– Скоро я буду отправлять пополнение мужу. Он постоянно требует все новых воинов. И ты поедешь вместе с ними. Старшим. И там, в лагере, когда мой муж тебя вызовет к себе для разговора, угостишь его вином. Тем вином, которое я тебе дам с собой. После этого…
Жеребец вытер ладонью рот. Это не совсем то, на что он рассчитывал. Это тебе не голого мечом проткнуть. Тут можно и погореть…
– После этого, – продолжила царица, – вдове понадобится муж.
Жеребец попытался обнять царицу, но получил пощечину.
– После этого, – сказала царица.
– …а мы после этого, – выкрикнул Северянин, – зажжем на рогах у быков солому, и они…
– Побегут на нас, – закончил царь Синего острова.
И все засмеялись. Вечеринка уже достигла той поры, когда никто ни на кого не обижается. На очереди была стадия, когда припоминаются все грехи. Но некоторое время до нее еще оставалось.
Весь вечер вожди и предводители перебирали способы взятия Проклятого города. И весь вечер высмеивали способы, предложенные другими.
Семивратец сидел молча. Он не собирался участвовать в общем идиотизме. Нет, подбросить по предложению Хитреца эту мысль всем – пожалуйста, сколько угодно. Но сам Семивратец великолепно понимал, что Хитрец задумал нечто особенное. Его право. Теперь нужно подождать и попытаться получить свой кусок выгоды. Кресло главы совета – хорошо. Рассказ об изменах жены – ладно. Главное, об измене не думать, тут Хитрец прав. Об остальном можно будет подумать, когда придут вести из города.
Корабли ушли утром. Это значило, что в Семивратье они попадут через четыре дня, если все будет нормально. Там начнут формировать отряд и снаряжать новые корабли. Скажем, на отряд и корабли – еще дня четыре. Просмоленные корпуса галер хранятся в морском арсенале, там же есть и канаты, и прочее необходимое для оснастки. Команды можно будет сформировать из рыбаков. Выходит, четыре да четыре – восемь. Четыре дня назад – двенадцать, и пару дней на все про все. Через четырнадцать дней он получит пополнение… Правда, пополнение будет еще то… Никто в Семивратье не ожидал, что он потребует так много людей. Обычно пополнения требуется меньше. Значит, наберут всякой швали, кроме тех, кому выпала очередь. Ну и ладно. Все равно от ополчения пользы почти никакой. Заслониться от вражеских колесниц, когда твои кони притомятся или копья со стрелами в твоей колеснице закончатся.
Хитрец вошел в шатер незаметно, на него никто не обратил внимания. Царь Заскочья проскользнул мимо стола и сел возле Семивратца.
– Придумали что-нибудь? – спросил Хитрец.
– Ага, – кивнул Семивратец. – Сколотить деревянный ящик, посадить в него воинов и поставить возле самых ворот. Тупые горожане его затащат вовнутрь, а наши из него выскочат и откроют ворота. Тут мы и победим…
– Да, – сказал Хитрец. – Ящик – это круто.
– А этот придурок из Алмаза предложил прокопать подземный ход в город. Говорит, что он так в отцовский подвал лазил. Через нору.
– Это уже интереснее, – кивнул Хитрец. Семивратец удивленно воззрился на него.
– Можно ведь прокопать, – сказал Хитрец.
– Если мы прямо сейчас начнем, то как раз годика через четыре закончим. – Семивратец подтащил к себе блюдо с дичью. – Это если вообще прокопаем.
– А кто вас заставляет отсюда копать? Перенесем лагерь ближе к городу, на расстояние стрелы. И вот оттуда уже и начнем. За месяц…
– Это если они не поймут. – Семивратец принюхался к мясу и отодвинул блюдо. – Землю выкопанную надо прятать. Да еще и пока лагерь под стенами разобьем, столько народу потеряем…
– Как знаешь, – сказал Хитрец. – Я в своем отряде объявил, что каждый, кто придумает действенный способ, получит награду и право уехать домой. Рекомендую и тебе.
Северянин заорал что-то и врезал дубиной по столу. Зазвенела посуда. Попойка вошла в самую интересную стадию.
– Пойду я, наверное, – сказал Хитрец. Кто-то из вождей вскочил и перевернул подставку со светильниками. Стало темно, шумно и тесно.
«Попробуй здесь разберись», – подумал Семивратец.
– Тут и разбираться нечего, – сказал Бес, ознакомившись с посланием из кувшина. – Не Разрушитель тебя вызволил. Точно – не Разрушитель.
Люди Непоколебимого доставили кувшин быстро и без приключений. Ни талисмана, ни Силы, только глиняный кувшин с засмоленным горлышком. И тонкой выделанной шкурой теленка внутри.
– Это ж на каком накалякано? – спросил Бес, рассматривая письмена на коже. – Думал, что все письмена знаю…
– Это, уважаемый Бес, сакральные письмена Несокрушимого Царства, правящего в веках.
– Это ж где у нас такое? – поинтересовался Бес. Что-что, а царства он знал все.
– Его еще при мне кочевники вытоптали, – сказал Бродяга, – через триста лет после основания. Осталось три или четыре горных деревушки, куда кочевники поленились добраться.
Бродяга прочитал послание вслух, для Беса. Из письма следовало, что Бродяге велено остаться в Вечном городе после принесения Кровавой жертвы и выяснить, кому именно эти жертвы приносятся. Выяснить лично. После чего Бродяга должен был явиться к Храму Всех Богов и ждать дальнейших указаний. Все.
Или почти все. Бродяга, прочитав послание и сразу переведя его на понятный Бесу язык, опустил некоторые моменты. Например, предупреждение о том, что в случае неповиновения его ждет быстрое возвращение в Бездну, без всякой надежды на вторую попытку. А вот если он выполнит приказ, то ему вернут место среди богов. Написано было – место на Горе. Автор послания полагал, что Бродяга не успел вникнуть в изменения, коснувшиеся местопребывания богов. Он обещал, что Бродяге позволят быть равным среди равных. В ознаменование того, что это именно он нашел и разоблачил Разрушителя.
Из всего этого следовало, что кто-то из богов решил действовать тайно, используя две нынешних особенности Бродяги. Отсутствие Силы позволяло спокойно и незаметно находиться вблизи алтаря любого бога, в том числе и Разрушителя. И имелось средство, которое позволяло именно ему, и только ему, узнать, кто прячется за маской Разрушителя.
– Толково придумано, – сказал Бродяга. – Кто-то из богов стал очень умным и хитрым…
Или, подумал Бродяга, кто-то остался умным и хитрым. И подлым. Тот, кто сумел когда-то отправить его в Бездну, был таким же вот хитрым и умным.
– Ублюдки, – сказал Бес.
– Это ты о ком?
– Это– я о богах. Ведь чего проще – собраться и выжечь Проклятый город. А потом…
– А потом спокойно ждать, когда появится новый, – подхватил Бродяга. – Ты же сам говорил, что недавно чуть не появился второй Проклятый город.
Бродяга продолжал крутить в руках послание, пытаясь угадать, кто его отправил. Писал явно не бог. Зачем богу мараться? Писал некто, знающий этот, ставший редким, язык. Можно было бы поискать такого знатока, но, скорее всего, он уже мертв.
Бес выстукивал какой-то мотив по кувшину, с которым сидел в обнимку.
– Берешь, значит, город, доведенный до крайности самими же богами, и подкидываешь ему идею о Кровавой жертве и Разрушителе. Все получается как нужно, Разрушитель фигеет от приятной неожиданности, но тут его подстерегает затаившийся Бродяга и… – Бес прикрыл глаза и покачал головой. – А то, что десятки тысяч людей заплатят за это жизнью, – это никого не волнует. В дверь постучали.
– Чего? – спросил Бес.
В комнату заглянул храмовый стражник:
– Непоколебимый…
– Короче! – потребовал Бес.
– Начальник…
– Еще короче!
– Вам этот безрукий еще нужен? – спросил стражник. – Мы их на площадку тащим, чтобы к утру успеть. Можно его на кол?
– Тебе он не нужен? – спросил Бес у Бродяги.
Бродяга промолчал.
– Забирай, – разрешил Бес. Дверь закрылась.
– Не ублюдки? – спросил Бродяга.
– В смысле? – Бес посмотрел на стоящего посреди комнаты Бродягу.
– Эти твои Непоколебимый и Светлый повелитель? – Бродяга, наверное, думал, что улыбается. – Три или четыре сотни человек сегодня умрут по их приказу.
– Если не так, то погибнет целый город.
– Ну? – Бродяга подошел к окну. – Отсюда не видно места казни? Жаль, полюбовались бы.
– Ты чего? – Бес взвесил на руке кувшин, вздохнул и поставил его на стол.
– Значит, чтобы спасти десятки тысяч, можно угробить тысячу? Это нормально? – спросил Бродяга.
Бес пожал плечами.
– То есть казнить несколько сотен, чтобы спасти город, – можно. А пожертвовать городом, чтобы спасти весь мир, – нельзя? – Бродяга прошелся по комнате. – Я не знаю, кто именно Разрушитель, но знаю, что Силу он уже должен иметь… Я себе даже представить не могу какую. Весь наш мир можно не просто уничтожить, а уничтожить, восстановить, снова уничтожить… Раз двадцать.
– А что, боги могут создавать мир? – поинтересовался Бес. – Могут?
Бродяга вздохнул.
– Вот то-то же, – сказал Бес. – И кстати, что за способ распознать Разрушителя?
– У тебя не получится, – сказал Бродяга. – Только у бога.
– Так на хрена тащили тебя? Этот умный бог, твой спаситель, взял бы, отправился в Проклятый город, там применил ваш божественный хитрый способ и…
– Разрушитель по возмущению Силы сразу бы понял, что у него гости, – пояснил Бродяга. – Сразу же. Перестал бы скрываться и нанес удар… ты не знаешь, что такое Сила Кровавой жертвы. Какая это мощь, даже если жертва одна. Один человек… Бог перестает контролировать Силу, Сила управляет богом, делая его смертью и разрушением. Ты этого не знаешь…
– А ты? – спросил Бес. – Знаешь?
– Знаю, – сказал Бродяга.
– Кто ты? – спросил Бес.
– Кто я? – повторил Бродяга.
Кто он? Дворец. Дорога. Пустыня. Расселина. Бездна. Пустота. Тьма. Дикая боль, каждое мгновение разрывающая его и снова комкающая в жестких ладонях. Клокочущая ярость, ненависть ко всему». Пьянящая вспышка всемогущества.» Отвратительная, как…
Бродяга шел в своих воспоминаниях назад, упрямо проталкиваясь между болью и отвращением. Шел туда, откуда пришел. Шел, чтобы понять – кто он.