– Бен, признайся, ничего не получится, – Чарли наклонилась к Тоби и потеребила его за ушами.
– Почему сразу – не получится? Вот если не пробовать, то да, ничего не выйдет.
– Ты просто хочешь меня подбодрить.
– И что? Одно другому не мешает.
– А вдруг мои рассказы ужасны? Я же не писатель.
– А кто ты тогда, плотник? Раз написала, значит, писатель. Хороший или плохой, рассудят читатели.
Чарли прекратила ласкать собаку и выпрямилась с отстранённым выражением на лице.
– Кроме тебя, я никому не показывала свои сочинения.
– Вот-вот, пришла пора расширить читательскую аудиторию. Ну всё, хватит меня отговаривать. Я пошёл.
Тоби радостно взвизгнул, но тут же приуныл, видя, что я, хоть и встала, передала поводок Чарли.
– Бенни…
– У тебя были копии рассказов, значит, ты планировала их куда-нибудь пристраивать.
– Как будто не знаешь, что мечты и реальность – разные вещи. Да кому я нужна? Мной не заинтересуется ни один издатель, потому что…
– Не бывает закрытых дверей, бывает слишком тихое «мяу»!
– Мау? – удивился Тоби.
М-да, кажись, они оба думают, что моя идея обречена на провал. Да щас прям!
Я крепче прижала к себе кожаную папку.
– Как я выгляжу?
– Как дурак, – не замедлила с ответом девушка.
– Отлично. То, что нужно.
Оставив друзей в скверике, я пошла пристраивать рассказ в добрые руки. По чесноку, я не была на сто процентов уверена в этой затее и на всякий случай прокручивала в уме возможные варианты. Вряд ли «Бэнк мэгэзин» единственный журнал, публикующий беллетристику, можно набрать в газетном киоске охапку подобных изданий и попытать счастья там. Разумеется, будет ужасно обидно, если Чарли не попадёт в любимый журнал, но это всё же не конец света. Что ни делается, всё к лучшему.
Аудиенции у главного редактора я добилась без труда: он был не занят и сразу пригласил меня к себе в кабинет. На этом ништяки не закончились. Получив на руки копию рассказа, мистер Кокс не сказал мне что-то вроде «Мы вам позвоним».
– Присаживайтесь, мистер Хант.
Он что, будет читать при мне?
Да-да, так и случилось.
Я чуть шляпу свою не съела от напряжения!
Ему понравилось… О, май гад! О-о-о! У меня катарсис!
– «Дом-лабиринт» достоин печати. Свежая идея, исполнение мастерское. С удовольствием взял бы его в следующий номер. – Мистер Кокс расправил листы. – Автор знает, что вы понесли рассказ в редакцию?
– Знает. Автор – моя сестра, Шарлотта Хант.
Так, зачем-то сдвинул брови. Морщины на лбу проявились отчётливей.
– Не подумайте, что я сужу предвзято, сэр, – начал он издалека. – Ваша сестра очень талантлива. Более того, она талантливей многих мужчин, которые пишут для «Бэнк мэгэзин», но у нас могут возникнуть сложности.
– Какие же?
– Читатели больше доверяют мужским именам. Ваша сестра согласится взять псевдоним?
– А если подписать «Чарли Хант»? Так будет похоже на мужское.
Главред кивнул. Вроде как одобрительно.
– Наш журнал печатает рассказы на гонорарной основе. Но леди не положено брать денег за свой труд. Понимаете?
А… Был же у нас разговор с Кейт. Женщина, которая работает, не может быть леди. И наоборот.
Что за сексизм в этом викторианстве! Если девушка умная и образованная, то ей надо либо быть леди, либо зарабатывать? Бред!
Но я не растерялась.
– Так не платите ей. Если вы принципиально намерены отдать деньги за публикацию, я могу их взять как её литературный агент.
Мистер Кокс рассмеялся, демонстрируя два ряда крупных зубов.
– Вижу, у вас вся семья творческая. Решено. «Дом-лабиринт» выйдет в свет на следующей неделе.
Вообще-то я планировала сообщить Чарли радостную новость двусмысленными фразами и театральными паузами, но всё же решила её не мучить. Даже представить себе не могу, как она переживала во время моего отсутствия. Когда я подошла к ней, девушка обмахивалась веером, а на её коленях (какой ужас для миссис Хант!) лежали перчатки. Сразу видно, измаялась вся.
Мои экзальтические вопли настроили против нас всех проходивших мимо людей, но мне было до лампочки. Тоби немедленно заразился моим возбуждением и с лаем стал скакать вокруг меня. Сама Чарли растерялась до такой степени, что позволила обнять себя на глазах у народа. Чихать на всех, зато она искренне улыбается и, похоже, готова свихнуться от счастья.
Нашу победу обязательно нужно было отпраздновать. К счастью, благодаря походу с Озом в кафе я убедилась, что нормальные сладости в викторианском Лондоне есть, и потащила юную писательницу в кондитерскую. Гулять так гулять!
Чарли запоздало вспомнила о возможной гневной реакции родителей, но я велела ей не думать об этом. Девочка моя, к тебе сова из Хогвартса прилетела, радуйся!
Дома купленные пирожные пришлись весьма кстати, так как миссис Хант пребывала в растрёпанных чувствах. Нет, это не мы накосячили. Ну, частично не мы. Гувернантка, мисс Боунс, потребовала немедленного расчёта из-за того, что Эмма и Фредерик сказали ей, что им не нравится её книга рассказов «О нравственности и добродетели» и что сказка про какого-то Бэггинса гораздо интересней и добрей. Творческая натура не выдержала такого удара, и поэтому в доме Хантов появилась новая вакансия. Прям настоящая невезуха для хозяйки дома: за один день сбежали доктор и гувернантка, и это не считая уволенного на днях дворецкого. В свете последних событий мы с Чарли коллективно решили пока ничего не говорить предкам о её публикации. Мало ли что маман наговорит сгоряча, когда у неё настроение ниже плинтуса.
И ещё одной приятностью стало то, что Оз прислал записку! Мне! Написал, что до сих пор находится под впечатлением от нашего совместного дня и хочет зайти завтра в полдень. Вау! Я ему нравлюсь! Я. Ему. Нравлюсь! Очуметь!
Блин, вот губы раскатала. Нельзя мне подкатывать к Озу, я же, во-первых, до сих пор не девушка, а во-вторых, не планирую здесь надолго оставаться.
Очередную досаду компенсировал успех новой сказки на ночь. История про Мальчика-Который-Выжил произвела фурор у разбалованной публики. И это ещё малютка Гарри в школу волшебства и чародейства не успел приехать.
– Бен, ты чудо, – шепнула Чарли, когда мы уложили детей спать и вышли в коридор.
– Да ладно тебе. Будешь хвалить просто так – загоржусь.
– Ты заслуживаешь похвалы. И, знаешь… Мне так неудобно. Даже не знаю, как отблагодарить тебя.
– Послушай, ты моя сестра. Не помню, старшая или младшая, но любимая. Ты мне ничего не должна. Если хочешь, можешь рассказывать что-нибудь обо мне, чтобы память быстрее вернулась. А то, боюсь, родители найдут третьего доктора.
Чарли остановилась перед своей комнатой и взялась за дверную ручку.
– Ты совсем ничего не помнишь?
Еле нашлась, что ответить:
– Э… Вспоминаю. Эхом, так. Отголосками.
Я расслышала её вздох, от которого по коже побежали мурашки.
– Бедный…
Она резко развернулась и, рыдая, повисла у меня на шее. Немного отойдя от шока, я утешающим движением погладила её по спине и в конце концов обняла.
Ясно же, переживает. Говорит, что я, то есть Бен, такой, как прежде. Но кто знает? Может, как и Джон, Чарли видит во мне чужого? Или она всего лишь думает, что её брат страдает из-за шаткой неопределённости?
И я ведь не могу сказать ей правду. Поверит или нет, она только сильнее будет волноваться.
– Не прикасайся к моей сестре!!!
Я стиснула зубы, как от резкой боли.
Ох, Бен, и что мне с вами со всеми делать?
Глава 8. Улицы разбитых фонарей
«Я вас умоляю, разве это джентльмен? Я эту дрянь для валлийцев держу, вот они, собаки, жрут как свиньи, да».
Мало того что миссис Девидсон не стала чинить мне препятствия, она даже согласилась помочь. Наш борщ очень хвалила миссис Хант, так что кухарка была готова к новым экспериментам. Правда, сначала скептически похмыкала, узнав, что на сей раз придётся иметь дело с азиатской кухней, но ворчала она, скорее, для порядка. У меня, например, родители тоже никак не могут понять, как их доченька может класть в рот такую гадость.
Зато Озу должно понравиться. Всё-таки он молодой и фишку наверняка просечёт.
Ради дорогого гостя я не поленилась встать пораньше и сгонять на рынок. Топографическим кретинизмом не страдаю, дорогу ещё тогда запомнила, поэтому прекрасно обошлась без проводника. Поплутала немного, конечно, в бесчисленных торговых рядах, но в итоге неплохо так затарилась. Купила рыбку, в том числе угря (он дохлый такой страшный!), благо ассортимент морских и речных гадов был огромен, а вот с водорослями получилась накладка. Так я ж упорная! Я поспрашивала у торговцев, и мне в конце концов указали на единственного мужчинку, продававшего эксклюзив. Совсем отчаявшись, я взглянула на его водоросли и чуть не завизжала на месте – это были нори! Вкусненькие, сочненькие нори! Я герой, я их нашла! Хорошо, что руки были заняты покупками, а то я бы кинулась их целовать, восхищаясь собственной гениальностью.
Миссис Девидсон не только выделила мне местечко на кухне, но ещё сварила по моим наставлениям замечательный клейкий рис на чугунном монстре, который оказался доисторической плитой, и помогла с рыбой. А в качестве компенсации за потраченное на мои причуды время пришлось ей бадью овощей настрогать. Я же типа джентльмен.
Пока скатывала роллы листом картона, поведала своей помощнице часть своих скудных знаний о Японии, которые, несмотря на поверхностность, и без того её впечатлили. В шутку предложила называть её «сэнсэй», и кухарка, посмеявшись, приняла столь лестный, с её слов, титул. Под конец готовки я вовсе сразила её наповал, напев пару куплетов из анимешных саундтреков.
Итак, что мы имеем? Большое серебряное блюдо с расставленными на нём аккуратными кучками роллов с сёмгой, угрём, огурцом, перцем и крабовым мясом. Для полного счастья не хватало васаби с маринованным имбирём, так я ж не виновата, у меня времени было в обрез! Некогда было бегать по незнакомому городу и искать все-все необходимые ингредиенты. На выручку пришёл мой сэнсэй, дав мне китайский соус, похожий на соевый, и коробочку зелёного чая. Положение было спасено!