— Ты была великолепна, — похвалил девушку Леспок. — Столько времени держала её в стороне всех.
Она вновь поцеловала его: — Слушай, у меня есть идея…
— Не сейчас! — вскрикнул фавн, осознавая, что близкий контакт с ней уже начал оказывать на него своё обычное воздействие. — Мы должны спасти остальных.
— Ой, да, — согласилась она, вспоминая. — Я помогу.
Они бросились за Ночью, пока дерево колебалось, смутно сознавая, что собиралось заняться чем-то важным, но запамятовав, чем именно. Леспок уразумел, что завеса мрака действует на любое сознание мгновенно, как только под ней укрываешься. Отличное заклинание!
Они взялись за концы покрывала вместе и спрятали под ним Ночь. Через мгновение оказалась на земле и она, присоединяясь к друзьям в убежище.
— Достаньте Ромашку! — с тревогой произнесла принцесса.
Они чуть не опоздали: древопутана уже поднесла кобылку к ужасному древесному зеву — дуплу с торчащими из него острыми щепками. Зеркала раздвинулись, обнажая кошмарную пасть целиком.
Щупальца-лианы раскачивали Ромашку, готовясь затолкать её внутрь дупла. Леспок с девушками подбежали и втроём изо всех сил взметнули покрывало вверх.
Оно частично опустилось на кобылку и частично — в дупло. О, нет!
Челюсти сдвинулись с зловещими щёлкающими звуками. Завеса мрака порвалась.
Теперь они снова очутились на виду. Дерево мгновенно заметило их всех.
— Вот вы где! — торжествующе проскрипело оно. — А сейчас…
— Час уже прошёл? — спросила Ромашка.
— Не думаю, — Час требовался на перезарядку запечатанного в банке заклинания. Оставшись без него, следовало найти другой способ выбраться из переделки.
— Кажется, оно засомневалось, — прокомментировала Ромашка. — Дайте-ка я попробую проникнуть в эти овощные мозги.
Они ждали, пока щупальца впустую крутились в воздухе.
— Почему она не атакует? — пожала плечами День.
— Может, одеяло оказалось слишком странным на вкус, — предположила Ночь.
Первой догадалась Ромашка.
— Она забыла о наличии рта! — объяснила её грёза. — Она не ест нас, потому что не помнит, как это делается!
— Завеса мрака всё же спасла нас, — с облегчением выдохнул Леспок.
Они медленно покинули прогалину один за другим, и дерево проигнорировало компанию, одержимое новой дилеммой. Оно ломало голову над тем, чем же планировало заняться буквально только что. Деревянные мозги, в отличие от челюстей, остротой не отличались, и больше одной проблемы в голове древопутана удержать не могла. Кажется, им удалось ускользнуть. Но уверенности в этом компания пока не испытывала.
Путники дошли до края прогалины. Дерево всё ещё отвлечённо трясло кроной. Они испустили общий вздох облегчения.
— И хорошо бы заодно держаться подальше от короля големов, — пробормотала себе под нос День.
Леспок огляделся. За исключением нескольких проплешин, поляну окружали толстые шипастые ветви. В небе виднелась неясная тень другой стороны Тора, изгибавшаяся к югу и северу подобно громадной радуге. От этого у фавна кружилась голова, заставляя его чувствовать себя так, будто вот-вот упадёт или вознесётся туда вверх ногами, поэтому он вернул взгляд обратно к земле. Проследившие за взглядом Леспока девушки тоже слегка побледнели.
— Просто из любопытства… — начала День.
— Почему ты не использовал ужасный крест, чтобы отпугнуть чудовище? — закончила Ночь.
Вот досада! По крайней мере, ответ на этот вопрос имелся у него наготове: — Я об этом даже не подумал.
— Как и все мы, — тактично поддержала его Ромашка.
Наконец, они нашли тропинку. Вообще-то чаще путники забредали по ней в пасть к древопутане, но сама тропинка была двусторонней. И вела она, как скоро выяснилось, в деревню.
— Мы будем разговаривать с людьми? — поинтересовался Леспок.
— А час уже прошёл? — предусмотрительно спросила День.
— Почти.
— Тогда можем подождать с использованием заклинания до следующей неприятности. Я могу пообщаться с народом. Узнаю много всего, просто коснувшись кого-нибудь.
Это показалось хорошей идеей, потому что, несмотря на предполагаемую близость местной Яне, четвёрка понятия не имела, в каком направлении её искать. А деревенские жители могли знать.
Они вошли в деревню. Посреди площади висел плакат с надписью «СВЯТОЙ ДЕНЬ».
— Праздник? — уточнила Ромашка. — Что-то не похоже, чтобы народ веселился.
Ночь подошла к какому-то мужчине.
— Простите, сэр, — вежливо обратилась она к нему, — что именно вы празднуете?
Он сердито взглянул на неё: — Ничего!
— Но надпись на плакате…
— Это Святой День. Пустой. Нам нечем сегодня заняться. Мы его ненавидим.
— Почему бы не подыскать какое-нибудь действительно хорошее занятие и отметить это? — предложила Ночь. — Это наполнило бы день и развлекло вас.
— Например? — ворчливо поинтересовался он.
— Например, помочь странникам найти Яне, женщину с луной.
Он поразмыслил.
— Ладно. Идите этой дорогой, — показал он на тропку, на которую иначе они бы точно не обратили внимания.
— Мы вам так благодарны, — сказала День, посылая ему чарующую улыбку и кое-что ещё, так как при этом она слегка наклонилась.
— Очень-очень благодарны, — повторила Ночь, следуя примеру сестры.
— Неважно, — ответил мужчина. — Мы совершили обмен. — Он отвернулся от путников: — Эй, крестьяне, теперь нам есть, что праздновать!
Те радостно зашумели.
Леспок вместе с друзьями ступили на тропинку.
— Думаете, она и в самом деле ведёт к Яне? — спросил фавн. — Не хочу быть излишне подозрительным, но…
— Он говорил правду, — успокоила его грёзой Ромашка. — Я могу определять подобные вещи. Им действительно требовалось отпраздновать хоть что-то.
— И они не могли придумать повод сами, — сказала День, покачивая головой.
— Это очень маленький мир, — проговорила Ночь. — Может, у них просто маловато разума на всех.
— В чём нам и повезло, — подытожил Леспок.
Вскоре тропинка вывела их к большому озеру или маленькому морю. Оно изгибалось в конце и по сторонам так же, как и сам этот мир. Путники стояли на берегу, пытаясь рассмотреть противоположную сторону суши. Вдалеке виднелся остров.
— На Пирамиде мы нашли её на острове, — заметила Ромашка. — Как считаете, здесь ситуация та же?
— Вполне возможно, — оптимистично сказала День.
— Или невозможно, — мрачно сказала Ночь.
Леспок вздохнул.
— Вы не очень-то помогаете, девочки.
Они обменялись одним из своих особенных взглядов. Леспок не знал, зачем эта игра в гляделки, если они и так прекрасно знали, что друг у друга на уме.
— А мы должны помогать? — поинтересовалась День.
— Только, если ты нас поцелуешь, — ответила Ночь.
— Никакого физического контакта! — вскричал Леспок.
— Ну, вот, — произнесли они в унисон.
— У нас миссия, — напомнила им Ромашка, скрывая лёгкую тень раздражения, выразившееся в мимолётной грёзе, где кобылка лягала девушек в пятые точки, отправляя их в полёт, который заканчивался в озере.
— Думаю, это означает, что поцелуя не будет, — притворно расстроилась День.
— Мы обязаны помочь без намёка на вознаграждение, — шутливо рассердилась Ночь.
— Твоя очередь.
— Моя очередь, — Ночь подошла к воде и окунула палец. — Это море Сары, заключающее в себе остров Пернатых: большой, с белыми пляжами и роскошными цветущими лесами. Во всех направлениях бегут сверкающие ручьи, а посреди острова серым мазком располагается огромная плоская скала, населённая всеми видами пернатых чудовищ и их помесями. Там можно встретить крылатых единорогов, драконов, пегасов, грифонов, крылатых русалок, эльфов, крылатых гоблинов, гарпий, гениев, полу-и четвертькровок. Все они живут в гармонии между собой. Особенно любим и почитаем среди них Ниффи Глифф, наполовину дракон, наполовину пегас с доставшимся от кого-то из предков-единорогов рогом. Незнакомцам обитатели острова не доверяют, потому что однажды в маленькой уродливой лодчонке туда приплыли охотники, желавшие захватить и уничтожить всё население острова, чтобы построить там гостиницу для туристов. К счастью, Ниффи и его приятель Клиффи надели свои самые жуткие маски и, напугав охотников страшными воплями, спасли остров.
Она поднялась с колен и, подойдя к Леспоку, взяла его за руку.
Тот был под впечатлением рассказа.
— Ты узнала всё это, просто погрузив в воду палец?
— Это мой талант, — сказала Ночь. — Моя сестра точно так же может поведать абсолютно всё о любой нимфе, за которой ты гонялся и поймал, просто дотронувшись до твоего пальца. Включая ту, что обернулась гарпией. Но, разумеется, они никому об этом не расскажет, как и о том, как листья дерева, которым ты пренебрёг, покрылись отвратительным…
— Спасибо, — суховато перебил её Леспок. — Ваши таланты, и правда, впечатляют. Так Яне на этом острове?
— Ой, а вот этого я не проверила, — отпустив его руку, она опять склонилась над водой. — Да, она живёт на той же скале и ежедневно ходит за водой к ближайшему ручью.
Разогнувшись, девушка снова взяла его за руку. Что теперь было у неё на уме?
— Как ты узнала обо всех жителях острова? — поинтересовалась Ромашка. — Разве это не талант принцессы День?
— Не совсем, — ответила День. — В чём-то наши таланты пересекаются. Когда я рассказываю всё о живом существе, мне также известно, во что оно одето, где живёт, какая там погода, даже при том, что всё это — неодушевлённые предметы, они имеют отношение к данному существу. Точно так же и Ночи известно всё, что касается неодушевлённых вещей, если это имеет непосредственное к ним отношение. Если бы я коснулась пруда, а она — рыбы в этом пруду, мы бы узнали примерно одно и то же.
— В этом есть смысл, — согласилась Ромашка.
Леспок не стал комментировать. Фавна смутил и пристыдил тот факт, в каких подробностях девушки увидели его прошлое. Раньше он считал их хоть и способными на провокации, но невинными созданиями; теперь он знал, что они получают сведения обо всём, что хотят узнать. Наверное, Взрослая Тайна никогда не имела для них особого значения, и они просто вели себя прилично, когда желали казаться невинными.