Леспок был впечатлён. Могущество её таланта уходило за грань его воображения.
— Наверное, нам стоит измениться, чтобы не привлекать к себе внимание тех, чьё внимание привлечь не хотим, — отметил он. — А ещё не мешало бы обновить заклинание; кажется, предыдущая завеса мрака уже выветрилась.
— Но если тут другая магия, одеяло и вовсе может не сработать, — возразила Ромашка. Вместо губ она снова пользовалась мыслями. Здесь, где масса её души увеличилась, возросла и сила иллюзорного голоса. Теперь её могли слышать все.
— Да, — чуть помедлив, согласилась День. — И они могут помочь нам с правильным наклоном. Но возьмут за это плату.
— Всегда надо платить, — философски пробормотала Ромашка.
— Чего они хотят? — устало спросил Леспок.
День снова погладила одну из синих белок в попытке понять.
— Каждый, кто что-нибудь отдаёт в этом мире, получает столько же, — она взглянула на своих спутников. — В этом есть какой-нибудь смысл? Кажется невозможным.
— А с невозможным они как раз привыкли иметь дело, — прокомментировал Леспок. — Значит, это правда. Думаю, нам не стоит ни на что соглашаться, пока не осознаем последствия своих решений. Если дающий что-то получает, то что теряет получающий?
Брови принцессы сдвинулись, когда она снова сосредоточилась на яниках.
— Получающий получает меньше, — сказала она, наконец. — Отдающий — больше.
— Странно, — вставила Ночь.
— Насколько больше и меньше? — уточнил Леспок.
— Не намного. Зависит от личностей. Те, кто много отдаёт, со временем могут превратиться в гигантов. А те, кто много берёт, напротив, уменьшаются вплоть до полного исчезновения.
— Тогда давайте делать выбор осторожно, — сказал фавн. — Если нам нужно слиться с местным народом, а заклинание Кэтрин не работает… — Он сделал паузу. — …Способны ли они нам помочь? Это выглядит невозможным.
— Способны, — подтвердила День.
— В таком случае мы примем от них три вещи: возможность стоять на поверхности под нужным углом, синий цвет и действующую завесу мрака. Не думаю, что нам понадобится что-то ещё. В конце концов, таланты принцесс никуда не исчезли — значит, и наша личная магия останется при нас.
— Они сделают это, — сказала День.
Яники сомкнулись вокруг четвёрки, и внезапно каждый из путешественников поменял окрас и наклон. Яники тем временем слегка подросли — а гости, наверное, чуточку уменьшились.
Леспок вытащил жестянку с заклинанием и пробудил его. Яники потеряли к ним интерес, рассредоточившись по полю в поисках вкусной травы. Значит, завеса мрака снова действовала.
Они осмотрели друг друга. Новый наклон не казался странным, поскольку они уже привыкли к нему на примере яников. Но цвета заинтересовали путников куда больше. Красные волосы Дня теперь отливали лазурью, а её прежде белое платье — аквамарином. Чёрные волосы Ночи сменили оттенок на тёмно-синий, платье стало сапфировым, а кожа — небесно-голубой. Кобылка Ромашка красиво светилась ультрамарином. Леспок приобрёл дымчато-синий оттенок где-то посреди общей гаммы: верхняя половина торса — светлее, нижняя — темнее, копыта густо-синие.
— А мы неплохо смотримся, — улыбнулась День. Зубы блеснули металлически-голубым.
— И теперь вписываемся в обстановку, — согласилась Ночь. — Совсем хорошо.
— Пока да, — кивнул Леспок. — Но из-за событий на Птеро мы знаем, что здесь живут и злодеи, а полную их мощь не знаем. Вот почему я посчитал, что анонимность нам не помешает.
— Теперь, когда мы её получили, что будем делать дальше? — спросила Ромашка.
Леспок ощущал неловкость за самостоятельное принятие решений, но теперь они стали его работой, поэтому пришлось снова поломать голову.
— Нам надо отыскать источник полос. Думаю, синие должны происходить из этой области Пирамиды. Может, из центра.
День наклонила голову.
— Звучит разумно. Тогда давайте двигаться к центру. В какую сторону идти?
Ночь опустилась на корточки и коснулась земли.
— Нам туда, — указала она направление.
— Тебе подсказывает маршрут сама земля? — удивился фавн.
— Я могу рассказать о любом неодушевлённом предмете что угодно. Земля к ним относится. Поэтому я просто выборочно поинтересовалась центром этого места. И он находится там.
— У вас, девушки, и в самом деле, достойные таланты, — с уважением сказал Леспок. — Я и не подозревал, насколько полезными они могут оказаться.
Ночь посмотрела на День.
— Он нас ценит. Ты смутишься или я?
— Сейчас моя очередь, — хихикнула День. Её кожа стала такого же оттенка, как волосы.
Леспок не мог понять, взялись ли принцессы снова за свои поддразнивания, и решил не уточнять. А то вдруг снова заставят краснеть. Их помощь была неоценимой, и всё же сестрички могли передумать и вновь начать озорничать.
Путники направились в центр синего треугольника. Вскоре они подошли к водоёму. Он располагался на склоне горы под таким же углом, как и поверхность земли, но больше их это не удивляло, ведь теперь они и сами шли под этим углом.
Вовремя, как раз пить захотелось, — сказала День. — Это безопасно?
Ночь вытянула руку и окунула в воду палец.
— С какой это стати была твоя очередь краснеть? — внезапно потребовала она ответа. — Вечно ты вперёд лезешь.
День изумилась.
— Твоя очередь может быть следующей. Я не отдавала себе отчёта, что…
— И почему это вообще нас называют близняшками, если ты совершенно не похожа на меня? Твои красные волосы и зелёные глаза всегда меня раздражали.
— Ну, мы теперь обе синие, но…
— И почему ты всегда говоришь первой, а я — за тобой? С самого детства. Выскочка!
— Ночь, я не понимаю…
— Вода! — воскликнул Леспок. — Она как-то повлияла на твою сестру.
День понимающе кивнула.
— Ночь, что это за водоём?
Та сосредоточилась.
— Это заводь Идки… завидки! Она заставляет всех, кто сделает отсюда глоток или искупается, ревновать и завидовать.
Потом она услышала собственные слова и ошеломлённо покачала головой: — О, нет…
— О, да, — сказала День. — Вот почему ты вдруг начала ссориться со мной по пустякам, хотя раньше этого никогда не случалось. Нет, эта вода нам не подходит.
— Точно, — уступила Ночь. — И всё же я не понимаю, почему ты… — Она сообразила, что снова идёт на конфликт, и затихла.
— Лучше нам её не пить, — решил Леспок. — Давайте обойдём её и поищем другой источник для утоления жажды.
— Нам сюда, — послала грёзу Ромашка и потрусила в сторону.
— Скоро завидки кончились, и путники очутились у другого водоёма.
— Можно, я попробую? — спросила День.
— Ну, вот, теперь ты и эту работу будешь выполнять за меня, — проворчала Ночь. Она быстро опустилась на колени и коснулась пальцем воды. Затем встала. — Мне хочется чего-нибудь новенького, — заявила она. — Леспок, взгляни-ка! — И принцесса резко сорвала с себя блузку. Та растаяла, не долетев до земли. На девушке остался только синий лифчик, который едва ли мог сдержать её пышные прелести.
— А это, должно быть, грязевой источник, — предположила Ромашка, судя по симптому.
— А то! — вызывающе воскликнула Ночь, схожим образом избавляясь от юбки. Тонкая полоска вокруг бёдер почти ничего не прикрывала.
Реакцию фавна нельзя было назвать стремительной, поэтому он сообразил отвернуться только сейчас. У него и так появились проблемы, когда в образе девушки пребывала Ромашка; не хватало ещё неприятностей с похабными принцессами.
— Что, я тебе не нравлюсь? — требовательно спросила Ночь, подходя к нему совсем близко. — Давай-ка займёмся чем-нибудь из ряда вон выходящим.
— Давайте поищем другой водоём! — запаниковала День.
— Зачем? Мне нравится этот, — Ночь обвила Леспока руками, стоя сзади. — Эй, я задала тебе вопрос, фавн Леспок.
— Я считаю тебя прекрасной, — ответил он, силясь высвободиться.
Но чем больше он старался, тем плотнее к нему прижималось её тело. Роста она, в отличие от Ромашки в образе девушки, была почти такого же, как фавн, это касалось и веса, но распределялся он иначе.
— Отпусти его, дорогая сестричка, или я… — начала День, пытаясь отдёрнуть близняшку.
— Или ты что, сестричка, дорогая? — с вызовом поинтересовалась Ночь.
— Я прыгну в эту воду!
Ночь помедлила. Затем отпустила свою жертву. Она знала, что стоит сестре коснуться воды, и ей снова не будет равных — уже в похотливости. Соперницы Ночи не требовались.
Леспок воспользовался шансом, чтобы отбежать в сторонку. Непристойные предложения Ночи заинтриговали его больше, чем он смел себе в этом признаться. Пока эффект воды не пройдёт, ему следовало держаться от неё подальше.
К нему приблизилась Ромашка.
— Хочешь прокатиться верхом? — спросила она при помощи грёзы.
— Спасибо, — он взобрался на её спину. Теперь лошадка набрала и массу, и размер, так что его вес не представлял сложности. Поездка верхом удержит его вдалеке от посягательств принцессы. Вот почему, собственно, Ромашка её и предложила.
Они продолжили путь, оставив грязевой источник позади. Четвёрка спешила, потому что всем уже хотелось пить и не хотелось предоставлять принцессе Ночь время для новых неприличных мыслей. Она и так до сих пор ничем не прикрылась и старалась чаще попадаться фавну на глаза. Очевидно было, что влияние воды ещё не иссякло.
Затем они подошли к большому синему камню. Один его конец уходил в новый водоём, поэтому выбор предстоял проблемный: либо плюхнуться в воду, либо долго и упорно брести по берегу, обходя другую каменную сторону.
Путники остановились перед валуном и погрузились в размышления.
— Может, попробовать залезть наверх? — предложил Леспок.
— Возможно, у тебя и получится, — кивнула Ромашка. — Но мне придётся сменить форму.
Что опять превратит её в девушку. Он знал, что она приняла свой естественный образ, чтобы больше не дразнить его. Кажется, её способности к перемене облика в полной мере ограничивались лишь этими двумя формами. Леспок теперь предпочитал лошадиную.