— Нет, он со мной даже не поговорил, — сердито отозвался Леспок.
— Ты прошёл испытания?
— Да! А потом он отказался слушать мой вопрос.
— В чём заключались испытания?
Фавн описал их одно за другим, так как интерес Яне казался искренним, хотя сам он видел в них мало смысла. Но лучше проявить вежливость по отношению к принцессе. По мере описаний Гобелен иллюстрировал каждое его действие перед замком Хамфри.
— Значит, в каждом случае возникала сила извне, которую ты преодолевал, используя таланты случайно оказавшихся поблизости людей.
— Так и было. Психолог, девочка с точками и человек, меняющий породы деревьев. Я нашёл способ попросить каждого из них помощи.
— Думаю, эта способность тебе на Птеро и понадобится, — сказала принцесса. — Уверена, что добрый волшебник именно это и подразумевал.
— Но он не…
— У него всегда находится веская причина для любых действий, хотя они и редко кажутся окружающим столь же очевидными. Я верю, что он хотел тебе помочь, в своей манере. В конце концов, он свёл тебя с дневной кобылицей.
— Да. Но…
— А теперь я считаю, что ты готов узреть Птеро. Это моя луна.
— Твоя что?
Потом он увидел кое-что, ещё более странное, чем Гобелен. Вокруг головы принцессы вращался маленький шарик. Наверное, до этого момента он прятался, потому что фавн мог заметить только нечто вроде молнии, быстро мелькавшей мимо её лица. По размеру шарик напоминал большое глазное яблоко. Подлетев ближе, он ярко вспыхнул.
— Это Птеро, — повторила Яне. — Она облетает по орбите мою голову и реагирует на моё настроение. Но она является не просто крохотной луной. Это идея.
— Мне она кажется чем-то, что можно потрогать.
— В своём роде она плотная. Видишь ли, я Волшебница, и мой талант заключается в создании идей. На Птеро собраны все идеи Ксанфа. Их было слишком много, и сами они были слишком сложны для того, чтобы уместиться в моей голове. Твой фавн, видимо, тоже является только идеей, ещё не осуществлённой в Ксанфе.
— Но как я могу найти фавна, которого даже не существует?
— Он существует. Но не в материальной форме. Тебе придётся найти его и вызвать к существованию здесь.
Она предупреждала, что всё это странно. Но лишь теперь Леспок оценил серьёзность предупреждения по достоинству.
— Ты хочешь сказать, что фавн в виде идеи находится на… на этом мячике?
— Да. Там заложены идеи всего. Кажется, туда тебе и предстоит отправиться.
— Но я не могу пойти туда! — запротестовал он. — Это же крошечный мячик!
— У Ромашки есть заклинание, которое сделает тебя ещё меньше… в своём роде.
Ему не понравилось, как это прозвучало.
— В своём роде?
— Твоё тело должно будет остаться тут. В путь отправится только твоя душа. Как ты уже сказал, Птеро — маленькая луна.
— А если с моей душой что-нибудь случится?
Она печально кивнула.
— Это риск, который ты на себя берёшь. Думаю, всё будет в порядке, потому что совершенно очевидно, что так считает добрый волшебник, но при покорении неизвестных опасностей риск существует всегда. Мы не знаем, что ты можешь найти на Птеро. Может, тебе лучше отказаться…
— Нет! Я должен спасти дерево.
— Тогда мы подготовим тебя к дороге. Твоё тело будет отдыхать в одной из замковых комнат, пока душа пребывает на Птеро. Я буду, как и прежде, ходить по замку и его окрестностям, но, как только вы с Ромашкой окажетесь на Птеро, мои перемещения не станут вам помехой. Обещаю наведываться к тебе каждые несколько часов, чтобы твоя душа при необходимости могла найти обратный путь. И, разумеется, Ромашка будет с тобой. Она уже бывала на Птеро до этого, так что имеет смутное представление, с чем вы можете столкнуться. Но никто из нас не сможет вам помочь, попади вы в беду. Вообще-то нам даже не будет известно, чем вы там занимаетесь. Гобелен не показывает происходящие на Птеро события, так как идеи частью Ксанфа не являются. Это производная. Поэтому вы сможете полагаться только на себя.
Леспок сглотнул.
— И никто не в курсе, на что именно я могу там набрести? Но если Ромашка уже летала туда…
«Я только доставляла коротенькие дневные грёзы, — сказала Ромашка, обозначая своё присутствие рядом с ним. Он сообразил, что она не может разговаривать с двумя существами одновременно, ведь сама она не являлась порождением физического мира. Она могла перелетать из мечты одного создания в мечты другого, поэтому исчезла на время, пока беседовала с Яне. — Моя магия весьма специфична. Полёт выглядел так, словно я направлялась в свет. География Птеро мне не известна. Только отдельные, случайно выхваченные взглядом места. Всё, что я знаю, — это огромный мир, намного больше Ксанфа, и населён он куда как более разнообразно. И время там тоже течёт странным образом.»
— Уверена, что кобылка Ромашка станет для тебя просто бесценной помощью, — сказала Яне.
Он взглянул на неё.
— Как ты узнала, что Ромашка закончила со мной говорить?
— Подождала, пока исчезнет твой отсутствующий взгляд. Невежливо прерывать грёзы.
— Она сказала, что всего о Птеро не знает, и что там странное время.
— Она сможет отличать врагов от друзей, поскольку привыкла проникать в чужой разум. Это и воспринимай, как главное своё преимущество. А ещё из неё, в силу занимаемой должности, получится хорошая компания.
— Да, разумеется, — но сказал он это из вежливости. Леспок надеялся на опытного проводника, а потенциал Ромашки в этой сфере оказался ограниченным.
— Прости, — вздохнула кобылка. — Я буду стараться изо всех сил. Но что правда, то правда: идеальной проводницы из меня не выйдет. Мне кажется, добрый волшебник просто выбрал меня в качестве меньшего из зол.
Он промолчал. Ответить на правду было нечего.
— Не могу не спросить тебя снова, — уточнила Яне. — Ты уверен, что хочешь туда отправиться? Если смотреть на вещи реалистично, твои шансы на успех — пятьдесят на пятьдесят. А если ты там пропадёшь, засохнут уже оба дерева. По меньшей мере, сомнительное мероприятие.
Её слова звучали разумно. Но мысль о том, чтобы сдаться и нарушить обещание, данное дереву его друга, казалась невыносимой.
— Нет, я должен это сделать.
— Как пожелаешь. Ты хочешь, чтобы мы позаботились о чём-нибудь ещё, прежде чем вы пуститесь в путешествие?
— Нет. Я просто хочу побыстрее всё закончить и вернуться на своё дерево.
— Тогда ложись в эту кровать и понюхай из флакончика, который дал тебе добрый волшебник. Содержащееся в нём заклинание освободит твою душу от тела, и она сможет лететь на Птеро. Я останусь рядом с тобой, пока ты туда не прибудешь.
— Но как ты узнаешь о моём прибытии? — Теперь, когда решение было принято, возникли новые трудности.
— Мне скажет Ромашка. Она проводит тебя туда, а потом быстро слетает обратно и даст мне знать.
Леспок уже чувствовал себя лучше при мысли о том, что дневная кобылка будет его сопровождать. Мысль о том, что его душа могла застрять на полпути между телом и маленькой луной, как-то не привлекала.
Фавн сел на постель, затем снял суму и положил её вместо подушки. Лежать стало удобней, но расслабиться он не мог. Такое странное путешествие он и представить себе никогда не мог. И всё же его следовало совершить. Запустив руку в карман сумы под головой, Леспок извлёк оттуда подаренную Вирой бутылочку. Он заставил себя успокоиться, взялся за пробку и потянул. Она выскочила с лёгким хлопком. Фавн поднёс флакончик к носу и вдохнул.
Глава 6
Внезапно он почувствовал себя иначе. Так, словно увяз в липком, облепившем его со всех сторон болоте, которое, к тому же, пыталось затянуть его в себя ещё глубже. Леспок забарахтался, пытаясь освободиться. Ему необходимо было больше пространства вокруг.
— Спокойней, — произнёс рядом голос. — Ты ведь не хочешь что-нибудь повредить.
Он оглянулся, но не смог сфокусировать взгляд. Вообще-то и смотреть теперь тоже было нечем. Он попробовал заговорить, но не нашёл у себя рта.
— Просто пари, — посоветовал голос. — Дай частям своей души объединиться.
Его души. Он послушно последовал совету и обнаружил, что особо стараться и не надо; он выплыл из болота сам по себе, вместе с остальными своими частями, чтобы затем они собрались в одно облачко.
— Теперь создай глаз, и ты сможешь видеть.
Он сфокусировался, и в облаке образовался глаз. Леспок увидел перед собой большую белую стену.
— Ты смотришь на потолок. Взгляни пониже.
Сменив угол обзора, он увидел своё тело, спящее в постели. Он хотел издать удивлённый возглас, но не смог. Поэтому сформировал в облаке и рот.
— О!
Он осознал, что его тело и было тем болотом, из которого он так отчаянно стремился выбраться.
— Теперь уменьшись.
Он пожелал уменьшиться. Это улучшило и концентрацию. Теперь он увидел возле себя лошадь. Её копыта спокойно опирались на воздух.
— Кобылка Ромашка!
— Да. Следуй за мной на Птеро, — и она пошла в определённом направлении.
Он тоже попытался, но отсутствовали ноги, поэтому он просто поплыл за ней. Она направлялась к громадной статуе. Через мгновение фавн узнал в ней принцессу Яне. Они шли к её голове.
— Продолжай уменьшаться, — велела ему Ромашка. — Нам предстоит пройти долгий путь.
Он только тут понял, что не слышит её, так как забыл сформировать ухо; он просто знал, что она думает. Увидев, что она и сама постоянно уменьшается в размерах, облако-фавн последовал её примеру.
Голова Яне увеличилась во множество раз. Потом он заметил другой объект, похожий на белый шар. Он приближался к ним — или они к нему. И он тоже рос, становясь всё больше похожим на громадный круглый валун. Затем он достиг размеров острова. Кстати, он светился, подобно Луне, что фавна почему-то не удивило. Наконец, шар превратился в целый мир, заняв собой всё небо. Его белизна больше не ослепляла; Леспок заметил, что белые пятна образовывали собой движущиеся облака. Сверху они выглядели намного интересней, чем снизу, потому что были более выпуклыми, формируя целые горы и архипелаги.