в энергосберегающем режиме. Амос подошел ближе, стараясь держать руки на виду, и остановился метрах в четырех. Персик ковыляла рядом. Он счел, что тем, кто ее не знает, она не покажется опасной.
— Привет, — сказал Амос.
После долгого молчания парень кивнул.
— Привет.
— Куда направляешься? — поинтересовался Амос.
— На запад, — ответил парень. — К востоку отсюда до побережья все расхреначено. Может, и на юге тоже. Ищу себе местечко потеплее.
— Да уж, дела хреновые, — светским тоном сказал Амос, будто болтал о погоде у кофейного ларька. — А мы на северо-восток. В Балтимор.
— Если от него что-нибудь осталось. Не хочу обидеть, но план у вас фиговый.
— Да ничего, я о твоем то же самое подумал.
Человек улыбнулся и не схватился за пушку. Если она у него была. Среди законопослушных землян оружие не так распространено, как на Поясе. И если парень был настроен чесать языком, не обостряя и не подбивая клинья, то он, скорее всего, не хищник. Просто какой-нибудь бухгалтер или медицинский техник, прикидывающий, чего теперь стоит его диплом.
— Я бы предложил что-нибудь, — сказал Амос, — но у нас нет ни хрена.
— Я бы помог, но палатка только на одного.
— Я маленькая, — только отчасти пошутила Кларисса.
Такая худенькая, она должна сильнее чувствовать холод, а он, вынужден был признать Амос, становился чертовски бодрящим.
— Хотите совет? Идите пару километров на север, прежде чем свернуть на восток, — сказал человек.
— Почему? — поинтересовался Амос.
— Вооруженный козел. Таблички «прохода нет» и все такое. Пальнул в меня, когда я подошел попросить воды. Из тех уродов, что офигели от радости, когда мир полетел к чертям, оправдав его паранойю и припрятанные пушки.
Амос почувствовал, как в груди что-то расслабилось и потеплело. Наверное, это облегчение, подумал он.
— Спасибо за предупреждение. Береги себя.
— Мир вам.
— И тебе, — сказала Персик.
Амос кивнул и повернул на север. Через полкилометра он остановился, сел у дерева на корточки и стал рассматривать дорогу, по которой они пришли. Персик, дрожа, скрючилась рядом.
— Что мы делаем?
— Смотрим, не идет ли он за нами. Так, на всякий случай.
— Думаешь, он стал бы?
Амос пожал плечами:
— Понятия не имею. Цивилизация делает людей цивилизованными. Избавься от нее, и ни на кого рассчитывать уже нельзя.
Она улыбнулась. Выглядела она плоховато. Он мимолетом задумался, что будет делать, если она умрет. Придумает что-нибудь другое, наверное.
— Ты как будто уже делал такое раньше, — сказала она.
— Черт, да я так вырос. Все эти ребята сейчас просто догоняют. Штука в том, что мы люди. Мы живем племенами. Чем жизнь спокойнее, тем больше твое племя. Все ребята в твоей банде или все люди в твоей стране. Или все на планете. Когда начинается замес, племя снова становится маленьким.
Он обвел рукой темный серый пейзаж. Здесь деревья уже не были повалены, но трава и кусты начали гибнуть от холода и отсутствия света.
— Прямо сейчас, — сказал он, — в моем племени примерно двое.
Она вздрогнула, то ли от этой мысли, то ли от холода. Он встал, всматриваясь в дорогу. Парень из палатки не появился. Это хорошо.
— Ладно, Персик, пошли. Нам придется на некоторое время свернуть с дороги.
Она недоуменно посмотрела на дорогу, ведущую на север.
— А куда мы?
— На восток.
— Хочешь сказать, туда, куда не должны ходить из-за чокнутого засранца, стреляющего в людей?
— Точно.
На прошлой неделе это был приличный городок. Дешевые домики, узкие улочки, солнечные панели на крышах ловили солнце, когда оно еще было. Там и сям еще попадались люди. Примерно в одном из каждых пяти-шести домов оставались жильцы, ждущие, что придет помощь, или так глубоко увязшие в отрицании, что считали правильным оставаться на месте. Или просто решившие умереть дома. Вполне разумное решение в нынешних обстоятельствах.
Они шли по тротуару, хотя машин почти не было. Полицейский фургон, затормозивший в нескольких кварталах впереди. Седан с пожилой женщиной на переднем сидении, старательно игнорировавшей их. Когда батареи разрядятся, зарядить их будет нечем, так что это были поездки в одну сторону, либо недалеко. На одном доме красовалась надпись: «ВСЕ В ЭТОМ ДОМЕ ПРИНАДЛЕЖИТ СЕМЬЕ ТРЭВИС. ГРАБИТЕЛИ БУДУТ НАЙДЕНЫ И УБИТЫ». Амос смеялся пару кварталов. Супермаркет в центре стоял погруженный во тьму и абсолютно пустой. Значит, кое-кто здесь понимал серьезность ситуации.
Забор обнаружился на восточной окраине города. Амос все переживал, что они пройдут мимо, не заметив его, но забор подступал прямо к дороге, и таблички не оставляли сомнений. ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ. ПРОХОДА НЕТ. ВООРУЖЕННАЯ ОХРАНА. И его личный фаворит: ЗДЕСЬ НЕ ПОМОГАЮТ.
Широкий плоский двор вел к модульному дому. Припаркованный перед ним транспорт имитировал военное снаряжение. Амос достаточно долго прожил среди настоящего, чтобы видеть разницу.
Он оставил Клариссу на краю территории и обошел ее по периметру. На заборе колючая проволока, но не под напряжением. Он бы дал пятьдесят на пятьдесят, что на чердаке залег снайпер, но, может, это просто птица. Легко забыть, что на Земле еще имеется дикая фауна. Из земли выходило три трубы, похожие на вентиляционные. На стволах деревьев вдоль забора виднелись дырки от пуль, а в одном месте на листьях умирающего куста, похоже, была кровь.
То, что надо.
Он начал с того, что встал на границе владений, сложил руки рупором и закричал:
— Эй! Есть кто дома?
Долгую минуту он ждал, высматривая признаки движения. Что-то за занавесками переднего окна. Ничего в снайперском гнезде. Наверное, в самом деле просто воробьи.
— Эй, в доме! Меня зовут Амос Бартон, я хочу обменяться!
— Это частная собственность! — донесся злой пронзительный мужской голос.
— Поэтому я и надрываю глотку вместо того, чтобы позвонить в дверь. Я слышал, вы тут приготовились к этому дерьму. А меня оно застало без штанов. Хочу купить пушку.
Последовало долгое молчание. Амос надеялся, что ублюдок не пристрелит его, хотя кто знает. Жизнь это риск.
— Что предлагаешь?
— Водоочиститель. Он у меня в тачке.
— У меня уже есть.
— Может понадобиться второй. Не думаю, что их скоро начнут производить, — он посчитал до десяти. — Я сейчас подойду к дому, чтобы мы могли поговорить.
— Это частная собственность! Не переходи границу!
Амос открыл ворота, улыбаясь как можно шире.
— Все нормально! Если бы я был вооружен, не стал бы покупать пушку, так? Не палите в меня, я только поговорить хочу.
Он перешел границу, оставив ворота открытыми и держа руки поднятыми. Дыхание вырывалось изо рта облачками пара. Становится действительно холодно, и потеплеет не скоро. Он задумался, не лучше ли было сказать, что у него есть обогреватель.
Передняя дверь открылась, и вышел мужчина. Высокий, худой, с тупым жестоким лицом. Длинноствольная штурмовая винтовка нацелена Амосу в грудь. Должно быть, абсолютно незаконная на территории Объединенных наций.
— Привет! Меня зовут Амос,— помахал он.
— Ты говорил.
— Не расслышал ваше имя.
— Я его не называл.
Мужчина прошел вперед и укрылся за своим поддельным военным транспортом.
— Красивая винтовка, — сказал Амос, не опуская рук.
— И стреляет, — сказал человек. — Раздевайся.
— Чего?
— Ты меня слышал. Хочешь торговать со мной, докажи, что не прячешь оружие. Раздевайся!
Что ж, этого он не предвидел, но какая разница. Это не первый в его жизни парень, балдеющий от чувства власти. Амос одновременно снял рубашку и обувь, потом штаны. Холод обжигал кожу.
– Ну, если только я не засунул пистолет в задницу, можем считать, что у меня ничего нет, так?
— Ладно, — сказал человек.
— Если ты все еще беспокоишься, пусть кто-нибудь выйдет и проверит вещи. А ты будешь держать меня на мушке.
— Не указывай мне, что делать.
Хороший знак. Возможно, мужик здесь один. Амос бросил взгляд на чердак. Если есть еще кто-то, он должен быть там. Ответом ему стал трепет крохотных серо-коричневых крыльев.
— Где твой очиститель?
— Примерно в трех милях по дороге. Могу притащить сюда за час, легко.
— Нормально, — сказал человек, поднимая ружье к плечу и целясь в Амоса. Дуло выглядело огромным, как пещера. — Я и сам могу принести.
Прежде чем он успел нажать на спусковой крючок, что-то пронеслось через двор как порыв ветра. Только у ветра были зубы. Мужик попятился и вскрикнул от боли. За те дни, что прошли с тех пор, как они покинули Яму, химические блокираторы гормонов перестали действовать, и Персик двигалась слишком быстро, чтобы глаз Амоса мог уследить. Она будто превратилась в злобную колибри. Мужик упал на колени, винтовка исчезла, а один палец оказался сломан и в крови. Когда мужик схватился за сломанную руку, винтовка выстрелила, распахав ему бок.
Персик замерла с винтовкой в руке, заляпанный кровью тюремный халат хлопал на ветру. Она медленно опустилась на землю. К тому времени, как Амос натянул штаны и подошел к ней, ее рвало, глаза закатились. Он накрыл ее рубашкой и подождал, пока пройдет приступ. Он длился не больше пяти минут, и поскольку из дома никто не вышел, Амос заключил, что почти наверняка покойник вел холостяцкую жизнь.
Кларисса вздрогнула, замерла, и глаза снова ожили.
— Привет, — сказала она. — Мы победили?
— В первом раунде, — кивнул Амос. — Всегда так?
— Ага. Я ж говорю, так себе система.
— Однако полезная.
— Это да. Ты в порядке?
— Замерз немного, но ничего. Побудь пока тут, ладно? Посмотрю, что там внутри.
— Я пойду с тобой, — сказала она, пытаясь сесть. Он положил руку ей на плечо. Не пришлось даже давить, чтобы удержать ее.
— Я пойду первым. Удивлюсь, если там не заминировано.
— Ладно, значит, я подожду здесь.
— Отличный план.