, ума не приложу. Сибил, тебе получше? Вы идти сможете?
Близнецы кивают и одеваются, не стесняясь присутствия чужого человека. Рубахи им велики, в ремнях приходится прокалывать ножом дополнительные дырки. Этьен убирает со стола сандаловые свечи и травы, исподтишка наблюдая, как Уильям и Сибил застегивают друг другу пуговицы, поправляют воротники, закатывают рукава.
– А теперь расскажите, что все-таки произошло. Джентльмен, который вас привез, был очень испуган, говорил о наводнении. Я звонил мэру, он тоже сказал, что прибрежный район затоплен.
Уильям вопросительно смотрит на Сибил, поворачивается к Этьену. Лица детей одновременно мрачнеют, глаза наливаются слезами.
– Мы говорили Еве, что не надо… Она нас не услышала, – глухо произносит девочка.
– Ева хотела, чтобы мы поиграли с ней. Под барабаны, – нехотя рассказывает ее брат. – Мы послушались. На считалку примчались морские кони. А потом пришел океан. Там столько людей погибло…
– Стоп. Какие кони? – ничего не понимает Этьен.
– Из воды и пены. Может, кто-то видит их по-другому, но мы знаем, что это лошади, – отвечает Уильям. – Мы уже играли однажды на берегу втроем. И они приходили. Но в первый раз Ева напугалась, разогнала их. А в этот раз нет.
– Замечательно, – бессильно бормочет Этьен. – Океанские Лоа. Вы были с Эвелин? Куда она делась?
– Она нас бросила, Этьен, – чеканит каждое слово мальчик. – Воспользовалась нами, чтобы позвать лошадей. Когда мы увидели, что они летят на людей, мы поняли, что надо бежать. Что Ева хочет, чтобы мы погибли. Чтобы все мы погибли.
– Когда я обернулась, она сидела на коне. А потом нас сбила волна, – добавляет Сибил глухо.
– А где родители?
– Они оставались в опере.
«Здание театра не должно было пострадать, оно на втором ярусе города, это высоко», – думает Этьен.
Сибил подходит к окну, смотрит на залитые ливнем дорожки в саду, прислушивается к вою сирен, и в ее глазах мелькает страх.
– После нашей считалки хлынул дождь, – говорит она. – Этьен, днем мы летали на дирижабле с братом и дядькой Коппером. Мы видели что-то страшное там, в глубине океана. Оно огромное. Оно тянуло в себя корабли. Ева сказала, то, что мы видим, – оптический обман. Мы так испугались… пытались нарисовать Перекресток, чтобы этого не было, – и не смогли…
Этьен смотрит в сторону, давит вздох, нервно ерошит волосы пятерней.
– Это правда был оптический обман? – дрогнувшим голоском уточняет Сибил.
– Нет, ребята. Это не оптический обман. Это Анве – темный бог океана.
– Сколько книг… – восторженно выдыхают близнецы, обводя взглядом библиотеку. – Ты все это прочел?
Этьен кивает, перелистывая страницы подробного плана города. Сибил бережно ведет пальцем по корешкам стоящих на стеллажах томов.
– Все-превсе? – уточняет она.
– Превсе, – усмехается Этьен. – Я плохо сплю ночами, а в мире слишком много интересного. Тут в основном труды по физике и устройству вселенной. Больше теории, ничем не доказанные, но… Ладно, это слишком сложно для вас.
– Ты знаешь про наши игры из книг?
– Да, Уильям. Я понимаю, что и как примерно вы делаете, но тонкости от меня ускользают. Вы каким-то образом сдвигаете вероятности, не перемещаясь во времени. Как будто переводите стрелки на Перекрестках, направляя ситуацию по иному пути.
– У нас получается, только когда Перекресток недалеко. В нескольких минутах. И когда мы можем сесть и сосредоточиться, – смущенно говорит Сибил.
– Просто вы еще маленькие. Вы же не всегда это умели, верно?
Близнецы одновременно кивают.
– Ну вот. Ваша сила растет вместе с вами.
Этьен вырывает страницу с картой, подзывает Уильяма.
– Посмотри. Ты точно помнишь, где находится военная часть брата?
– Тут, – мальчишка уверенно тычет пальцем в страницу.
– Второй ярус, – кивает Этьен. – Возможно, там все в порядке, если вода не прибывает. Если там вода, скорее всего, часть эвакуируют в пригород.
– Алан не поедет. Он станет искать нас, – говорит Сибил. – Он нас дождется. И мама с папой придут туда.
– Я не был бы так уверен… но у нас нет иного выхода, – с сожалением вздыхает Этьен. – Давайте поторопимся.
Он наскоро готовит нехитрый завтрак, сажает детей за стол в оранжерее, ставит игуане тарелку с фруктами и идет собираться. В пояс с подсумками укладывает свернутый трос, страницу с картой нужного района, цепляет ножи, флягу с водой и бутылку коньяка. С чердака Этьен приносит старую штормовку для Уильяма и брезентовую плащ-палатку. Переодевается, пристегивает к поясу револьвер, брюки заправляет в высокие ботинки, туго шнурует. Пока он пакует в непромокаемый футляр личные документы и деньги, близнецы заглядывают в комнату.
– Мы поели, спасибо.
– Идите оба сюда. Уильям, надевай куртку и ботинки, бери зонт. Сибил, я тебя понесу на руках до машины. Надо найти вам хоть какую-то обувь.
Он смотрит на притихших детей, ободряюще подмигивает.
– Выше носы. Вы когда-нибудь ездили в дождь по магазинам в открытой машине?
– Кабриолет умеет плавать? – с сомнением спрашивает Сибил.
– Конечно. А в полнолуние он превращается в батискаф, – улыбается Этьен. – Ну, готовы? Тогда слушайте меня внимательно. Держитесь рядом. Что бы ни случилось, ни на шаг от меня. Поняли? Отлично. Все будет хорошо, ребята.
Он сажает Сибил на закорки и командует:
– Так, девочка-пушинка, держись за меня покрепче. Уильям, ты теперь у нас открывальщик и закрывальщик дверей. Ключи на столике, бери. Ну, вперед, бегом до гаража. Он за углом справа.
Машина глохнет за Канви-парком, под ногами Этьена хлюпает вода, текущая из-под двери. Дети на заднем сиденье жмутся друг к другу. Штормовка, брезентовый дождевик и зонт мало помогают, все мокрые до нитки. На улицах полно людей, все бредут по колено в воде в сторону вокзалов, тащат с собой чемоданы и тележки с вещами.
Когда очередная попытка завести машину проваливается, Этьен решает идти пешком.
– Увы, сегодня не полнолуние, батискафа не получилось, – шутит он, улыбаясь близнецам.
Уильям понимающе кивает, Сибил шмыгает носом и поджимает голые ноги. Этьен забирает рюкзак, сажает девочку на руки, кивает мальчишке, и они втроем идут по дороге, превратившейся в мутную от грязи реку.
– Этье-е-ен! – окликает женский голос.
Он останавливается, оборачивается. С другой стороны улицы к нему спешит Мария в куртке и высоких рыбацких сапогах. Уильям смотрит на нее недоверчиво, прячется за спину Леграна. Сибил утыкается Этьену в шею, сопит.
– Здравствуй, Доктор, – выдыхает девушка, поравнявшись с ними. – Я тебя увидела и… Куда ты идешь?
– Мне надо доставить детей на авиабазу, – отвечает он.
– Какие хорошенькие м-м-м… этьеныши, – улыбается девушка. – Это твои?
– И мои тоже. Мария, это Сибил и Уильям. Ребята, это Мария.
Близнецы неохотно здороваются. Сибил крепче обнимает Этьена за шею.
– Я пойду с вами? Мне все равно некуда деться.
– Тебе бы уезжать, пока есть возможность. Мы идем на второй городской ярус, там опасно.
Мария поправляет капюшон куртки, смотрит на Этьена с ужасом.
– Вы сошли с ума? Там воды по колено было часа три назад! Городские коллекторы переполнены, нас заливает сверху и снизу!
– Там мама, папа и Алан, – тихо и твердо говорит Уильям.
Этьен молча шарит взглядом по окнам домов. Мария вздыхает, качает головой.
– А почему у тебя этьеныш босой?
– Я не этьеныш, я Сибил!
– Так получилось, – сухо отвечает Легран.
Они продолжают путь вчетвером. Людей, идущих им навстречу, все больше. Приходится пробираться сквозь толпу. Мария шагает впереди, Этьен крепко держит Уильяма за руку.
– Дон погиб, – говорит вдруг девушка, не оборачиваясь. – Сара, Малколм, барабанщики наши… Я по куклам и свечам поняла.
Легран с сожалением кивает, прибавляет шаг.
– Я же за всеми нашими приглядываю, – продолжает Мария. – И за тобой.
– Я не маленький мальчик, это излишне, – сурово отрезает Этьен. – Сверни здесь в переулок. Нам надо в магазин.
В витрине магазина детской одежды красуется табличка «Закрыто». Этьен поднимается по каменным ступенькам, бережно опускает Сибил на крыльцо, дергает дверную ручку.
– Ну что ж… Обувь нам важнее приличий, – задумчиво произносит он. – Детки, чуть в сторону.
Он рукоятью револьвера разбивает стекло в двери, открывает изнутри замок. Подхватывает одной рукой девочку, заходит в магазин. Мария и Уильям следуют за ним.
– Есть кто? – кричит Этьен, осматриваясь. – Э-эй!
– Я нашел ботинки и сапоги! – радостно сообщает Уильям из-за стеллажей. – Сибил, иди сюда!
Легран отпускает ее, и она убегает к брату. Позади Этьена отчетливо щелкает затвор ружья. Молодой человек медленно поворачивается, одновременно незаметно перенося правую руку с револьвером за спину и закрывая собой Марию. У входа в подсобное помещение стоит лысоватый невысокий мужчина лет сорока и целится в Леграна из винтовки.