Богиня делилась знаниями со своей почитательницей.
В святилище вошёл смуглый парень с короткими чёрными волосами, одетый в белоснежную тунику. У него было много украшений, как у женщины. Серьги, браслеты, даже ожерелье. Наверное, один из жрецов.
Я слышала, как неспокойно задышала та, которая возомнила себя моей хозяйкой. Подняв на неё глаза, заметила её счастливую и от того немного глупую улыбку.
– Себек, – с нежностью сорвалось с её губ.
Так вот она какая, любовь всей жизни. Любовь, ради которой не жаль уничтожить чужое счастье. Меня душили злые слёзы.
Из-за неё я потеряла семью. Моего Бенни. Всё.
Бенни.
По щеке побежала первая слеза.
Завыть в голос от своей беспомощности мне помешало разыгравшееся представление. Себек погладил любимую по волосам и плечам. Как мило…
Нет!
Он это сделал, только чтобы убедиться, что верховная жрица в трансе! Он повалил её на спину и стал душить!
Чуть не наступив на меня, Неферпсут соскочила с насиженного места. Открывая и закрывая рот, как выброшенная на сушу рыба, она растерянно смотрела то на сцену убийства, то на меня. Особенно на меня. Искала поддержки?
Она что-то говорила на родном языке, по её лицу текли чёрные от туши слёзы. От изумления я аж на пару мгновений забыла о своих печалях. Эта тварь что-то чувствует?!
Не видя смысла молча сидеть в углу и страдать, Неферпсут вышла на свет и обратилась к Себеку. Тот как-то по-детски вздрогнул, с недоверием посмотрел на только что убитую им девушку, потом снова на Неферпсут.
Обиженная предательством женщина кричала на любовника недолго. Она быстро преобразилась в чёрное кошкоглавое чудовище и мощным ударом когтистой руки пробила Себеку грудную клетку.
Задрожав, я отвернулась и съёжилась. От сковывающего страха даже забыла заплакать.
Я осмелилась выйти из убежища лишь тогда, когда услышала безудержные рыдания. Её высочество стояла на коленях перед окровавленным жрецом, совсем рядом с собственным трупом, и ревела белугой. Словно не веря в произошедшее, она брала Себека за руку, целовала её.
Меня тоже ранило предательство Оза, и я также не смогла в одночасье возненавидеть его. Я знала, как это всё тяжело пережить. Только мне не было жаль Неферпсут. Обида и гнев вытеснили из моего сердца жалость к той, которая не видела ничего дальше своего эгоизма.
Дым из чанов для благовоний потемнел, сгустился, и в святилище появилась фигура размером почти со статую Бастет. Её очертания прояснились, и я онемела от паники.
Это была не богиня Бастет собственной персоной. Существо было страшно похоже на Анубиса, бога смерти с длинной шакальей мордой!
Неферпсут тоже заметила странного гостя, но не показала страха. Или вовсе не испугалась. Неожиданно перестав плакать, наклонилась к Себеку и поцеловала его в приоткрытые, покрытые засыхающей кровью губы. Божество направило на них исполинскую ладонь, и бывшие любовники в мгновение ока исчезли. Одиноко осталось лежать тело задушенной жрицы.
Всё произошло так быстро и без спецэффектов, что я ещё больше растерялась. Я не знала, что делать, боялась закрыть глаза, потому что думала, что больше их не открою. Однако Анубис или кто-то, имеющий такой же облик, не удостоил меня взглядом и испарился. Дымок благовоний тут же посветлел и поутих.
По шее скользнул приятный холодок. Я сняла перчатку, провела рукой по месту, где располагался ошейник, но так и не поняла, пропал он или нет.
Неважно. Я свободна. Свободна! Мне бы только перенестись обратно. Может, я успею спасти Бена и Стива?
Воодушевлённая и полная надежд, я велела себе переместиться в будущее.
Опять храм. Но уже с потрескавшимися фресками и полустёртой краской на статуях.
Снова этот храм. Половины статуй уже нет, часть рисунков кем-то уничтожена.
Третья попытка далась мне нелегко. После многоминутного повторения мантры «Мне надо в будущее» я очутилась в пустыне.
На руинах храма Бастет.
Я видела, как группа блестящих от пота рабочих в набедренных повязках долбили камень и грузили добычу на сооружение вроде саней.
Древние боги уже забыты или у этих людей просто нет совести? Какой это год? Ладно, век? Я хотя бы в нашей эре или нет?
Туфли увязали в раскалённом песке. Подобрав юбку, я отошла, чтобы меня никто не нашёл, и спряталась за колонной. Это нечестно, твою мать, нечестно! У меня нет столько сил, я не могу разом перемахнуть в нужную эпоху. Сколько времени мне предстоит скакать из столетия в столетие? А как же мне ещё оказаться в Англии?
И я здесь совсем одна. Рядом нет никого, кто меня знает и может помочь.
– Мррряу.
С обломка стены ко мне спрыгнула чёрная кошка в пёстром ошейнике. Продолжая мурлыкать, она подошла ко мне и потёрлась головой о моё бедро.
– Котичка, – я взяла животинку на руки, – может, ты меня пожалеешь?
– Мряу, мряу, – запела кошка.
Она потянулась ко мне мордочкой и шершавым языком стёрла со щеки новые слёзы.
Животные лучшие утешители. Они не говорят ничего выбешивающего или грустного, просто жалеют и всё.
Глаза кошки засияли золотым светом.
Что?! Опять подстава?!
Меня оглушили аплодисменты.
Я стояла в бальном зале, в одной руке скрипка, в другой – смычок.
Мимолётного взгляда на подол хватило, чтобы понять, что на нём нет песка.
Все живы… Ничего как будто не случилось.
Окончательно я поверила в чудо, оказавшись в объятиях Бена. А потом ещё в объятиях Чарли.
Стив по-хозяйски отвёл нас в малую гостиную, где я, попивая горячий чаёк, рассказала обо всём, что случилось во время моего выступления и что стало с Неферпсут. Реально, меня потряхивало от некоторых воспоминаний, но осознание того, что конец Старого и Нового Света отменяется, компенсировало моё состояние.
Всё хорошо. Всё почти прекрасно. Я вернусь домой, к маме, и буду навещать Бена и остальных. Жизнь наладится…
Стив с Чарли ушли танцевать, а мы с Беном остались вдвоём.
– Варя, ты не будешь против? – негромко, как будто готовя сговор, спросил он.
– Против чего?
Бен придвинулся ко мне и честно предупредил:
– Поцелуй. Хотя бы один.
Что? Он сам предложил мне такое?
Я почти счастлива!
– Но если ты подумаешь, что это тебя к чему-либо обяжет…
– Нет, – перебила я своего джентльмена. – Не обяжет. Я просто буду хранить его в памяти, как драгоценность в шкатулке.
Наши губы так близко. Скорее бы ощутить их вкус…
– Мам!
Мы с Беном отпрянули друг от друга, как перепуганные школьники.
– Пап!
На нас смотрела высокая девчонка лет пятнадцати и с умилением прижимала кулачки к груди. Её длинные русые волосы на зависть мне струились до пояса. Свободная кофточка оверсайз не скрывала, что грудь у неё побольше моей.
– Вы такие лапочки! – она тихонько пискнула и зажала себе рот руками.
Офигев, мы переглянулись.
– Это что… наше? – удивилась я.
– Мама, пап, пока вы молодые, ну скажите, что татуировка мне пойдёт, – затараторила девчонка уже на английском. – У мамы есть чёрный браслет в виде надписи с Кольца всевластья, а мне почему нельзя?
О, я всё-таки сделала это. Точнее, сделаю.
Новоявленная дочка плюхнулась на диван рядом с Беном и прижалась к нему. Сразу стало видно, кто в доме хозяин. Я.
– Правда, я ещё не решила, что наколоть. Бабочку на запястье или дракончика на лодыжке? Дядя Джон предлагает якорь, а дядя Стив предлагает мудрую мысль на латыни, но я же не смогу всем подряд её переводить.
Дядя Стив?!
– Так, котёнок. Давай поступим следующим образом, – заговорила я, припоминая подобный разговор из своего отрочества. – Тебе стукнет восемнадцать, ты заработаешь денежку и наколешь то, о чём впоследствии не будешь жалеть.
Мамины слова. Почти точь-в-точь.
Девочка поканючила, повздыхала и отправилась в светлое будущее.
Четыре года спустя.
Скай вертела в руках приглашение на свадьбу.
– То есть ты станешь миссис Бенджамин Хант? Жесть! Типа мистер Бенджамин Хант и его баба.
– Алин, завидуй молча, – парировала я шутливым тоном.
Пока мы смотрели фотки с выпускного, пришла эсэмэска: мой заказ из интернет-магазина уже прибыл в пункт самовывоза.
– И как его родители с этим смирились? – не унималась Скай.
– С чем? Что дочь стала писателем или что сын женится на мне?
– Вообще-то я имела в виду второе. А что, книжка пришла?
– Да. Пойдём со мной, заберём?
Через полчаса книга уже была в моих руках. «Чарли Хант и Стивен Сазерленд. Лондон – столица Египта». Задняя сторона обложки пестрела всевозможной информацией: «Впервые на русском языке!», «Первая совместная работа известной готической писательницы и её супруга…», «Потрясающая изысканность XIX века и смелость взглядов. Стивен Кинг».
Но мне придётся пока радоваться без Чарли.
Пусть они со Стивом сначала эту книгу напишут.