Потом вокруг его головы назойливо закружилась новая мысль.
— Ромашка, как ты думаешь, в этой воде содержится какая-нибудь магия?
— Магия? — рассеянно переспросила она.
— Давай проверим и узнаем, — он опустил конец палки в воду напротив поднятого моста.
Вода пошла кругами, затем затвердела. Не превратилась в лёд, а просто стала прочной.
Леспок поставил на неё одну ногу, потом вторую. По консистенции вода напоминала землю. В этой области её природная текучесть обратилась в свою противоположность.
Ромашка присоединилась к нему.
— Ты нашёл ключ к испытанию! — воскликнула она. — Никогда бы не подумала о таком решении.
— У меня это тоже вышло почти случайно, — признался он. — Но обычно вещи являются тем, что они есть, не без причины, особенно вокруг замка доброго волшебника. Я рад, что наоборотная деревяшка не превратила воду в огонь.
Они достигли внутреннего берега. Однако мост оставался поднят, и его доски надёжно закрывали главный вход от вторжения извне. Поэтому они направились налево, где мягко зеленел воздух будущего, и завернули за угол замка.
Там путники увидели странную процессию людей в чёрных одеяниях. Несколько человек несли большой тяжёлый ящик, заколоченный крышкой.
— Что это? — опешив, поинтересовался Леспок. Сцена произвела на него впечатление.
— Думаю, мне это известно, — ответила Ромашка. — Кажется, это похороны.
— Похороны? А кто умер?
— Не знаю. Но ящик выглядит, как гроб.
— Не хочу связываться со смертью!
— Значит, мы пошли не той дорогой.
Они отступили и направились в жёлтую дымку прошлого. Обогнули другой угол замка.
Там их поджидало огромное скопление больших белых птиц с длинными ногами.
— Аисты! — воскликнула Ромашка, узнавая их. — Что они тут делают?
— То же, что и похороны — там, — предположил Леспок. — Когда мы обходили замок по той стороне рва, ничего этого я здесь не видел. Всё появилось, как только мы пересекли ров. Это второе испытание.
— Должно быть, — согласилась она. — Но довольно странное. Что мы будем делать с похоронами или аистиной стаей?
— Задаю себе тот же вопрос. Должно быть что-то очевидное. Может, нам следует их об этом спросить?
— Надо попробовать. Они будут сотрудничать с нами настолько, насколько им положено службой.
Они выступили из-за стены и обратились к ближайшему аисту.
— Ты поговоришь с нами? — спросил Леспок.
— Простите, совершенно нет времени. Слишком занят, высматривая блики на экране.
— Блики?
— Сигналы. Если пропущу хотя бы один, смотритель повыдирает перья из моего хвоста. По перу за каждый пропущенный блик. А это больно.
— Ну, может, мы последим за экраном во время разговора?
Аист погрузился в размышления.
— Необычное предложение.
— Ничего запрещённого, — подчеркнул Леспок. — Мы понаблюдаем, а смотритель может выдернуть наши перья или что там, если пропустим хоть один блик.
— Пойдёт, — согласился аист. — Меня зовут аист Стэнли. А вас?
Фавн Леспок и кобылка Ромашка.
— Можно просто Ромашка, — сказала она.
Они встали рядом с ним перед экраном, который представлял собой большую квадратную панель с чёрным фоном.
— Что такое блик? — спросила Ромашка.
— Три маленьких световых точки. Вот, смотри, — Стэнли указал на экран кончиком крыла.
Леспок разглядел их. Три ярких точки, как звёзды, стремительно пронеслись по экрану слева направо. Это произошло буквально за мгновение; их, и правда, легко было пропустить.
— Что они собой представляют? — поинтересовался он.
Сигнал. Я должен отмечать точные координаты и сообщать их Центральному Процессору, — кончиком клюва аист нажал несколько кнопок на клавиатуре.
— Вот ещё один, — показала Ромашка.
Стэнли быстро взглянул вверх.
— О, спасибо. Я бы не заметил эти, пока отмечал те.
Он вбил ещё несколько цифр.
— О чём они сигнализируют? — всё ещё пребывая в ошеломлённом состоянии, спросил Леспок.
— Ты знаешь. О заказах.
— Заказах на что?
— На младенцев, разумеется. Это единственный предмет, который мы поставляем.
Наконец-то на фавна снизошло озарение. Вызывать аистов! Перед ним оказались получатели этих вызовов.
— Вы много сигналов получаете? — спросила Ромашка.
— Столько, сколько нужно. Проблема только с багами.
— С багами?
— С неподходящими сигналами. Как этот, например, — по экрану промчались всего две точки. — Срабатывает только один из десяти. Остальные — ложные. Их приходится отсеивать.
— Как у них получается отправлять баги? — но Леспок боялся, что уже знает ответ на этот вопрос.
— Совершая движения в неправильное время или не заканчивая их, — ответил аист. — Или когда они не готовы стать родителями. Демонессы, например. Или нимфы. Они считают забавным имитацию процесса, когда знают, что в списке доставок их нет.
— Этого он и опасался. Все его празднования с нимфами оказались всего лишь бракованными точками на экране аиста. Он почувствовал себя виноватым.
— Хотя подходящие — тоже тяжёлая работёнка, — продолжал Стэнли, набирая комбинацию чисел очередного блика. — Если бы только эти идиоты знали, как сложно подготовить доставку, и обеспечить её в нужное время и место. Я хочу сказать, вы только представьте себе, что младенец-огрик попал к человеческой женщине. Какая поднялась бы суматоха, и как это испортило бы нашу репутацию! Но нет, они упорно подают сигналы целые ночи напролёт, будто совсем ни во что не ставят наш труд.
— А как делают детей? — уточнил Леспок. — Я имею в виду, после поступления верного сигнала.
— Ну, это сложно. Мы… — аист прервался и устало взглянул на него. — А тебе можно слушать информацию для строго определённого круга пользователей?
— Наверное, нет.
— Тогда отойди. Я и так занят.
В словах Стэнли имелся свой резон.
— Извини, — глуповато сказал Леспок.
Они двинулись дальше. Другие аисты бегали туда-сюда с бумагами, готовили и пеленали младенцев. В погрузочном отделе аисты опускали свои длинные клювы в груды опоясывающих младенцев подтяжек, поднимали вес и с трудом отрывались от земли. Сцена действительно выглядела очень деловой.
Путники достигли дальнего угла замка и увидели прямой узкий уступ, пересекающий заднюю его часть.
— Должен быть способ пробраться в замок, — повторил Леспок. — Но я не вижу его ни в похоронах, ни в аистах.
— Я тоже, — согласилась она. — Мы не принадлежим ни началу, ни концу жизненного пути; мы находимся где-то посредине. Может, стоит вернуться и посмотреть, что там с похоронами?
— Не уверен, что это поможет. Если бы только найти золотую середину между крайностями! — Он помедлил. — Думаешь, её можно найти в буквальном смысле?
— В буквальном?
— Посреди дороги, ведущей к двум противоположным сторонам замка.
— Это так глупо и просто, что не может оказаться правдой.
— Ага, — кивнул он, вспоминая, какими простыми и глупыми были все решения испытаний у ксанфского замка Хамфри. И всё же ни одно из них не стало очевидным своевременно. Доброму волшебнику явно нравилось заставлять обычных обитателей Ксанфа чувствовать себя дураками.
Пройдя ровно полдороги к дальнему концу замка, они увидели маленькую дверцу, которая открылась от первого же толчка. Они пробрались внутрь замка, преодолев второе испытание.
Внутри была большая комната с выступающей вперёд сценой в дальнем конце. На сцене стояли декорации и несколько людей перед ними. Группкой командовал человек, раздававший указания по поводу местонахождения декораций и наставления насчёт предстоявшего людям спектакля. Это была репетиция пьесы, и она только начиналась.
— Не думаю, что здесь нам самое место, — шепнул кобылке Леспок.
Режиссёр обернулся.
— Ну-ка замолчите и сядьте, не то наброшу на вас проклятье.
— Прокляторы! — прошептала Ромашка в ответ. — Их лучше не злить.
Леспок слышал об этом народце, проживающем на дне озера Огр Ызок. Все они обладали одинаковым магическим талантом: проклинать и играть роли. Вмешательства в их жизнь и соревнования они не любили. Все мало-мальски разумные создания старались держаться от донных прокляторов подальше.
Фавн взглянул на дверь, но она захлопнулась и заперлась за ними сама по себе. При попытке выбраться отсюда проклятия быстро их настигнут, потому что дверь станет издавать кучу ненужных звуков и помешает пьесе. Так это обычно работало. Поэтому Леспок подыскал себе свободный стул и уселся, а Ромашка последовала его примеру. Им придётся посмотреть репетицию спектакля. Возможно, удастся выбраться во время антракта.
В зале нашлось два пустых стула — к сожалению, не рядом. Леспок уселся между двумя молодыми людьми, а Ромашка — между двумя девушкамм.
— Привет, — шёпотом поздоровался с ним сосед слева. — Я Всякий Случай. Мой талант заключается в том, чтобы всегда находить вещь, в которой кто-то нуждается.
— Привет, — шепнул и сосед справа. — Я его близнец, Во Время. Мой талант заключается в том, чтобы подарок моего брата был преподан именно тогда, когда в нём кто-то нуждается.
— Я фавн Леспок. Мой талант — заботиться о моём дереве.
— Достойное дело, — отозвался Всякий Случай слегка пренебрежительно. — По крайней мере, ты не испытываешь раздражения, как я. У меня всегда есть то, что нужно другим, но никогда нет того, что нужно мне.
— Наши таланты не срабатывают для нас самих, — пояснил Во Время. — Я никогда не успеваю помочь себе или брату своевременно.
— Печально это слышать, — ответил Леспок. — Понимаю, насколько раздражающе это может быть.
— Да. Мы бы всё отдали за то, чтобы принести удачу самим себе. Например, жениться на двух красивых девушках и зажить счастливой семейной жизнью.
Леспоку захотелось им помочь, и он стал гадать, можно ли воспользоваться для этой цели милым рогом. Но тут режиссёр снова призвал всех к порядку, спектакль начался, и предложение пришлось отложить.