– Почему ты пропускаешь занятия? – продолжал допытываться менторским тоном.
– А что, собственно говоря, происходит? – зашла в апартаменты, снимая кроссовки и посмотрев на мажора. – Разве я обязана отчитываться обо всех своих решениях и передвижениях?
Ситуация принимала странный оборот, и мало того, что мне просто непонятно поведение парня, так подобное положение вещей, когда каждый мой шаг контролировали, в принципе меня не устраивало.
– Не помню, чтобы отчитываться о том, как я провожу нерабочее время, входило в наш договор.
Отвернулась от блондина и прошла в глубину квартиры, снова, как и в первый раз, испытывая эстетический экстаз, увидев потрясающее окно и вид на город.
Слышала, как Державин шлепал босыми стопами по мрамору, и старалась сделать вид, будто на меня никак не действует ни его взгляд, давящий на затылок, ни его близость.
– Мне казалось, учеба важна для тебя. Но ты буквально неделями не появляешься на занятиях.
– Ведешь журнал моих прогулов? – хмыкнула, пробираясь дальше в сторону хозяйственного блока.
– Я просто не понимаю, где ты находишься в это время и чем занята?
Резко остановилась и обернулась к мажору.
– Что же ты ко мне прицепился? – процедила сквозь зубы. – Неужели нет ничего интереснее в жизни, чем доставать меня?
Петя сжал челюсти, и в глазах промелькнула тень, но он быстро взял себя в руки, стараясь не показывать, как его задели мои слова.
– Я хочу понять что происходит, – тихо произнес он. – И я… беспокоюсь за тебя.
Несколько мгновений смотрела на него, прислушиваясь к эмоциям и стараясь понять, не ослышалась ли я. Сверлила его взглядом, всматриваясь в нечитаемое выражение его глаз, а затем из меня вырвался смешок.
– Не смеши, – хохотнула и снова отвернулась от него, минуя лестницу и заворачивая к кладовой, дергая за дверную ручку.
– Хочешь сказать, я смешон, потому что переживаю за тебя? Или потому что я ждал тебя во время занятий, чтобы обсудить транспортировку твоей мамы? Ведь мы говорим о пассажире с особенностями, я прав?
Как только услышала, что речь зашла о маме, сразу же замерла, напрягаясь. Ждала, что он вот-вот скажет, что передумал или еще что-то другое, что вновь поможет мне напомнить о том, какой он циничный и равнодушный человек. Но вместо этого Державин снова удивил меня.
– Откуда ты знаешь? – обернулась к нему и буравила его глазами.
– Разве это тайна? – не улыбался и не отвел взгляд в сторону, встретившись с моим взором. – Раз ты сама ничего не хочешь рассказывать о себе, то пришлось навести справки.
– И много узнал? – насторожилась, чувствуя, как стучит в висках и сердце разгоняется все сильнее после каждого его нового слова.
– Лишь то, что она частично парализована после перенесенного инсульта.
– И все? – старалась определить, обманывает он меня или нет.
Информация о том, что кто-то делится с посторонними деталями моей частной жизни, дестабилизировала меня. И пусть я понимала, кто сливал информацию обо мне, хотелось верить, что никто другой больше не посвящен в детали моих семейных обстоятельств.
– А есть что-то еще? – вопросительно приподнял бровь, и только тут я спохватилась, что рассматриваю его, и с сожалением отвела взгляд в сторону.
И эта эмоция вновь не остается незамеченной для меня. Получается, что мне нравилось на него смотреть?
Но он же абсолютно не в моем вкусе!
Начала спорить сама с собой.
Мне же нравятся… А кто мне нравится?
Оказывается, ответа на этот вопрос у меня не было. Я настолько оказалась поглощена семейными вопросами, что даже не задумывалась о том, какие парни мне нравятся. Но уж точно не такие, как Державин. Вот такие высокомерные, самовлюбленные, накаченные, покрытые цветными татуировками блондины, будто принадлежащие к какой-то бандитской группировке, все это явно не в моем вкусе. А этот приятный аромат, что исходил от Державина, это всего лишь запах его дорогого парфюма, не более. Поэтому хватит даже думать об этом!
– Вряд ли, – пожала плечами, выдыхая.
О причинах, почему моя мама практически не в состоянии ухаживать за собой, я умолчала. Не хотела, чтобы в университете кто-то знал о том, что произошло в нашей семье.
– Тогда, может быть, расскажешь, почему прогуливаешь занятия? Двойные смены в ресторане тебе больше нет нужды отрабатывать, – продолжал лезть мне в душу.
– Я просто хотела побыть с мамой, ясно? – проговорила быстро, чтобы закрыть эту тему и не проболтаться о том, что на самом деле искала дополнительную работу, чтобы как можно быстрее закрыть долг и освободиться от Державина.
Его кадык дернулся, но мажор и виду не подал, что мой ответ произвел на него хоть какое-то впечатление.
– Но ты же вернешься на занятия после того, как отправишь маму на лечение? – снова слишком пристально рассматривал меня.
– Я постараюсь, – не смогла обмануть.
– Что это значит?
– Всего лишь тот факт, что я хочу поскорее с тобой рассчитаться.
– Тогда я вношу правки в наш договор, – оперся плечом о дверной косяк, и его губы искажает ухмылка.
– Так и знала, что тебе нельзя до…
– До погашения долга ты не можешь пропускать занятия, – перебил он, не дав мне высказать очередную глупость.
– Это не тебе решать! – в груди все пылало от возмущения.
– Мне, – самоуверенно ответил. – А теперь обсудим детали завтрашней поездки, – быстро сменил тему. – Предлагаю пройти на кухню и поговорить за чашкой кофе, – чувственные губы изогнулись в улыбке.
– Ты снова за свое! – от возмущения вспыхнули щеки.
– У меня есть вкуснейший шоколадный фондан! – облизал нижнюю губу, а у меня от этого еще сильнее запылали щеки.
– Мне работать надо, – простонала, не в силах определить собственную реакцию на происходящее, то ли я радовалась его настойчивости, то ли нет.
– Успеешь, Наташа. Все же я плачу по часам. И чем дольше ты тут находишься, тем больше получишь, – надавил на больную мозоль. – Разговор, потом работа, – повернулся ко мне спиной, удаляясь на кухню.
– Но только недолго, – отпустила дверь кладовки, следуя за мажором. – И не говори, что приготовил его сам.
– Конечно сам. Иначе здесь не бывает. Привыкай, – посмотрел на меня через плечо, а я внезапно для самой себя улыбнулась, представив на краткий миг, что так будет всегда.
Глава 21
Ната
– Осторожнее, пожалуйста, – кажется, уже сгрызла ногти, пока наблюдала, как маму вместе с креслом выносят из подъезда.
Как только кресло опустили на асфальт, немного выдохнула.
– Мамочка, ты как? – подошла к ней, присаживаясь на колени и заглядывая в глаза.
– Хо-о-о-оро-о-шо-о-о! – улыбалась она здоровым уголком рта.
– Отойдите, пожалуйста, – подошли сзади мужчины-санитары.
– Светлана Витальевна, мы сейчас вас поднимем и перенесем в машину, – сказал один из мужчин.
Мама осторожно кивнула.
Когда ее подняли из кресла, я задержала дыхание, опасаясь, что могут выронить или ударить о дверь микроавтобуса. Мужчины аккуратно посадили маму в специальное кресло, и, увидев её горящие глаза, я облегченно выдохнула. Но затем она перевела взгляд мне за спину, задержав на ком-то любопытный взгляд. По телу пробежала горячая волна, и я резко обернулась, увидев высокую мужскую фигуру.
– Привет, – улыбнулся Державин. – Все в порядке?
– Ты что здесь делаешь? – испуганно обернулась на маму, не сводящую с нас глаз.
– И снова, Наташа, неплохо бы поздороваться для начала, – улыбался во все свои тридцать два зуба. – Здравствуйте! – выглянул он из-за моей спины.
– Прекрати, – прошипела, напрасно надеясь, что этот ненормальный меня послушает.
– Что? Ты же не думаешь, что я настолько невоспитан, чтобы не поздороваться с твоей мамой? – наглец обошел меня и встал у раскрытой автомобильной двери.
– Нет, нет, нет, – схватила его за руку, не сразу осознавая, что делаю.
Мажор обернулся на меня, посмотрел, приподнимая бровь и медленно опуская взор к нашим рукам. Только теперь я увидела, что вцепилась в его горячую ладонь. Сердце ухнуло вниз, и я поспешила убрать руку.
– Прости, – промямлила.
Но он даже не услышал меня. Повернулся к машине, игнорируя мое сопротивление.
– Здравствуйте! – смотрел на маму. – Меня зовут Пётр. Я учусь с вашей дочкой.
Ждала мамину реакцию, покрываясь ледяной испариной. Меня буквально лихорадило от того, как она воспримет его появление и как отреагирует на эту выходку.
– Зд-ра-а-аст-тву-у-уй! – ответила мама.
– Мамуль, я сейчас вернусь, – улыбнулась ей и, снова схватив Державина за руку, оттащила подальше от машины.
– Ты что делаешь? – посмотрела на него, чувствуя, как внутри все пылает. – Петя, я тебе очень благодарна за помощь, но прошу тебя, не надо, – голос дрогнул. – Я не хочу, чтобы маме стало хуже.
Теперь и губы дрожали, стоило подумать о том, как на маме может отразиться это знакомство.
– Я же просила тебя, не приходи.
– Да что я такого сделал? – недоуменно смотрел на меня мажор. – Я просто поздоровался.
– Ты просто не понимаешь… – обеспокоенно поглядывала на машину.
– Так объясни мне, – нахмурился он.
– Пора выезжать, – подошел к двери водителя один из тех мужчин, что выносили маму.
– Да, едем. Пару минут, – ответил он водителю. – Мы же не хотим опоздать? – встретился со мной взглядом.
– Мы? – в ужасе смотрела на него, надеясь на то, что ослышалась.
– Я еду с вами.
– Но…
– Мне с вами по пути, – шумно выдохнул Державин. – Ты проводишь маму, я сделаю свои дела, и вечером вместе вернемся.
– Почему ты не поехал отдельно? – практически простонала я устало, не понимая, как ему удалось влезть в мою жизнь.
– Зачем мне ехать самому, если я оплатил машину с водителем, – улыбнулся он. – Так что спокойствие, Моленина. Никто не преследует тебя.
– Хорошо, – шумно выдохнула. – Подожди, пожалуйста, минутку, я маму подготовлю.