вью, караулы, которых не было накануне; тут был весь Семеновский полк в крайне небрежном виде. Никто из нас и не подозревал, что мы лишились отца; нас повели вниз к моей матушке и вскоре оттуда мы отправились с нею, сестрами, Михаилом и графиней Ливен в Зимний дворец…
Матушка моя лежала в глубине комнаты, когда вошел император Александр в сопровождении Константина и князя Николая Ивановича Салтыкова; он бросился перед матушкой на колени; и я до сих пор еще слышу его рыдания. Ему принесли воды, а нас увели. Для нас было счастье опять увидеть наши комнаты и, должен сказать по правде, наших деревянных лошадок, которых мы там позабыли».
Отца убили, когда Николаю Павловичу было четыре с половиной года…
Николаю не исполнилось еще пяти, когда ему подарили уже не деревянную, а настоящую лошадь и он начал ездить верхом.
Когда Николаю исполнилось шесть, появились у него воспитатели-мужчины. Главный надзор за воспитанием великого князя осуществлял начальник Первого кадетского корпуса генерал Дамсдорф.
Его выбрал сам император Павел.
Говорят, что Ламсдорф отказывался, но Павел пресек его возражения.
— Если вы не желаете исполнить моего желания для меня… — сказал он, — то должны это сделать во имя России. Но предупреждаю вас, чтобы вы из моих сыновей не сделали таких повес, каковы, по большей части, немецкие принцы.
Ламсдорф добросовестно исполнил наказ покойного императора.
Он установил для великих князей такой же жесткий, как и в кадетском корпусе, порядок. За нарушение его и Николай, и Михаил наказывались, до ударов шомполом включительно.
Каждый день будущего императора поднимали в семь утра. На ужин полагался кусок хлеба с солью.
В десять вечера, перед сном, Николай должен был заполнить дневной журнал.
Самое удивительное, что вся эта строгость, определенная еще покойным отцом, не вызывала протеста со стороны самого мальчика. Более того, военная строгость проникала и в его детские игры.
Почти настоящей была игра великих князей в часовых.
Часами могли они, играя, неподвижно стоять в карауле.
Однако любимыми игрушками Николая Павловича становятся в это время оловянные солдатики…
Русские мастера к тому времени в совершенстве овладели техникой нюрнбергской школы, и оловянные фигурки пехотинцев высотой 32 мм, конников высотой 44 мм, в точности копирующих и форму, и вооружение русских полков, начали поступать в продажу.
Много было у Николая и фигурок солдат, изготовленных за границей. Интересно, что среди книг его детской библиотеки — а там были сочинения Гомера, Лафонтена, Плутарха, Ломоносова — находим мы и книгу-игрушку «Естественная история с оловянными фигурками». В книге описывались события, а извлекаемые из коробки, приложенной к книге, фигурки помогали ребенку включить исторические персонажи в свои детские игры.
Кстати сказать, интерес к оловянным солдатикам сохранился у императора Николая I на всю жизнь, и собранная им коллекция нюрнбергских фигурок считалась наиболее крупной и значительной.
Поставщики императора, зная его дотошность в вопросах униформы, особое внимание уделяли точности всех деталей формы, и сейчас по этим оловянным фигуркам можно смело изучать историю военного костюма.
Среди особенностей детских игр Николая I нельзя не обратить внимание на его пристрастие к крепостям. Он любил срисовывать их модели, а на прогулках возводил из земли редуты.
Даже в детской, занимаясь строительством из стульев «дачи» для няни, он всегда укреплял постройку пушками «для защиты». Несомненно, что в этом пристрастии подсознательно проявлялся гнетущий детский страх перед преступлением, совершенным в Михайловском замке его старшим братом императором Александром.
Однако воспитание и образование Николая шло своим чередом, и в восемь лет он уже читал и писал под диктовку по-французски, читал по-русски Псалтырь, знал четыре правила арифметики.
Первая настоящая служба его — участие в походе на Париж в 1814 году. Было тогда Николаю Павловичу восемнадцать лет.
Рано приохотился великий князь и к рисованию.
Рисунки свои он подписывал монограммой, которая объединяла буквы «Р», «Н» и римскую цифру III. Обозначала она — Николай, третий, Романов.
Первыми Романовыми считались тогда Александр и Константин.
Но эти первые сыновья Павла почти безраздельно воспитывались бабушкой императрицей Екатериной II, а Николай оказался первым сыном, которого Павел начал воспитывать сам…
И — случайно ли? — судьбе угодно было распорядиться, чтобы он стал не Романовым третьим, а императором Николаем I — первым русским царем, сумевшим обуздать собственное своеволие, сумевшим поставить интересы страны выше своих личных пристрастий и интересов…
«Император лежал поперек комнаты на простой железной кровати, — свидетельствует фрейлина А. Ф. Тютчева, которая побывала в покоях императора сразу после его кончины. — Голова покоилась на зеленой кожаной подушке, а вместо одеяла на нем лежала солдатская шинель. Казалось, смерть настигла его среди лишений военного лагеря, а не в роскоши пышного двора. Все, что окружало его, дышало самой строгой простотой…»
«Мне хотелось… оставить тебе царство мирное, устроенное и счастливое, — сказал умирающий император сыну Александру. — Провидение судило иначе. Теперь иду молиться за Россию и за вас…»
И если беспристрастно взглянуть на русскую историю, то не «деспот» ли Николай I и сумел-таки ограничить деспотизм монархического правления?
Ведь все последующие государи — его сын Александр II, внук Александр III, правнук Николай II — правили страной, ставя интересы державы превыше собственных…
Глава седьмаяАлександр II
Как любили писать в старину, «в среду на Святой неделе внезапно со своей недосягаемой высоты грянул Иван Великий, загудел над всем городом непрерывным радостным звоном… У великого князя Николая Павловича и супруги его Александры Федоровны родился сын-первенец, нареченный Александром».
Случилось это 18 апреля 1818 года…
1818 год не ознаменован в истории России громкими событиями — не было ни войн, ни мятежей, ни переворотов. И вместе с тем в этот год случилось несколько событий, которым, хотя и совершались они негромко, а то и вообще потаенно, суждено было определить весь ход русской истории.
В 1818 году было создано декабристское общество «Союз благоденствия», в том же году был подготовлен для Александра I секретный проект конституции — «Государственная уставная грамота Российской империи», а Н. М. Карамзин преподнес ему первый экземпляр «Истории государства Российского»…
Такой вот был тот год, когда родился будущий русский император Александр II, прозванный в народе царем-освободителем.
Впрочем, тогда никто еще не знал этого, как не думал никто и о том, что Александр Николаевич взойдет когда-нибудь на русский престол…
Как это ни странно, но о семейной жизни русских царей в допавловские времена мы знаем гораздо больше, нежели о жизни последних русских императоров.
В XVIII веке, вероятно, с легкой — на самом деле тяжелой! — руки Петра I, публично казнившего камергера и любовника своей жены Екатерины Алексеевны — Видима Монса, а потом возившего ее полюбоваться на отрубленную голову, скрывать любовные похождения и увлечения царствующей особы не считали нужным.
Личная жизнь императоров и императриц была открытой, почти публичной. Отчасти этой открытости способствовали и дворцовые перевороты, когда гвардейские полки стали непременными участниками семейных разборок…
Но после правления Павла все как-то сразу изменилось.
И хотя о похождениях и Александра I, и Николая I сложено немало легенд и судачили о них тогда тоже достаточно много, но ни одно увлечение уже не выходило за рамки благопристойности.
Времена крестьянки Марты и истопника Кирилла Разумовского ушли в прошлое…
Да и сама семейная жизнь, сам быт царской семьи становятся незаметными, уходят на второй план.
На виду же у всех облаченная в застегнутый мундир фигура императора, носителя верховной власти, гораздо менее свободного в своих поступках, чем любой из подданных…
Известно, что детские годы Александра II проходили вполне спокойно и счастливо. Никаких раздоров не было в семье, отец, тогда еще и не думавший об императорском титуле, по вечерам часто появлялся в детской, обучая сына игре в оловянных солдатиков.
— Бросайте жребий… — объявлял он детям. — У кого мне сегодня быть начальником штаба?
И далее начиналась игра.
Из ящиков доставались солдатики, пушки, палатки и прочие принадлежности лагерной и боевой жизни. Все это раскладывалось на столе, и здесь же, на столе, по всем правилам полководческого искусства проводились маневры, разыгрывались сражения.
Понятно, что для Александра польза от этих совместных с отцом игр была не столько даже практическая, сколько нравственная. Впервые в истории русской императорской семьи отец уделял так много времени воспитанию сына.
Еще в 1818 году в стихах на рождение Александра В. А. Жуковский пророчески воскликнул:
Да встретит он обильный честью век,
Да славного участник славный будет,
Да на чреде высокой не забудет
Святейшего из званий человек!
Великий князь Николай Павлович помнил эти стихи и делал все, чтобы из благого пожелания они стали реальностью…
Семейная теплота окружала будущего императора, и проявлялась она не экзальтированно, не судорожно, а ровно и естественно.
«Проезжая мимо Аничкова дворца, — вспоминала мать Александра I императрица Александра Федоровна, — я увидела в окне на руках у няни маленького Сашу, и глаза мои наполнились слезами…»
Любопытно упомянуть здесь, что в Аничковом дворце была устроена Александрой Федоровной для Александра первая в России рождественская елка…