— Мы попытаемся найти достаточно покатую тропинку, — сказал он.
Однако таковой не нашлось. Ночь подошла к камню.
— Узнаю, есть ли подходящие способы перебраться через него, — сказала она. — Но перед этим не хочешь ли подарить мне поцелуй, маленький фавн?
Хаос продолжался. Леспок взглянул в другую сторону, лишь бы её не видеть. Обижать принцессу не хотелось, ведь скабрезной её сделала вода.
— Ладно. Тогда в награду за полученный ответ, — сказала Ночь. Она склонилась над камнем, но только после того, как убедилась, что лицо фавна вновь обращено в нужную сторону. Её промахи со временем становились всё меньше. Принцесса осознала, что открытым неприличием Леспока не привлечь.
Рука прошла сквозь камень. Просто провалилась в него и исчезла из вида.
— Эй! — воскликнула она. — Да это же не настоящий камень, а подделка! Бутафория.
День хихикнула.
— О? Но тогда, дотронувшись до него, ты можешь тоже начать врать и притворяться.
— На такой эффект способна только бижутерия, — отпарировала Ночь. — Сама можешь врать, если хочешь.
— Отлично. Я не хочу целовать того, кто покрыт мехом с ног до головы.
— И я тоже, — сказала Ночь. — Мне противна сама мысль об этом.
— Хватит лжи, — упрекнула её День и подошла к камню, чтобы спасти сестру. Через мгновение исчезли они обе. — Эй, мы можем пройти его насквозь! — позвала День изнутри. — Пойдёмте же.
Ромашка осторожно ступила внутрь, неся на спине фавна. Синяя каменная тьма сомкнулась вокруг них. Через пару секунд они уже вышли с противоположной стороны.
И там, прямо перед ними, простирался третий водоём. Леспок понадеялся, что этот годится для питья.
Ночь шагнула к воде.
— Уверена, что тебе стоит…? — занервничала День.
— Лучше я рискну, чем ты, — ответила Ночь, присаживаясь на землю в непристойной позе с раскинутыми ногами. Леспоку удалось отвести взгляд до того, как произошло непоправимое.
Принцесса дотронулась до жидкости. На её лице появилась блаженная улыбка.
— Ох, я чувствую такую благодарность!
— В чём дело? — спросила День.
— Это благуна, — по-доброму поделилась сведениями Ночь. — Всё, что она делает, она делает на благо путешественников.
— Значит, отсюда можно попить, — фыркнула Ромашка.
Леспок спрыгнул с её спины, и путники, наконец, утолили жажду. Одно только прикосновение к воде подарило ему непередаваемые ощущения: блаженство, благодарность, благолепие. Словно она его благословляла.
Ночь взглянула на него.
— Леспок, прости меня, пожалуйста, за недостойное поведение. Мне действительно не следовало…
— Всё в порядке, — быстро сказал он. — Это был всего лишь эффект воды.
— Да. Но ты выглядишь так, будто в этом сомневаешься.
— Да нет, просто… если не возражаешь…
— Что?
— Ты не могла бы вернуть свою одежду на место?
— О! — Вероятно, настал её черёд краснеть, потому что так она и поступила, прежде чем прикрыться.
После этого они продолжили путешествие к центру треугольника с бОльшим комфортом. Однако синий пейзаж постепенно темнел. Сгущались вечерние сумерки. Наверное, это означало наступление ночи в Ксанфе и на Птеро тоже. И не имело ничего общего с вращением Пирамиды. Путникам пришлось подыскивать подходящее место для ночлега.
Темнота укрыла незнакомый мир не полностью. Из-за этого все четверо чувствовали себя странно: их глаза всё ещё не привыкли к пейзажам с просинью, и ни принцессы, ни кобылка, ни фавн не могли расслабиться и заснуть.
— Эти ягоды похожи на сонную одурь, — сказала Ромашка. — Они могут помочь.
И впрямь, ягоды такого же оттенка, как её новая масть, качались на стебельках и зевали, сонно жмуря глаза. А над ними мягко покачивало кроной резиновое дерево. Так что путники набрали его мягких листьев с сильным привкусом жевательной резинки и лёгким — соков самого дерева, наломали веточек-тянучек со вкусом лакрицы и удовлетворили голод. Возобновившуюся после этого жажду они утолили из нескольких чайных прудов, которые обнаружились поблизости: пуэром, жасминовым, ройбушем, улангом и чёрным. Последний им понравился больше остальных, но благоразумие последнего водоёма возобладало. Дальнейшие поиски еды завели их не дальше тростника, где росли все его виды, кроме сахарного, и они сдались. Запив тянучку с сонными ягодами улангом, компания быстро уплыла в сон под сенью деревью. Ромашка оставалась в своём лошадином облике и в одеяле не нуждалась, а девушки тесно прижались друг к дружке и таким образом сохраняли тепло. Леспок лежал в сторонке — наедине с мыслями, за которые ему снова было стыдно перед собой. Словно мало с него было приключений с Ромашкой в человеческом образе, так теперь рядом спали ещё и две настоящие девушки.
На следующее утро, испив бодрящего чая и по очереди искупавшись в нём, они снова пустились в путь. Поверхность земли стала ещё более неровной, чем раньше. Однако в гору больше подниматься не приходилось, что свидетельствовало о приближении к центру синего треугольника, и проверка Ночью земли это доказала. Тем не менее, торчавшие то тут, то там синие валуны и булыжники под ногами заставляли спотыкаться, а сухая грязь между ними — пускать друг другу пыль в глаза. Путникам приходилось то карабкаться поверх камней, то обходить их, то протискиваться между, если позволяло расстояние. В результате прогулка, которая при лучшем раскладе могла занять всего пару часов, растянулась на большую часть дня.
Затем, когда каменистая земля подошла к концу, их ждали джунгли, населённые людьми-кошками. К счастью, Леспок вспомнил о повторном пробуждении покрывала кентаврицы, и кошки их не заметили. Это было хорошо, поскольку аборигенов вряд ли порадовали бы невольные наблюдатели, особенно при изменении форм от кошек к людям и обратно.
— А может, всё-таки стоит подойти к кому-нибудь и спросить совета, — с загоревшимися глазами предложила День, проходя мимо женщины-кошки. — Что бы ни посылало синие линии, мы должны узнать об этом больше, прежде чем столкнёмся с ним лицом к лицу.
Остальные не возражали. Однако, когда День подошла к намеченной женщине, возникла неожиданная проблема.
— Пожалуйста, мисс… вы не могли бы поведать мне хоть что-нибудь об этой области?
Женщина просто проигнорировала её, продолжая собирать кошачью мяту.
— Я просто хочу знать, что находится впереди, — сделала ещё одну попытку День. — Там есть какая-нибудь опасность?
Кошка отошла в сторону.
— Это же завеса мрака, — понял Леспок. — Она превращает тебя в невидимку.
День вздохнула.
— Точно. И я уверена, что она уже защитила нас от многих опасностей. Но как поговорить с кошкой?
Просто дотронься до неё и всё узнаешь, дурочка, — фыркнула Ночь.
Над головой Дня мигнула лампочка. Она коснулась руки женщины.
— Её зовут Котрина, — объявила принцесса. — Из кошачьего народца, который поставляет котлы с котлетами в котакомбы. Сама она производит котурны, которых у неё уже имеется целая коллекция, и относит их не только тем, кто живёт в подземных коридорах, но и в синий замок колдуна. Посторонним туда вход воспрещён, и замок охраняется разными чудовищами.
— Ты можешь сказать всё это по одному прикосновению к женщине-кошки? — фавн был потрясён.
— Да. Это лишь часть её повседневной жизни. Но дальше её личного опыта я не вижу. В самом замке она никогда не была и ничего о его обитателях не знает. Но боится волшебника, который отдал так много, что превратился в гиганта.
Леспоку потребовалась пара минут, чтобы вспомнить: в этом мире власть вместе с размером переходила к щедрым.
— Но как он мог так много отдать? — спросил фавн. — Я имею в виду, откуда он брал всё, что отдавал? Должен же существовать источник всех этих вещей.
— С Птеро, — послала грёзу Ромашка.
— Точно! — согласилась Ночь. — Надо проверить, не раздавал ли он направо и налево таланты.
День проверила.
— Да, он раздарил много талантов, и некоторые я узнаю, они принадлежали нашим знакомым. Одна из женщин-кошек получила талант превращать предметы в земляничный джем, только синий. Другая — Харизму, которая заключается в умении мурлыкать; теперь она стала королевой всего кошачьего племени. Третьей достался талант проверки заклинаний.
— А разве это не способность Конпутера? — удивилась Ромашка.
— Нет. Его талант заключается в подмене реальности той, которая больше ему подходит, — объяснил Леспок. — Но проверка заклинаний — сильный талант. Если он принадлежал одному из линчёванных, становится ясно, куда утекает вся магия. Синий колдун заполучил её и использовал, чтобы добраться до власти.
— Ещё одна теперь обладает талантом менять цвет неба, — продолжала День, проверяя память женщины-кошки. — Она просто меняет по очереди все оттенки синевы. А один из мужчин способен перекладывать свой голос в руку и бросать его на любое расстояние, куда угодно.
— Значит, колдун просто крадёт чужие таланты с Птеро, — нетерпеливо подытожила Ромашка. — Как ему всё это сходит с рук?
— Очевидно, законы Пирамиды отличаются от окружающей её реальности, — задумалась Ночь. — Так что он нашёл первоклассный способ обрести всемогущество.
— А на других сторонах Пирамиды, наверное, живут другие колдуны, занимающиеся тем же самым, — догадался Леспок.
— И мы должны их остановить, — сказала День, предоставив женщине-кошке идти своей дорогой. — Кто-нибудь знает, как это сделать?
Над четвёркой повисла тишина. Никто не знал.
Это означало, что вопрос автоматически переадресовывается Леспоку.
— Полагаю, мы должны добраться до замка синего колдуна и решить, как с ним бороться, — неуверенно предложил он.
— Сейчас я всего лишь наивная девушка, — начала Ночь, — для меня ещё даже не сдёрнут покров Взрослой Тайны. — Её сестра при этих словах ухмыльнулась. — Но даже я понимаю, что нас, скорее всего, просто затащат в замок и казнят без суда и следствия.
— Мне бы не удалось выразить эту мысль лучше, — сказала День. — Хотя ты узурпировала мою очередь говорить.