— Но как?.. Восток — это же направление, а не время.
— Наверное, там, откуда вы прибыли, так оно и есть. А здесь восток — это Обратно, или, как вы бы сказали, Прошлое. Для нас это одно и то же, но, полагаю, кажется странным чужакам.
— Ты хочешь сказать, что, шагая в одном направлении, мы молодеем, а в другом — стареем?
— Именно так. Поэтому я могу пройти с вами двадцать лет на восток и семьдесят — на запад с того места, где мы познакомились. Лёгкое тщеславие заставляет меня оставаться в области ранней зрелости. Ни чрезмерная юность, ни чрезмерная старость меня не привлекают.
Он был потрясён.
— А нас это тоже касается?
— Да, думаю, что да. Ты чувствуешь, что молодеешь?
— Нет. Но утраты пяти-десяти лет я бы даже не заметил, и Ромашка тоже. Нам обоим по двести лет.
— Где?
Вопрос его обескуражил.
— Здесь, конечно же.
— Но ты уже на пять-шесть лет младше, чем был. Видишь, я уже подросток.
Леспок снова посмотрел на неё. И в самом деле, её грудь уменьшилась, бока стали более узкими, а на коже лица появились прыщики. Грива, которая прежде свободно развевалась по ветру, теперь оказалась собрана в конский хвост.
Он проверил себя.
— Нет, пока я всё тот же фавн, что и раньше. Но сейчас мне где-то сто девяносто вместо двухсот лет. Мне придётся пройти достаточно далеко, чтобы следы возрастных перемен стали заметны.
— Полагаю, да. Сколько ты можешь пройти Туда?
— Куда?
— В будущее.
— Ну, не знаю. Зависит от того, сколько проживёт моё дерево. Может, четыре сотни лет.
— Да вы долгожители!
— Да, нашу живучесть обеспечивают деревья. Если моё дерево срубят, я тут же исчезну.
— Понимаю. Значит, здесь, на Птеро, ты можешь изучить большую часть географической карты. Это преимущество — особенно в том случае, если твой фавн находится достаточно далеко отсюда.
Её слова обнадёжили Леспока.
— Добрый волшебник предугадал это! Вот почему мы с Ромашкой одного возраста, и оба долго прожили. Чтобы мы могли вместе искать как можно дальше.
— В этом есть смысл. Территория каждого существа ограничена сроком его жизни. Обычно это не проблема, но признаю, иногда мне становится любопытно, что там, за пределами моей территории, — Кентаврица стала ещё меньше размерами, плоскогрудой, её грива была заплетена в косички. — Надеюсь, наш путь скоро закончится.
Ромашка, шедшая с отстранённым выражением лица, взглянула на неё.
— Думаю, осталось недолго. Свет усилился. Но он всё ещё мерцает. Я бы предпочла не останавливаться; вдруг с ним что-то случится.
— Возможно, остановиться всё-таки придётся, — сказала Кэтрин. — Мы приближаемся к границе лошадиной территории.
Раздался цокот копыт, и в поле видимости появились двое кентавров-стражников. Масть одного из них была тёмной, с рассеянными по ней белыми звёздами и их системами. Другой, напротив, обладал светлой шерстью с тёмными вкраплениями точек. Оба держали в руках луки.
— Эй, дамочки, — позвал тёмный. — Вы в курсе, что подошли к границе?
Леспок заметил, что впереди пейзаж менялся. До сих пор они шли по просеке посреди леса — именно такие дороги нравились лошадиному виду, — но сейчас перед ними вставали заросли странного вида растений.
— Да, спасибо, Альфа, — сказала Кэтрин. — Эта парочка прибыла из Ксанфа, ищут для меня милый рог, который, по всей видимости, находится на территории, прилегающей к нашей. — Затем она повернулась к остальным. — Это Альфа Кентавриус, страж границы. Его имя было исковеркано одной из пролетавших мимо галактик, но, тем не менее, он нашего роду-племени.
— Уж будьте уверены, — хрипло согласился Альфа. — Но здесь пересекать границу опасно. Каламбуры совсем её заплели, и они ужасны.
Заговорил второй кентавр: — Вы гости из настоящего Ксанфа? Вы туда вернётесь?
— Да, в течение месяца, — отозвался Леспок.
— Я кентавр Зоркий и хотел бы обменяться с вами услугами.
— Ну, я не знаю, есть ли у нас что-то на обмен.
— Конечно, есть. У меня письмо, которое надо передать кое-кому из Ксанфа.
— Я могу этим заняться, — согласилась Ромашка. — В роли дневной кобылицы я навещаю в Ксанфе почти каждое существо.
— В качестве ответной услуги предлагаю вам защиту от нападения, которое вот-вот последует.
— От нападения? — переспросила обеспокоенная Кэтрин.
— Заключаю сделку, — сказала Ромашка. — Какое сообщение надо передать?
— Оно для эльфессы Дженни и верховной гоблинши Гвендолин. Содержание: если они займутся поисками определённого тика под названием ген-е-тик, они смогут воспользоваться им для изменения гена миопии. Это вернёт им нормальное зрение, и им больше не придётся носить очки.
— Какие отличные новости для них! — сказала Ромашка. — Но они не смогут расплатиться с тобой ответной услугой.
— Создания Ксанфа не обязаны следовать нашим правилам. Я хочу передать им эту информацию просто так.
— Я доставлю им сообщение, — заверила его Ромашка.
— Спасибо. А теперь я должен предложить вам идти в обход, поскольку избранный вами маршрут заведёт вас прямо в неприятности.
— Не могу на это пойти, ведь свет может погаснуть в любой момент, — с сожалением отказалась Ромашка. — Нам нужно продолжать идти прямо.
Кэтрин вздохнула.
— Тогда мы последуем за тобой. Скакать и голосовать одновременно мы всё равно не сможем. Может, мой посох пригодится. — В её руках появился длинный крепкий посох. — А если и его окажется недостаточно, возможно, пользу принесёт мой талант.
— Ты владеешь магическим талантом? — спросил удивлённый Леспок.
— О, разве я о нём не упоминала? Мой талант заключается в создании одеял. Иногда они могут быть очень полезны.
От комментариев Леспок воздержался. Интересно: крылатый кентавр обладал и другим талантом, помимо магии полёта, хотя, конечно, существуя в качестве можетбытки, она не обязана была придерживаться правил своего вида, установленных ксанфскими кентаврами. Но одеяла обычно приносили пользу холодными ночами, а не в сражениях против кошмарных каламбуров.
Альфа посмотрел на небо.
— Ох, нет. Боюсь, драконий рейд на подлёте.
— Точно, — сказал Зоркий. — Я видел их издалека.
Кэтрин встревоженно проследила за его взглядом.
— Я слишком юна, чтобы пользоваться луком с такой же эффективностью, что и вы.
— В таком случае ты и твои друзья лучше поскорее скачите Туда или Обратно, — сказал Альфа. — А мы с Зорким прикроем ваш отход.
В этот момент хлопанье тяжёлых крыльев услышал и Леспок.
— Драконы устраивают налёты на лошадиные территории?
— Да. — коротко ответил Альфа. — Им нравится вкус нашего мяса. Конечно, после съедения мы просто распадаемся и формируемся заново, но это исключительно неприятный процесс. — Он снял с плеча лук и положил стрелу на тетиву. — Я их задержу. Скачите и избегайте полётов.
— Как мы можем обогнать летящих драконов? — спросил Леспок у Кэтрин.
— Нам достаточно выбежать за пределы сроков их жизней, — объяснила та. Но выглядела обеспокоенной. — Если они молодые, мы можем скакать Обратно, пока они не станут слишком юными для того, чтобы продолжать держаться в воздухе за счёт своих крыльев. Если это зрелые драконы, нам стоит поскакать Туда, надеясь на то, что они быстро состарятся и не смогут хорошо лететь.
— К сожалению, это смешанный отряд, — констатировал Альфа, щурясь в небо по мере приближения тёмных теней. — Некоторые будут преследовать вас в любом случае.
— Я создам одеяло безопасности, — решила Кэтрин.
— Ты чересчур молода, чтобы сотворить что-то эффективное, — предупредил её Альфа.
— Знаю. Но этого должно хватить, — она сделала жест руками, и от её пальцев в воздух взметнулось нечто, тут же воспарившее над головами путников. Оно медленно опустилось, накрывая всех, кроме Альфы. Леспок осознал, что её талант был куда мощнее, чем он посчитал вначале.
— Я буду защищать внешний периметр одеяла, — угрюмо сказал Альфа. — Недавно здесь пронёсся Калигула и оставил за собой вонючий след из бурого кала и каламбуров. Здесь просто небезопасно. Когда драконы уберутся восвояси, вам лучше перелететь через эту секцию или обежать её. Особенно из-за твоей, Кэтрин, молодости и неопытности твоих друзей.
Но Ромашка уже вступила в заросли каламбуров, и Леспок с кентаврицей, естественно, последовали за ней.
— Плохое решение, — вздохнул им вслед Альфа. Фавн был абсолютно уверен в его правоте.
— Ну, внутри этой полосы препятствий нас хотя бы не будут атаковать драконы, — обнадёжила его Кэтрин. — Им она по нраву не больше, чем нам.
Леспок услышал, как за ними запела тетива. Альфа или Зоркий стреляли по драконам. Неужели каламбуры действительно окажутся хуже крылатых чудовищ?
Впереди раздался шорох, и мимо них что-то пронеслось. Оно выглядело, как одноногий и однорукий человек. Потом оно посмотрело на них, и Леспок заметил, что половины головы тоже не хватает — соответственно, существо смотрело на них всего одним глазом и пыталось говорить половинкой рта.
— Уиае ое оои! — прокричало оно одними гласными.
Кэтрин подняла посох.
— Нет, это ты отойди с нашей дороги, сводный брат! — парировала она. Угроза подействовала; существо убежало прочь. Во время его отступления Леспок увидел, что и ягодицы у него одной не хватало. Следующим на их пути встал знак «Торговая площадь». Он указывал на открытую площадку-улицу, которая петляла посреди каламбуров; по обе её стороны располагались магазинчики. Уличная дорога была относительно свободной, поэтому они побежали вдоль, избегая задевать поперечные каламбуры. Так было быстрее.
Потом Ромашка вдруг стала срывать с себя одежду. Леспок почувствовал, что сандалеты натирают его копыта, и обувь тоже пришлось сбросить.
— О, нет! — воскликнула Кэтрин, скидывая свой рюкзак. — Раздевалка!
Леспок понял, что в этом есть смысл: каламбур примерочной комнаты. Вслед за сандалетами ему пришлось избавиться от заплечной сумы, и только тогда он почувствовал себя свободным. А вот бедная Ромашка обнажилась полностью, и теперь уже ничем не отличалась от нимфы. Переделка всё-таки оказалась не из самых худших: они подхватили свои вещи и поспешили от раздевалки подальше.