– Правда ли, что ваша сестра в отношениях с человеком, пытавшимся вас убить? Участвовала ли она сама в покушении на вашу жизнь?
Уж не знаю, в чем было дело: то ли в том, что после моего предыдущего ответа она решила задать именно эти вопросы, то ли в том, как быстро она их произнесла, но я не сдержалась и выпалила:
– Нет. Моя сестра тут ни при чем.
Лэндон смерила меня взглядом.
– Попробуем заново, – невозмутимо сказала она. – С самого начала.
Глава 71
Когда наша с Лэндон сессия завершилась, она проводила меня до спальни, где уже поджидали стилисты. Можно было их предупредить, что ни на какой бал я не пойду, но после общения с медиаконсультантом я задумалась о том, какой вывод они сделают из этих слов.
Что мне страшно? Что я прячусь – или что-то скрываю? Что Либби и впрямь виновата?
Это не так. Я упрямо повторяла это себе снова и снова. Когда мой макияж и прическа были уже наполовину готовы, в комнату вошла Либби. Внутри у меня все сжалось, а сердце будто подскочило до самого горла. Лицо у нее было все в темных подтеках от туши. Она плакала.
Она не могла причинить мне вреда. Не могла, и все. Либби застыла на пороге секунды на три-четыре, а потом кинулась ко мне и заключила меня в объятия – пожалуй, самые крепкие за всю мою жизнь.
– Прости меня. Прости, пожалуйста, прости.
На мгновенье – буквально на долю секунды – я похолодела.
– Надо было его заблокировать, – продолжала Либби. – Но вместо этого я сунула телефон в блендер и нажала на «пуск».
Выходит, она извинялась вовсе не за пособничество и подстрекательство Дрейка. А за то, что не заблокировала его номер. За то, что спорила со мной, когда я ее об этом просила.
Я опустила голову, и две пары рук тотчас же подняли ее обратно, чтобы стилисты могли продолжить свою работу.
– Скажи что-нибудь, – взмолилась Либби.
Мне очень хотелось сказать ей, что я ей верю, но сама эта фраза казалась предательской, она словно бы давала понять, что до этого момента я в ней сомневалась.
– Тебе нужен новый телефон, – заметила я.
Либби сдавленно хохотнула.
– Новый блендер тоже не помешает, – проговорила она и утерла глаза тыльной стороной ладони.
– А ну, не плакать! – рявкнул мужчина, который меня красил. Эти слова были адресованы мне, а не Либби, но та тоже испуганно выпрямилась. – Вы же хотите выглядеть как девушка с фотографии, правильно? – уточнил он, резкими движениями распределяя мусс по моим волосам.
– Ну конечно, – ответила я. – Все так. – Если Алиса заранее дала им фотографию, тем лучше: значит, мне придется принимать на одно решение меньше, и теперь можно вовсе об этом не думать.
А вместо этого можно, к примеру, поискать ответ на вот какой вопрос по меньшей мере на миллиард долларов: если в меня и впрямь стрелял Дрейк, но Либби не пускала его на территорию, то кто это сделал?
Спустя час я стояла перед зеркалом. Стилисты заплели мне волосы – вот только не в обычную «косичку». Сперва они разделили волосы на две части, а каждую часть – еще на три. Затем эта треть тоже делилась пополам, и одна половинка закручивалась вокруг второй, из-за чего волосы становились похожи то ли на спираль, то ли на канат. Потом все это закрепили прозрачными резиночками и чудовищным количеством лака, после чего с обеих сторон заплели французские косы. Что было дальше – я толком и не поняла, помню только, что было безумно больно, а еще – что финальные штрихи стилисты наносили в четыре руки, точнее, в пять – одна принадлежала Либби. В итоге получилась одна коса, которую обернули вокруг головы и закрепили сбоку. Цвет у нее был неоднородный – темные «перышки» перемежались с моими естественными пепельно-русыми прядями. Эффект получился прямо-таки гипнотический, ничего подобного я в жизни не видела.
Макияж же был поскромнее: естественный, свежий, с акцентом исключительно на глаза. Уж не знаю, к каким чарам прибегли стилисты, но теперь, когда они подвели мои глаза черным, они стали казаться вдвое больше обычного, а из зеленовато-карих сделались ярко-зелеными, с золотистыми, а вовсе не коричневыми крапинками.
– И наконец, гвоздь нашей программы… – объявил один из стилистов, застегивая на моей шее колье. – Белое золото и три изумруда.
Изумруды были размером с ноготь, не меньше.
– Какая же ты красотка! – восхитилась Либби.
Я была совсем на себя не похожа. Я походила скорее на девушку, для которой званые вечера – в порядке вещей, и все же была на грани того, чтобы отказаться от поездки. Единственной причиной, по которой я еще держалась на плаву, была Либби.
И сейчас как никогда важно было взять ситуацию под контроль, если уж это в моих силах.
Глава 72
Орен встретил меня на вершине лестницы.
– Полиция что-нибудь выяснила у Дрейка? – спросила я. – Он признался в стрельбе? Назвал сообщников?
– Спокойно, спокойно, – сказал Орен. – У нас есть немало прямых улик, указывающих на его вину, но сам он пытается выставить зачинщицей Либби. И вот тут начинаются неувязки. Камеры видеонаблюдения не зафиксировали его проникновение на территорию, а если бы Либби, как он утверждает, и впрямь его впустила, такие кадры непременно были бы. Пока что мы склоняемся к версии, что он попал на территорию по туннелям.
– По туннелям?
– Да. Они выстроены по тому же принципу, что тайные ходы в доме, вот только прорыты под поместьем. Мне известно местоположение двух входов, и оба весьма надежны.
Я безошибочно уловила то, что осталось между строк.
– Вам известно местоположение двух входов – но речь ведь о Доме Хоторнов. А значит, их может быть куда больше.
Наверное, по пути на бал впору было бы чувствовать себя принцессой из сказки, вот только ехала я не в карете, запряженной лошадьми, а в джипе – точно таком же, какой Дрейк чуть не отправил в кювет сегодня утром. Впрочем, какая же сказка обходится без покушений на убийство.
А кто знает, где расположены эти туннели? Вот он, вопрос дня. Если в поместье и впрямь есть туннели, о которых неведомо даже главе службы безопасности, вряд ли Дрейк отыскал бы их самостоятельно. Да и Либби наверняка о них не знает.
А кто знает? Кто-то, изучивший Дом Хоторнов вдоль и поперек. Так, может, этот кто-то сам обратился к Дрейку? Но зачем? Впрочем, ответ на последний вопрос лежал на поверхности. В конце концов, зачем убивать человека своими руками, если найдется тот, кто готов сделать это за тебя? Для того чтобы провернуть такое, достаточно было знать о существовании Дрейка, о том, что он уже проявлял насилие по отношению к другим, и о том, что он терпеть меня не может – и небеспричинно.
В стенах Дома Хоторнов все эти обстоятельства ни для кого не были секретом.
Может, его сообщник «подсластил ему пилюлю», заявив, что, если со мной что-то случится, все деньги достанутся Либби.
Они спихнули на парня, у которого уже были проблемы с полицией, всю грязную работу – а заодно и всю ответственность. Сидя в бронированной машине, облаченная в платье стоимостью в пять тысяч долларов, с дорогим колье на шее, продав которое можно было бы оплатить целый год обучения в колледже, – я думала о том, что будет теперь, когда Дрейка задержали: значит ли это, что опасность миновала, или же человек, рассказавший ему про туннели, по-прежнему строит против меня козни.
– Для попечителей фонда на балу забронировали два столика, – сообщила мне Алиса, сидевшая на переднем пассажирском сиденье. – Зара была в ярости, когда выяснилось, что местами придется делиться, но, учитывая, что чисто теоретически фонд принадлежит вам, у нее особого выбора не было.
Алиса вела себя как ни в чем не бывало. Будто бы у меня по-прежнему были все основания ей доверять, когда в действительности причин для недоверия набиралось все больше.
– Выходит, я буду сидеть с Хоторнами, – невозмутимо заключила я.
А ведь один из них – и это в лучшем случае – по-прежнему желает моей смерти.
– Будет лучше, если вы сохраните видимость дружеских отношений, – заявила Алиса, по всей видимости, не уловив, до чего комично все это звучит, учитывая контекст. – Если семья Хоторнов примет вас в свой круг, проще будет отбиться от самых неприглядных теорий, касающихся причин, по которым вы стали наследницей.
– А как насчет неприглядных теорий о том, что один из них – и это в лучшем случае – по-прежнему желает моей смерти? – спросила я.
Может, это Зара, или ее супруг, или Скай, а то и вовсе прабабушка, которая, можно сказать, косвенно призналась мне в убийстве своего мужа.
– Мы по-прежнему начеку, – заверил меня Орен. – Но Хоторнам этого знать не стоит. Если злоумышленник и впрямь собирался свалить всю вину на Дрейка и Либби, пускай пока думает, что у него все получилось.
В прошлый раз я сама раскрыла карты. Но теперь все будет иначе.
Глава 73
– Эйвери, посмотрите сюда!
– Что вы думаете об аресте Дрейка Сандерса?
– Каким вы видите будущее Фонда Хоторна?
– Правда ли, что вашу мать однажды арестовали за подстрекательство к преступлению?
Если бы не тренировочные вопросы, которые я выдержала только с седьмой попытки, последнее предположение окончательно вывело бы меня из себя. Я бы непременно ответила, и ответ содержал бы ненормативную лексику, причем в большом количестве. Но я просто стояла у машины и выжидала.
И вот наконец послышался вопрос, на который мне не терпелось ответить.
– Как вы себя чувствуете после всего того, что случилось?
Я заглянула в глаза репортеру, произнесшему эти слова.
– Я благодарна за то, что жива, – ответила я, – и очень рада присутствовать здесь сегодня.
Бал проходил в здании музея живописи. Мы поднялись на самый верхний этаж и стали спускаться по огромной мраморной лестнице в выставочный зал. К моменту, когда я дошла до ее середины, все в зале либо смотрели на меня в упор, либо подчеркнуто отвели взгляд, отчего я себя почувствовала только хуже.